Крестом и булатом. Вторжение - Черкасов Дмитрий - Страница 33

• Предыдущая
• 33/51
• Следующая

«Чудом спасшиеся» отряхивали перышки и принимались с удвоенной энергией требовать денег. Что наводило на нехорошие мысли об инсценировках.

– Дадим полтора миллиона и ни центом больше, – твердо решила Госсекретарь.

– Драшкович сбежал в Черногорию, – напомнила Робертсон. – Сидит на вилле тамошнего президента. В предвыборной заварухе, судя по всему, участвовать не собирается.

– Почему?

Верховный комиссар ООН молча пожала худыми плечами.

– Эти славяне все одинаковы, – злобно выдохнула жабообразная чешка, сменившая во время оно имя Мария на Мадлен. – Что сербы, что белорусы. В Минске то же самое происходит...

– Может быть, стоит на время срезать финансирование?

– Поздно. Через полтора месяца в Белоруссии парламентские выборы. Приходится терпеть... Ну и черт с ними! – Олбрайт поправила сбившуюся прядь волос и решила сразу после окончания разговора с Робертсон связаться с давно ожидавшими ее аудиенции представителями другого сербского демократа – Войслава Куштуницы. Но Мэри об этом знать не полагалось. – Как прошли переговоры в Москве?

– Фактически никак, – Мэри грустно наклонила голову. – Сейчас русские озабочены своей субмариной. Им не до разговоров о Чечне. Из шести встреч у меня состоялось только три. С Яблонским, с Ковалевым Ясным и с Хамакадой. Остальные под благовидными предлогами уклонились...

– Вы контактировали с представителями ПАСЕ?

– Да. Они даже присутствовали при беседах. Но чувствовалось, что нарастает давление со стороны европейских бизнесменов. Формулировки относительно нарушений прав человека стали смягчаться, особенно у французов и немцев. Из за повышения цен на нефть они стараются не конфликтовать с Москвой. Финны так просто отказались от контактов с нашей делегацией...

Олбрайт нахмурилась.

Вялотекущая война в Чечне не приносила каких либо ощутимых результатов. С окончанием активной фазы применения авиации и артиллерии пошла на убыль и истерия, связанная с гибелью мирного населения. Ибо сложно убедить обывателя в том, что прочесывающие чеченские села роты русской милиции уничтожают за один заход две три сотни жителей. Даже истошные вопли Сергея Адамовича Ковалева Ясного, кавалера ичкерийского ордена «Честь нации», напоминающего позолоченное блюдце на широкой зеленой перевязи через плечо, не производили нужного эффекта.

К крикам Адамыча давно привыкли и в России, и в Европе, и в Америке.

Особенно подорвала имидж «правозащитника» одна публикация в известной английской газете, где периоды повышенной активности Ковалева Ясного напрямую увязывались с поступлениями на его банковские счета в Брюсселе и Вене. Настырные журналисты раскопали копии финансовых документов и представили их на суд общественности. Теперь Адамыч половину своего времени был вынужден тратить на то, чтобы оправдываться. А оправдания, как известно, никому еще популярности не добавляли...

– Каков ваш прогноз голосования на осенней сессии ПАСЕ?

– Вероятно, Россию немного пожурят, и на этом все закончится, – осторожно предположила Робертсон. – Нам не удалось получить новых документальных доказательств убийства мирных граждан. Одни слухи. Наши эксперты трижды выезжали на места якобы массовых захоронений, и каждый раз информация оказывалась ложной.

– Русские с вами ездили?

– Естественно. Они обеспечивали охрану и сопровождение...

– Возможно ли представить ситуацию таким образом, чтобы создалось впечатление о намеренном изъятии тел убитых за несколько часов до приезда наших экспертов?

– Затруднительно, – в голосе у Робертсон появились гнусавые нотки. – Там нет никаких следов захоронений.

– Умелая маскировка, – предложила Олбрайт.

– Я не стану такое озвучивать.

– От вас это и не требуется. Ваша задача – не опровергать. Отвечайте: «Без комментариев». Остальное сделают другие, – Мадлен уже рассчитала комбинацию с привлечением депутатов ПАСЕ из Прибалтики, Польши и Словакии, и теперь добивалась от Робертсон обещания не ставить палки в колеса.

