Туманный город (СИ) - Шульман Марина - Страница 11

– Прекрасное представление! – не скупился на похвалу градоначальник.

Это был маленький полный мужчина по имени Освальдо Бриггс. С его лысеющий головы стекал пот, который он постоянно вытирал белоснежным кружевным платком. Встретив его в другой одежде, я бы никогда не подумала, что мужчина занимает столь важную и ответственную должность – он скорее походил на доброго учителя или повара.

– Впечатлён, давненько не видел такого блестящего концерта, – делился впечатлением мэр и обратился ко мне. – А ваше последнее выступление, Изабелла, оно пробрало меня насквозь!

На этих словах он даже поёжился, чтобы как можно точнее передать эмоции. Я не знала, что ответить в данной ситуации высокопоставленному лицу, поэтому скромно улыбалась. Слушать комплименты всегда так приятно.

– Право, не хочется расставаться с вами. Сегодня у меня дома приём, и я приглашаю вас в гости, – продолжал мэр.

– Это большая честь, – растерялся дядя Октавиус. – Но мы приехали ночью, устали после представления…

– И слышать ничего не желаю. Непременно жду всю труппу! Вы ведь остановились в «Тысячелетнем дубе»? Я пришлю за вами экипажи через час, – воскликнул мэр и удалился в сопровождении своей свиты из трёх суровых гвардейцев.

Дядя Октавиус не мог скрыть радости:

– Надеюсь, там удастся договориться с ним, чтобы мы дали ещё несколько концертов. Ты же заметила, как публика доброжелательно принимала нас. Зрители заняли всё свободное пространство. Парочка аншлагов нам обеспечена!

Мне хотелось поговорить с дядей об инциденте с Ребеккой. Только я видела, что его мысли заняты визитом к мэру, и решила не беспокоить по такому пустяку. Может, у кузины просто выдалось плохое настроение, и на следующий день мы даже и не вспомним об этом.

Нам ещё предстояло быстро собрать декорации, разложить реквизит по ящикам и отвезти их в гостиницу. Однако, воодушевлённые триумфом, артисты быстро справились со всеми делами.

Не знаю, но почему-то я решила спросить мои волшебные кости, о том, как пройдёт приём. На них выпали слова «опасность» и «удача». Я не смогла придумать, чтобы это могло означать. Ведь наша труппа лишь хотела заниматься своим делом и не желала никому зла…

Есть в маскараде дух притворства -

Обманом всё кругом полно:

Зло обернётся благородством,

А милосердье явит зло.

Палач шутом внезапно станет,

А добрый друг тебя обманет.

Где правда тут, а где здесь ложь

Ты вряд ли сразу разберёшь.

В ожидании экипажей мэра артисты воспользовались свободным временем и отдыхали в своих комнатах. Мне не хотелось общаться с Ребеккой, поэтому я находилась у Розамунды. Она убеждала, что нам с кузиной нужно поговорить и помириться, но я не хотела об этом даже слышать. Довольно с меня одного испорченного платья и самого позорного выступления в жизни.

Когда я вышла из номера родителей, то увидела, что Фридрих поднимается по лестнице с огромной охапкой цветов, за которой его едва было видно. Интересно, для кого они? Как же я изумилась, когда он занёс их в нашу комнату.

Я быстро вбежала вслед за ним. К тому моменту Ребекка уже выхватила корзинку. Чтобы рассмотреть подарок, я подошла поближе. Композиция состояла из изящных лиловых цветов с чёрной каёмкой на краях лепестков. Хотя я хорошо разбиралась в растениях, эти оказались мне незнакомы.

– Какая красота! – искренне поразилась я. – От кого они?

Записки не обнаружилось, и Ребекка тоже вопросительно посмотрела на хозяина постоялого двора. Обычно всё-таки открытка к букетам прилагалась.

– Понятия не имею, – уходя, буркнул Фридрих. – Просто принёс посыльный и просил занести в вашу комнату.

– Наверное, от поклонника, захотевшего остаться неизвестным – рассудила кузина.

И с ней трудно было не согласиться. Я практически засунула свой нос в корзинку, однако меня ждало разочарование – никакого запаха не ощущалось.

