Крестом и булатом. Вторжение - Черкасов Дмитрий - Страница 24

• Предыдущая
• 24/51
• Следующая

– Объявляется привал. Часика четыре до темноты отдыхаем. Никита, помоги ребятам организовать два поста наблюдения внешнего пространства... Первая смена – Рудометов и Дима Славин, вторая – Туманишвили и Лукашевич. Задача: отследить любое движение в радиусе километра. Остальным отдыхать...

– Где туалет организуем? – спросил Соколов.

Рокотов указал на боковой проход.

– Там. Только отойди подальше. И не забудь песочком присыпать... Кстати, что насчет тыла?

– Щас, – Филонов достал саперную лопатку. – Миша, подсоби...

Экс браконьер на пару с Чубаровым отошли вглубь пройденного группой коридорчика на несколько метров и ударами лопаток обрушили нависавший сбоку песчаный нарост.

Пара тонн серого известняка запечатали проход.

– А обратно как? – забеспокоился Влад.

– Ерунда, разгребем за пять минут, – махнул рукой Никита. – Чай не египетская гробница.

– Хорошо, – Рокотов уселся на плоский обломок бута и расстегнул ремни рюкзака. – Немного перекусим и придавим харю*...

* Придавить (давить) харю – спать (жарг.)

Спустя два часа Владислав открыл глаза, потянулся и приподнялся на локте.

Кроме него и бодрствующей второй смены караульных все спали.

Рокотов бесшумно встал, посетил боковой проход, где оставил на стене личную влажную метку, вернулся на террасу, попил воды из фляги и примостился с сигаретой рядом с Егором.

– Как обстановка?

– Нормально, – Туманишвили чуть дернул плечами, не отрываясь от мощного шестнадцатикратного бинокля с просветленной оптикой. – Никого. Одни пернатые. Да и их немного... Слева квадрат перепахан, явно полигон. Вот живность отсюда и свалила.

– Большой квадрат?

– Где то двести на двести. Зеленка до самой земли выжжена.

– Зажали кого то, – предположил Владислав. – Как Никита и говорил. Приперли к горе и расстреляли с воздуха.

– Речку отсюда видать?

– Нет. Хотя она должна быть совсем рядом, если судить по карте, – Егор размял затекшую шею и на несколько секунд отложил бинокль. – Дай сигарету...

– Спасибо... Быстрей бы дойти, – грузин вздохнул и чиркнул зажигалкой.

– Поспешишь – людей насмешишь, – тихо сказал Рокотов. – Я тебя прекрасно понимаю. Сам бы места себе не находил, если бы в моей семье подобное случилось. Но успех нашей маленькой операции зависит от скрытности передвижения. Так что придется терпеть.

– Да понимаю я... Зло берет, что столько времени зря потрачено. На ментов, на написание объяснений, на ожидания хоть какого нибудь результата.

– Что поделать... Это новая российская реальность. Если так и дальше пойдет, то за возбуждение уголовного дела от терпилы будут деньги требовать.

– А ты думаешь этого не было? – печально улыбнулся Егор. – Два раза намекали. Один раз в областном УВД, второй уже в Москве... Типа, денег на спецоперацию нет, надо людей простимулировать.

– Спецназовцев стимулировать не надо, – Влад пожал плечами. – Им самим работать не дают. Вон, киндера израильского давеча освобождали. Знали, где содержится, но по приказу начальства на захват не шли... Тянули время, чтоб к визиту нашего министра внутренних дел приурочить. Тот в Тель Авив собирался. Буквально накануне поездки и освободили. Президент свой самолет дал, министр по телику выступил, самолюбие потешил. Мол, смотрите, какое у меня министерство крутое! Сволочь золотопогонная... Лучше бы генералов своих по камерам распихал. За мздоимство, за участие в коммерческих разборках, за дачки по лимону баксов...

– А ты как к новому президенту относишься?

– Сложно отношусь, хоть и голосовал за него. Теперь сомневаюсь. Не знаю пока, верить ему или нет... Вроде мужик он ничего, но окружение... Меня настораживает то, как он себя поставил.

– В смысле? – Туманишвили лег на бок и подпер ладонью щеку.

– Отгородился от всего. Раньше власть более доступной была. Вон, примерчик свежий. Приятель у меня в Питере есть, Димон. Журналистом работает. Активный, что перпетуум мобиле. Так он три письма заказных на имя Президента отослал, все по свободе слова материальчики собирал. И ни ответа, ни привета...

