Рестарт (СИ) - Маханенко Василий Михайлович - Страница 22

– Есть два варианта развития событий. Первый – ты сразу и целиком отдаешь мне ключ доступа в закрытую секцию и рассказываешь, где находятся записки Артура. Я в благодарность отправляю тебя на перерождение.

– Пошел ты! – Гарлиону даже удалось плюнуть в сторону наставника. – Благодарность? Ты же знаешь, что Игра сама меня обнулит за нарушение взятых обязательств!

– Тогда ты мне не оставляешь выбора, – ухмыльнулся Арчибальд. – До того, как ты отдашь мне ключ и информацию, я перепробую все известные мне методы пыток. Поверь, мне есть чем удивить твой пытливый библиотечный ум. Ты о подобном в книгах не читал. А после, Игра все равно тебя обнулит.

– Сила эльрадов при мне! – истерично расхохотался Гарлион, но выступивший пот выдал его сомнения. – Ты ничего не можешь со мной поделать!

– Могу, – без лишних эмоций заключил Арчибальд. – У меня есть такое право.

– Ты не глава! – голос Гарлиона дал петуха.

– Не глава, но в силу некоторых обстоятельств, сила эльрадов мне не помеха, – Арчибальд угрожающе навис над сжавшимся от испуга эльфом. – Ты мой, Гарлион. И только мой. Добро пожаловать в легендарный Авалон!

Лицо эльфа вытянулось, словно он услышал нечто ужасное. Мне, как и Степану, услышанная информация не помогла установить наше текущее местоположение. Про Авалон и силу эльрадов я слышал впервые. Пока я размышлял, что означает диалог между эльфом и каторианцем, Гарлион предпринял попытку исчезнуть. От усилий пот заструился по лицу, из носа потекла кровь, его тело замерцало и начало таять, но до конца не исчезло. Видимо, это и была сила эльрадов. Выдохнув воздух и застонав, эльф без памяти рухнул на стол. Мерцание и прозрачность исчезли. Арчибальд влил лечебный эликсир в Гарлиона, дождался, пока тот придет в себя и продолжил:

– Теперь, когда мы оба правильно понимаем ситуацию, я вновь предлагаю тебе выбор/

– Я не могу, – на эльфа было жалко смотреть. Слезы едва не срывались по щекам высокородного. – Игра страшит меня больше.

– В этом твое заблуждение, – Арчибальд хлестнул по лицу эльфа хвостом и достал ручную пилу. – Ничего личного, Гарлион. Ты стоишь между мной и моей целью…

Гарлион сдался спустя полчаса. Я – спустя всего пару минут. Каторианец сдержал свое слово. Без лишних сантиментов и поблажек он, словно искусный музыкант, извлекал всякий раз новые тональные оттенки стонов и криков о пощаде, используя тело Гарлиона в качестве лишь ему известного инструмента. У меня не хватило смелости совсем отвернуться, каторианец бы этого не простил, потому я сверлил взглядом пол и старался отрешиться от происходящего. Самому пытать легче, чем быть свидетелем. В какой-то момент кураж обязательно приходит, и понимание необходимости пыток сменяется удовольствием. Но в этот раз я был благодарен Арчибальду, что он не заставил меня помогать и забыл о роли строгого наставника. Свой опыт в этой области он предпочел оставить при себе, а я малодушно решил, что раз рестарт близко, то мне незачем знать, как правильно жечь волосы на живых игроках или как заставить змеесоса выесть им глаза.

Стоя у дверей и не имея возможности сделаться глухим, я проникся невольным уважением к Гарлиону. Тридцать минут – это очень много, когда каждая секунда наполнена нереальной мукой. Он старался держаться до последнего, каждый раз захлебываясь криком и собственной блевотиной, смешанной кровью, он шептал новую часть ключа от закрытого раздела. И каждый раз, Арчибальд заставлял его клясться перед Игрой, что он говорит правду. С первого раза он так и не назвал ни одного пароля. Не знаю, на что рассчитывал несчастный, но Игра предавала его, покрывая черным туманом и вызывая новую волну боли и страданий. Слышать это было мучительно.

– Хватит… Перестань… Я сказал почти все… – то, что некогда было ртом, могло лишь шептать. Голос давно оставил Гарлиона. Эльф сдался окончательно и шепотом призвал Игру в свидетели, что на этот раз говорит правду. Белоснежный свет подтвердил его слова. Дело было сделано. Голова эльфа бессильно повисла, но Арчибальд не оставил жертву. Любая неучтенная мелочь могла сорвать все планы.