«Но ведь каждый цветок имеет аромат, чтобы привлекать насекомых для опыления? – задумалась я. – Или, может, он настолько тонкий, что я его не чувствую?»

Тут за нами приехало несколько карет, и мы почти полным составом (за исключением Теоны и Джойса, решивших остаться в гостинице с малышкой, а также Фрэнка, которого светские мероприятия не интересовали, да и смотрелся бы он на них совершенно нелепо) отправились на приём. К счастью, моё второе концертное платье из голубого шифона уже высохло, и мне больше не придётся нервничать из-за наряда. Если, конечно, Ребекка опять не устроит какую-нибудь провокацию.

Выглядывая из окошка шикарного экипажа, отмеченного государственной эмблемой Валлории – молнией, спускающейся на землю – я вглядывалась в город. После того, как я стала лучше в нём ориентироваться, он не казался мне уж таким неприятным. Лёгкая туманная дымка опять словно вуаль покрывала всё, начиная с мостовой, и уходила высоко вверх.

Дом мэра находился в центре и оказался массивным двухэтажным тёмно-красным зданием в классическом стиле, с огромными, на всю высоту яруса, окнами. По периметру его окружали мощные каменные стены забора, а в воротах стояли гвардейцы.

Въехав на территорию, мы увидели подсвеченный парк, симметрично разбитый на кустарники и клумбы, но оголённый в это время года. В середине главной аллеи располагался неработающий фонтан в форме огромной чаши. Оказавшись ближе к особняку, я смогла оглядеть его убранство получше: грозных львов, сидящих внизу мраморной лестницы, скульптуры нимф в крытых колоннадах, расходящихся вправо и влево от центрального входа, красочные витражи в окнах.

Каждого гостя встречали слуги в зелёной униформе и париках. Они провожали его в холл, представлявший огромное пространство с парадной лестницей на второй этаж, ведущей, очевидно, в бальную залу. Здесь прибывшего перехватывали изящные служанки и угощали вином из хрустальных бокалов.

Дом состоял из больших комнат с запредельно высокими потолками, украшенными витиеватой лепниной. Массивная резная мебель придавала ему основательность. Пол устилала черно-белая керамическая плитка, выложенная в шахматном порядке. Переходы между залами обозначали арочные проёмы из колонн, среди которых не было одинаковых. Выполненная в необычном восточном стиле обшивка диванов и кресел создавала экзотический колорит.

Но в целом здание производило впечатление не жилого помещения, а хранилища различных предметов – здесь экспонировалось всё и сразу. Вышитые гобелены на одной стене соседствовали с коллекцией холодного оружия и охотничьими трофеями на другой; портреты хозяина и его родственников перемежались пейзажами и натюрмортами; в стеклянных шкафах золотая посуда была выставлена напоказ вместе с драгоценностями. Скорее всего, мэру хотелось сразить посетителей наповал обилием всех этих предметов и излишней роскоши.

Освальдо в изысканном камзоле фиолетового цвета, поверх которого красовались знаки отличия – ленты и звёзды, накрахмаленной рубашке и чёрных шоссах, лично встречал всех гостей, семеня на коротких ножках. Он напоминал баобаб – широкое дерево, крепко укоренившееся в землю, которое будто намеревалось обнять тебя своей раскидистой кроной. Честно говоря, на меня мужчина производил не самое приятное впечатление: я считала его любезность напускной и неискренней. И по этой причине предпочла бы избежать общества мэра.

– Прошу вас, пожалуйста, проходите, – мужчина расплывался в улыбке. – Очень рад видеть. Здесь всё к вашим услугам.

Одновременно с ним к нам подошла красивая женщина, одетая в элегантное красное платье с пышной юбкой. Её кожа выглядела фарфоровой, светлые волосы были уложены в замысловатую высокую причёску, а на шее и поверх длинных перчаток сверкали украшения из разноцветных камней. До нас потихоньку донёсся аромат духов, напоминающий запах магнолии. Она выглядела лет на тридцать, и, наверное, являлась дочерью мэра.