Ночь над Сербией - Черкасов Дмитрий - Страница 52

• Предыдущая
• 52/70
• Следующая

— Тебе надо собраться. Я понимаю, что все произошло слишком неожиданно, но если ты не мобилизуешь людей, о выполнении задачи можно забыть.

— Что ты обнаружил? — командир все еще выглядел подавленным.

— Ничего, что могло бы дать ответ на самые насущные вопросы. Граната, капроновая нить, ружье... совершенно идиотский набор. Причем ружье забили порохом и дробью доверху. Расчет на один единственный выстрел. Логичного объяснения, кроме того, что у них очень мало патронов, нет... Но если он такой грамотный специалист, то почему не сделать ловушку помощнее? Со связкой гранат, к примеру... Не понимаю.

— Это тот русский, — как сомнамбула, пробубнил майор.

— Ты зациклился, — резко заявил проводник. — У русского не могло быть ружья. Он захватил пистолет, автомат и гранаты. Разбил рацию. Но помпового «моссберга» у наших не было. Да и зачем ему ружье с несколькими патронами, если есть скорострельное оружие?

— Это русский, — повторил майор.

— А смысл ему на нас охотиться? Судя по его действиям, он не производит впечатления человека, склонного к рискованным поступкам... прийти сюда — безумие. Он должен искать населенный пункт, а не по безлюдной местности бродить.

— Хорошо. Тогда кто?

— Диверсант одиночка, заброшенный сюда заранее. Зачем, почему — нет ответа... Возможно, чтобы проконтролировать наши действия. Хотя тогда непонятно, зачем ему пилот...

— Здесь нет никого, кроме нас. Это уже подтверждено полчаса назад. Нам даны рекомендации действовать по обстоятельствам, — майор кивнул на радиста. — Я дважды запросил оперативный центр. Они сюда никого не посылали.

Проводник стукнул себя по колену.

— И ты поверил?! Ради собственных амбиций они могут нами пожертвовать. Или мы возьмем пилота, или нас спишут... Вспомни о том, сколько обещано за успешную операцию. За такие деньги нас могут подставить под удар авиации... Или послать диверса, благо район поиска известен.

Майор ссутулился и стал смотреть себе под ноги.

— Дай радиограмму, — предложил проводник, — что диверсанта мы уничтожили. И проверим реакцию. Свяжись вечером, сообщи, что одна из групп расстреляла неизвестного, тело не опознано, а сам расставь наблюдателей на внешних подступах к району. Если они нам врут, то этой же ночью постараются ввести сюда других своих людей. Тогда у тебя будет доказательство.

— А что делать с этим, что внутри зоны? — командир постепенно приходил в себя.

— До вечера не высунется. Сейчас он забился в какую нибудь нору и ждет темноты. Если я прав, то он постарается вывести американца из района. Причем сегодня же ночью. Времени у него нет. Будет пробираться либо на юг, либо на запад. Там то мы и расставим основные силы.

Майор сверился с картой.

— Разумно, — он провел пальцем по прозрачному пластику. — Через болото ему идти не резон. Тут он упирается в хребет, а здесь — опять трясина.

— Размести на всякий случай контрольные группы по три человека. Тогда у тебя будут все гарантии.

— Если диверс один... — командир отряда закурил сигарету и предложил проводнику. Тот покачал головой. — А если нет?

— Очень маленькая вероятность. Один — еще куда ни шло, но группой здесь находиться опасно. Наши обязательно бы засекли... Кстати, это объясняет ловушку — он специально сбивает нас с толку, чтобы мы думали не о том и искали мифического русского. Ты же мне не говорил, какое у него может быть оружие.

— Верно. А предположить, что у русского — ружье, это логично...

— Вот именно. Экспедиционные команды всегда вооружены гладкоствольным оружием. Только мы в лагере его изъяли. А кто то посчитал, что ружье должно навести нас на мысль о русском. Кто то, кто имеет доступ к информации... Вычислить будет несложно.

— Думаю, да... Ну что, это меняет дело. В идеале было бы неплохо взять его живьем.

— Это дело техники. Поставь ребятам задачу, пусть теперь любой подозрительный предмет расстреливают издалека. По крайней мере избежим потерь.

