Рестарт (СИ) - Маханенко Василий Михайлович - Страница 37

– Он, – Дима указал рукой на меня. – Плохой. Сейчас хороший, но будет плохим. Искать его будут. Чтобы наказать. Не будь рядом. Могут и тебя наказать. Заберут из космоса.

Я опешил от таких перспектив на будущее. Интересно, а пророки ошибаются? Или каторианец? Меня устроит и первый, и второй вариант. Иначе количество моих игровых дней будет стремиться к нулю в условиях всеобщей травли. Проще говоря, меня не выпустят дальше точки рестарта. Так и буду жить в Авалоне до скончания веков. Или до того момента, как Арчибальд меня не добьет или не сделает очередным экспонатом собственного аналога музея мадам Тюссо.

– Клад его плохим сделает, – Дима настойчивее уговаривал каторианца со мной не водиться. – Он его найдет. По этой карте. Но не сразу. Сначала он вход откроет. И выпустит зло. Он станет плохим. Его будут все искать. Это моя тишина?

Мальчик мгновенно забыл обо мне, как только увидел синее мерцание открывшегося телепорта. Арчибальд на всякий случай вытащил меч и приготовился. Прошла секунда, за ней вторая, третья, но никто не спешил появляться.

– Теряешь хватку, хвостатый, – со стороны дверей раздался приятный женский голос, и на свет выплыла его таинственная обладательница. Лицо и голова гостьи были скрыты мужской арафаткой.

– Посмотри направо, – ехидно бросил Арчибальд, быстрым движением отправляя не пригодившийся меч в ножны.

Дама воспользовалась советом и цокнула языком – буквально в сантиметре от ее головы вибрировала серебряная стрела, изнывая от нетерпения пробить кости черепа и расплескать по ними мозги. Стрела растворилась в воздухе также быстро, как и появилась. Трюк был предназначен гостье, ибо по легкой вибрации воздуха Степан определил опасный объект на том же самом месте. Арчибальд явно не доверял госте.

– Согласна, каждый может ошибиться, даже взрослые обезьяны с деревьев падают, – ведьма, а явившаяся мадам была представителем именно этого класса, не выглядела смущенной. Кивнув на мальчика, она поинтересовалась: – Это и есть твой подарок?

– Бедная, – мальчик встал рядом с Арчибальдом, взял его за руку, вновь уткнувшись взглядом в пол. – Почему ты ее выгнал из космоса? Ей обидно. Ты ее ударил.

С двух сторон одновременно послышалось «Я ее не бил!» и «Я сама ушла!». Интересный поворот сюжета!

– Забавный… малыш. Способный. Зрит в корень, – нахмурилась гостья, недовольная замечанием мальчика. Дима явно сейчас затронул не очень любимую ею тему.

– У него просто свое видение реальности, – поправил раздраженный недавними обвинениями Арчибальд.

– Не придирайся к словам. Если хочешь оправдаться, то признаю, физически не бил! – отмахнулась ведьма, и выбежала в соседнюю комнату оценить Бабу Марфу.

– Марфу я тоже забираю, – удовлетворенно заявила мадам и спросила. – Что хочешь взамен?

– Ты знаешь мои расценки, – пожал плечами Арчибальд. – Но так как в деле задействованы двое, то и с моей сторону будут двое. Ученика тоже почисти. Он недавно якшался с Громаной.

– Фу-у-у. Следить надо в какой компании водится твой зверинец, Арчи, – скривилась ведьма при упоминании Громаны. – Очистка двоих займет слишком много времени, столько торчать на Земле я не буду.

– Авалон?

– Да, меня устроит. Надеюсь, ты мою комнату не трогал?

– Пока удалось распутать семь печатей, – не стал отнекиваться Арчибальд. – Вожусь со следующей, но постоянно отвлекают.

– Ничего, я все обновлю. Будет чем заняться следующие тридцать тысяч лет, – ведьма достала коммуникатор. – Чисто. Забирайте двоих, сразу займитесь доступом на Альтаир. Мальчика под особый контроль.

Наконец-то из портала появились гости. Двое щупленьких существ, закутанных с головой в темные балахоны, сопроводили Диму и пребывающую в трансе Бабу Марфу в портал. Тот схлопнулся, и ведьма едва ли не впервые удостоила меня взглядом.