– Хорошо, – вздохнула Верховный комиссар ООН.

– И сориентируйте членов делегации. Никаких комментариев. Только общие слова. Русские продолжают уступать по многим позициям. А успех прошлого года следует закрепить...

Расправу над Югославией и фактическое отделение Косова Госсекретарь почитала за свой крупнейший успех на ниве международной политики. Вряд ли его удастся повторить. Но стремиться к этому стоит.

Пока на пути американского бульдозера самым крупным препятствием оставалась Россия – ослабленная, многократно преданная собственными правительствами, растаскиваемая на куски, но еще достаточно сильная, чтобы с ней необходимо было считаться.

Покончив с Россией, можно было бы приниматься за мелкие очаги сопротивления.

«Пятая колонна», собранная из самого разного псевдодемократического и псевдолиберального сброда, получила приказ действовать открыто. Стесняться было уже некого. Патриотов загнали в угол, из кабинета министров вышвырнули последних сопротивляющихся, на должности контролеров за всеми естественными монополиями поставили своих людей. Со дня на день неискушенному в кулуарной борьбе новому Президенту России должны были принести на подпись доктрину национальной безопасности, разработанную в тихих кабинетах Лэнгли. Подписав сей документ многозначного толкования, Глава Государства положит начало окончательному развалу постскифской империи.

Оставался последний рывок.

И огромная роль в нем отводилась непокорной Чечне.

Рокотов выглянул из за ветки боярышника и пересчитал темные фигуры.

Все верно. Девять.

Один сидит, облокотившись спиной на ствол акации и положив голову на колени. Часовой. Судя по спокойному дыханию, видит уже третий сон.

Остальные разлеглись возле потухшего костерка, накрытого сверху изогнутым куском жести. Потому то его огонь и не был виден со скалы. Местоположение бандитского отряда выдала сигарета.

Шестеро сбились в кучу, двое устроились в некотором отдалении.

Влад бесшумно отступил на несколько шагов назад, снял с плеча «Грозу» и передал ее в руки Денису Фирсову.

Пленных необходимо брать голыми руками. Биолог наклонился к самому уху Филонова.

– Часового и лежащих в стороне от группы мочите сразу. Остальных – если попытаются поднять стволы.

Никита кивнул головой.

Рокотов поводил плечами, разогревая мышцы, присел, вытащил из карманов парочку кастетов из шероховатой черненой стали и просунул пальцы в отверстия. Кастеты ему подарил приятель Гоблина по кличке Мизинчик*. Браток весом в полтора центнера получил свое погоняло за привычку интеллигентно оттопыривать мизинец, когда поднимал штангу в спортзале или прикладывал утюг к жирному брюху проштрафившегося барыги.

* Персонаж романа Д. Черкасова «Канкан для братвы».

Кастеты были хороши, сделаны с душой и пониманием их предназначения.

Никаких шипов, острых выступов и прочей ерунды, чем грешат изделия, вышедшие из рук дилетантов. Гладкая округлая поверхность ударной грани и сферические выпуклости в нижней части.

Влад переступил через поваленный ствол, миновал проплешину в густой траве и вплотную приблизился к спящему часовому.

С расстояния в несколько метров было видно, что оружие шестерых боевиков сложено в пирамиду немного в стороне от потухшего кострища. Чтобы его схватить, им потребуется не одна секунда. Автомат часового был прислонен к акации. Оставались двое, расположившиеся по другую сторону от куска жести. Они лежали в обнимку со стволами и представляли для Рокотова реальную опасность.

Биолог сделал шаг на залитое лунным светом пространство и резко поднял правую руку вверх.

По этому сигналу Филонов, Лукашевич и Веселовский почти одновременно вдавили спусковые крючки.

Две ВСС и одна «Гроза» выплюнули девятимиллиметровые пули.

Голова часового взорвалась темными брызгами. Тело мгновенно вытянулось в струнку, откатилось вбок и забилось в агонии.

• Предыдущая
• 33/51
• Следующая