– Ну, глупо надеяться, что Президент на все письма отвечать будет, – рассудил Егор.

– Вот ты тут ошибаешься, – Рокотов затушил окурок. – Отвечать то он и не должен, но вот его аппарат обязан прислать ответ или переадресовать обращение в соответствующее министерство. По поводу чего заявителю приходит специальная карточка. Это закон. А Димон ни фига не получил. Теперь строчит статейку по этому поводу. Мол, либо аппарат разболтался и совсем мышей не ловит, либо сам Президент дал негласное указание на письма не отвечать...

– Президент вряд ли, – нахмурился Туманишвили.

– Ой ли? – Владислав посмотрел на спящих казаков. – Откуда такая уверенность? Лично у меня ее нет. Тем более что правду мы никогда не узнаем. Остается гадать, что с точки зрения доверия к власти опасно. Раз человеку не ответили, другой, а потом он сам перестанет обращаться и начнет скептически относиться уже к любой инициативе того же свежеизбранного президента... Хорошо ли это? Не думаю. Вот ты сам посмотри. Умные люди давно в чиновники не идут, не хотят участвовать в этом бардаке и воровстве. Наверху одну и ту же колоду тасуют. Нет притока новых кадров. А без свежей крови любая система сдохнет... Еще пример, если тебя история с Димоном не удовлетворила. Уже на более высоком уровне. Про представителей Президента ты, надеюсь, знаешь?

– Естественно, – недоуменно выдохнул Егор.

– А про программу представителя в Приволжском регионе слышал?

– Что именно?

– Конкурс на замещение должностей его помощников.

– Что то слышал...

– Вот и подумай, с чего бы объявлять конкурс. Не потому ли, что те, кому предложили изначально, отказались, а? И пришлось бросать клич уже в форме демократичного конкурса?

Туманишвили наморщил лоб – Влад умел ставить точные вопросы и делать парадоксальные выводы из почти незаметных мелочей.

– Ага! – обрадовался Рокотов. – Проняло. Вдогоночку тебе еще информация к размышлению – с чего это в последнее время на государственные посты так много вояк назначается? Не подскажешь?.. Ты, кстати, можешь одновременно и наблюдение вести, и со мной разговаривать.

– Фу ты ну ты! – Егор схватил бинокль. – Извини...

Доктор Лоуренс Фишборн положил рядом два листочка бумаги – свежий микрофотоснимок вирусного материала из лаборатории RZ 04 и ксерокопию черно белого рисунка из журнала двадцатилетней давности.

Сравнение верхних изгибов нуклеидных цепочек ему совсем не понравилось.

Он аккуратно сложил ксерокопию, сунул ее в карман халата, и откинулся в кресле, уставившись прямо перед собой на немного аляповатый цветной календарь «Pirelli», призванный немного украсить унылую серую стену кабинета.

Около половины девятого вечера наступили сумерки.

Филонов и Лукашевич вырубили проход в сплошной стене кустарника и вытолкнули наружу метровый ком спутанных узловатых ветвей. Последний, кому предстояло вылезать наружу должен был заткнуть этим комом проделанное отверстие. Кустарник наполовину высох, узкие и длинные листья скрутились в трубочки и пожелтели, так что со стороны вырубленный участок ничем не отличался от протянувшихся на. многие метры переплетенных между собой растений.

Казаки уселись в кружок.

Денис Фирсов вскипятил на таблетке сухого спирта два литра воды и разлил всем кофе. По пещере потянуло ароматом «арабики».

Диверсанты инициативники синхронно закурили.

Рокотов обвел взглядом еще немного сонных мужиков и вспомнил маленький отряд сербов, вместе с которыми ему выпала честь сражаться в далеких балканских горах[21]. После того как Влад обручился с Мирьяной и получил благословение от Белградского епископа, он встретился со своими боевыми друзьями и провел с ними незабываемый вечер воспоминаний. Результатом посиделок, сдобренных пятилитровой бутылью ракии[22] явилась драка Срджана и Джуро с десятком не менее пьяных оппозиционеров из числа сторонников Вука Драшковича, тащивших мимо кабачка, где заседали «истребители натовской авиации», плакат с изображением своего козлобородого лидера.

• Предыдущая
• 24/51
• Следующая