Очередная порция лечебного зелья вернула Гарлиона в сознание и каторианец продолжил допрос:

– Сколько времени у нас будет до того, как сработает защита?

– Тридцать секунд, – безжизненно произнес сломленный эльф и его вновь окутал белоснежный ореол.

– Где находятся записки Артура?

– Искомое вами лежит в секции двадцать пять, восьмая книга справа, – библиотекарь обладал картографической памятью и прекрасно ориентировался в библиотеке без всяких каталогов. – Только это не записки Артура. Те были уничтожены во время атаки демонов. Помнишь ее? Вы ищете дневник Мерлина. Книга, что я указал, приведет к дневнику. Клянусь Игрой!

Вновь белоснежнее сияние. Я заставил себя поднять глаза. Растерзанное тело эльфа лежало на том же месте. Впервые я видел, как существо плачет без слез, потому что ни глаз, ни слезных протоков не было. Была одна мешанина из костей, мяса и крови.

– Вот видишь, только время зря потеряли, а ты – привлекательность, – резюмировал Арчибальд и нажал на электронную панель, расположенную рядом на стене.

– Ты обещал отправить меня на перерождение, – прошептал Гарлион. Стол, на котором он находился начал опускаться в открывшийся под ним бассейн. Пахнуло холодом и морозная дымка окутала погружающееся тело.

– Обещал, но передумал. Ты опоздал. Врагов за спиной не оставляют. Особенно тех, которые имеют счеты к моим ученикам. Сладких снов, эльф.

– Будь ты прок… – крик Гарлиона утонул в дымящейся жидкости. Степан сделал анализ картины происходящего и заключил, что эльфа заморозили жидким азотом, чтобы игрок не отправился на перерождение.

– Пошли. Так и быть, покажу кое-что интересное, – бросил наставник и легко переместил замороженного Гарлиона на багажную тележку и вызвал знакомый лифт. Поместив тележку на платформу, мы опустились еще на пару уровней вниз и попали в огромную промерзшую пещеру. Я огляделся, но мало что увидел интересное. Весь обзор закрывали большие заснеженные колонны и камни, совсем непримечательные на первый взгляд.

– Музей ледяных фигур мистера Арчибальда, – каторианец небрежно толкнул тележку, и замороженный Гарлион скатился с грохотом на пол. Не понимая, о чем речь, я присмотрелся к ближайшей колонне и увидел, что сквозь иней проступают черты человеческой фигуры. Пара царапин ногтем по ледяному налету убедили, что я не ошибся. Все эти колонны и камни были так же заморожены, как и Гарлион. Большая здесь подобралась компания.

– Триста два, – Степан умел считать гораздо быстрее меня. Мое подсознание было потрясено размахом личного кладбища каторианца. – Триста два замороженный игрока! Каторианец – монстр!

Я целиком и полностью был согласен с ним и Арчибальдом. Врагов нужно держать, как можно ближе. Ближе, чем собственный дом, некуда. Да он чертов гений, живущий на погосте своих недругов. Безнадежно замороженные – это лучше, чем ушедшие на перерождение и готовые к очередному противостоянию, прокачав опыт и осторожность.

В восхищении я бродил среди трупов и, одновременно, памятников самим себе. Степан проанализировал статуи и подсветил две из них, чтобы я обратил на них внимание. Первой оказалась статуя Дона Фабио. Его присутствие здесь меня не удивило – некромант заслужил даже более худшей участи за свои деяния. Я бы на месте Арчибальда просто обнулил его. Вторая статуя вызвала у меня недоумение. Как получилось, что брат Долгунаты разбавил общество негодяев и врагов каторианца? В отличие от остальных постояльцев, лицо и поза Сахрея были спокойными, как если бы он добровольно согласился на заморозку.

– Ты должен быть благодарен мне, Гарлион. Я поставил тебя в один ряд с великими, – Арчибальд занялся размещением эльфа, разбавляя гулкую тишину беседой с экспонатом.

– Ты хотел сказать «положил у ног великих»? – отозвался я, вспоминая раздробленные конечности эльфа.

– Для него и полежать у ног таких игроков за честь, – фыркнул наставник у меня за спиной. – Любуешься?