– Проводник. Исследователь. Судья. Паладин. Зачем он тебе? – удивленно взглянула на каторианца ведьма. – Ната прекрасно вписывалась в твою концепцию обучения, а это… даже слов нет…

Я пребывал в шоке – только что ведьма выпотрошила мое сознание без всяких проблем и ограничений, пройдясь по самым потаенным участкам личности. Чувство, когда в твоей голове копается чья-то липкая рука, было противным, пару секунд я был дезориентирован и не мог собрать собственные мысли, разметенные по закоулкам сознания словно ураганом «Эндрю». Да и обидно стало, что даже после такой глубокой трепанации, она ничего интересного для себя не нашла.

– Милая Кларисса, ты в целом очень умная ведьма, но иногда бываешь тупой, как пробка, – довольно протянул Арчибальд. Ему явно польстило, что ведьма не смогла найти то, что нашел он. Кстати, меня самого волновал вопрос – что именно? Степан запустил поиск по ключевым словам «Кларисса, ведьма» в базе данных игроков, полученных от Храма Знаний, и спустя всего один удар сердца превратился в охотничью собаку, взявшую след. Ведьма Кларисса была существом первой эпохи и жила она, судя по данным, на личной планете, рядом с миром Альтаир.

– Что это с ним? – нахмурилась Кларисса, увидев изумление на моем лице.

– Это он дату твоего рождения узнал, – правильно оценил мое поведение наставник. – Я же тебя не просто так старой кошелкой называю.

– Значит, он стоит твоего потраченного времени? Я хочу знать причину. Что ты за это хочешь? – ведьма не стала изображать из себя оскорбленную невинность, сразу же начав торговаться. Только почему-то не со мной, а с Арчибальдом.

– Давай сначала разберемся с проклятиями, а потом остальное. Не забыла еще, как портал в Авалон открывать?

– Он был моим домом тридцать тысяч лет, «родной», – ведьма сделала акцент на последнем слове, вложив в него побольше сарказма. – Такое не забывается. Кстати, почему ты меня назвал «родная»? Сразу захотелось на блох провериться.

– Грубо, «родная». Ты у меня столько крови за эти тридцать тысяч лет выпила, что мы уже, считай, кровные родственники, – оба были на своей волне и получали удовольствие от процесса.

– Так я могу надеяться на наследство? – даже сквозь платок я видел широкую улыбку ведьмы.

– Надеяться – да. Получить – нет, – ответил каторианец.

Ведьма махнула рукой, открывая проход в дом Арчибальда, а я переосмысливал услышанное. Тридцать тысяч лет терпеть каторианца рядом с собой может только сильная женщина. Очень сильная. Или влюбленная. В свете новых фактов я с сочувствием смотрел в спину ведьмы. Каторианец приложил свою силу к уже созданному порталу, давая разрешение на посещение Авалона.

– Ждите здесь, я быстро, – по-хозяйски распорядилась Кларисса, упорхнув лифтами в свою комнату. Мы остались стоять в тишине, потому как глупо было ожидать от Арчибальда комментариев или пояснений о личной жизни.

– На тебе три проклятья. Два от Громаны и одно от Салюны, – резюмировала Кларисса, посмотрев на Арчибальда сквозь красный кристалл. – На твоем ученике тринадцать. Все от Громаны.

– Что делают? – скривился Арчибальд, услышав неприятный диагноз. Работать с проклятьями могли только ведьмы, но каторианец был недоволен собой. Он не смог самостоятельно избавиться от этой гадости.

– У твоего ученика стандартный набор – лишение удачи. Грубо говоря, поесть не сходит, чтобы не убиться. У тебя проклятия заковыристей. Суть мне ясна, но нужно время, чтобы распутать весь клубок. Готов?

Пока Кларисса работала, окуривая меня и Арчибальда желтым вонючим дымом, я понял, что знаю, о чем говорил Дима. Я знаю, почему стану плохим и за мной начнут охоту. И это знание совершенно меня не радовало.

После чистки я очнулся на следующее утро в постели, закутанный в плед по самые уши. Рядом с кроватью на стуле стояла чашка кофе и небольшой завтрак, который я быстро смел без остатка. Еще бы, ел я в последний раз у себя дома в Москве почти сутки назад. Даже если эта забота не являлась результатом личной деятельности Арчибальда, все равно было приятно, что обо мне помнили. Хотя бы пара роботов из его многочисленной железной армии. Наставник хотел, чтобы Авалон стал для меня гостеприимным пристанищем. Улыбка растянула мои заржавевшие от нерадостных будней мышцы. Когда от другого существа не видишь ничего хорошего, даже скромный намек на заботу воспринимается как нечто неординарное и трогает за душу. И наоборот, вспомнив маму, я понял, что привычная забота имела свойство обесцениваться и восприниматься, как должное.