Майор резко поднялся и махнул рукой сержантам.

Через десять минут отряд разделился на группы по пять человек, и солдаты двинулись мимо холмов на запад, чтобы занять новые позиции. Тела убитых так и остались возле полянки, где их настигла смерть. Только оружие с трупов было снято.

* * *

Глава Администрации российского Президента пожал своей вялой ручкой длань Первого Лица и примостился в кресле напротив по обыкновению сурового «после вчерашнего» главы государства.

Настроение чиновника оставляло желать лучшего. Дотошные журналисты раскопали очередную пачку документов — на этот раз свидетельствующих о том, что нынешний глава Администрации, будучи заместителем председателя одного из акционерных обществ, перевел деньги вкладчиков на счета нескольких банков на острове Мэн. После чего, естественно, АО разорилось, и граждане остались на бобах. Чего нельзя сказать об организаторах этой обычнейшей для России аферы.

Скандальчик развивался по законам жанра. «Акулы пера» трясли стопками ксерокопий, чиновники вяло отбивались, подзуживали своих знакомцев в прокуратуре и налоговой полиции найти управу на зарвавшихся телеведущих и с нетерпением ожидали реакции Семьи. Президент пока хранил гордое молчание, и было непонятно — то ли он не в курсе, то ли обдумывает кандидатуру на заклание. Дочурка обещала всяческое содействие, однако ее влияние на венценосного папашу в последнее время ослабело. Глава государства отбился от рук, возомнил себя радетелем законности и всерьез подумывал о назначении премьер министром главного милиционера страны.

Приход нового премьера особенно никого не пугал. У шефа МВД жена ходила в банкирах, так что подходы к нему давным давно были известны, и все его вопли о борьбе с коррупцией и отмыванием денег воспринимались как обязательное словоблудие на потеху толпе. То бишь народу. На Пиночета министр явно не тянул — ни характером, ни волей, ни отношением к службе. Хотя был и импозантен, и по своему образован. Министерские дамы меж собой именовали его не иначе, как «душка гусар».

Старый и мудрый зубр, сумевший таки на посту председателя правительства мало мальски стабилизировать обстановку в стране, доживал последние дни. Ему реже звонили, почти не приглашали на официальные мероприятия, пресса теряла к нему интерес, а молодые чиновники не стеснялись проехаться скабрезной шуткой по поводу застарелого радикулита у нынешнего премьера. Смена власти готовилась, как и принято в партийно хозяйственном аппарате — с мелких подлостей, пробы на вкус новой начальственной задницы, волокиты с выполнением распоряжений будущего «экс» и прочих бюрократических «тонкостей».

Президент царственным жестом отпустил журналистов и в упор уставился на съежившегося главу Администрации.

— Ну, шта... опять, понимаешь, письма мне приходят... мол, ты — вор, у людей деньги на какие то автомобили собрал и не отдаешь... Да ты глаза не отводи, не отводи. Знаю я вас. Опять, скажешь, наветы завистников?

Глава Администрации затряс бороденкой, на лысине проступили капельки холодного пота.

— Молчишь... Ну, молчи. Я тут думаю, что с тобой делать, а ты молчишь... Может, к мэру Ленинграда в компанию хочешь, в Париж? Так не стесняйся, скажи. Проводим с почестями... с остановкой в Лефортово, понимаешь, — Президент с наслаждением топтал бывшего профессора математики, будто вымещая на нем классовую ненависть пролетариата к интеллигенции. — Молчишь... Когда воровал, небось, душонка то твоя пела. А теперь и сказать то нечего... Вот уйду я, что делать то будете? За кордон рванете? Так ведь можно и не успеть...

Повисла тяжелая пауза. Президент, как китайский болванчик, слегка покачивался в роскошном кресле.

— Дураки вы. Все нажраться не можете. Вам, понимаешь, и без того за здорово живешь коммерсанты денег дают, ан нет. Сами лезете. Ну, лезьте, я вам уже мешать не буду. Придет новый премьер, вы не так запоете. На коленях ползать будете. Да ты сиди, — глава государства заметил рефлекторное движение чиновника, — успеешь еще в ножки бухнуться.

• Предыдущая
• 52/70
• Следующая