Мадам Икс (ЛП) - Уайлдер Джасинда - Страница 50

— На тебе грязь, — бормочет он, его голос, как гладкая бассовая лента, скользит по мне. Его пальцы проводят по верху моей груди, по следу от грязной лапы .

— Но я была чистой, — говорю я, из-за неимения сказать чего-то получше.

— Теперь нам придётся побороться за душ.

— Иди ты. Я могу это вытереть.

Он тянется вниз между нами, берёт полотенце за уголок, поднимает и вытирает грязь.

— Ну вот, как новенькая.

Конечно, подняв полотенце, он обнажил значительную часть моей кожи, от колена до живота. Я чувствую холод и дрожу. Или, может быть, Логан заставляет меня дрожать.

Я прижимаю руку к груди, хоть немного прикрывая себя. И повторяю его действия — поднимаю угол полотенца и использую его, чтобы вытереть капли воды на его груди.

Было бы так легко просто уронить полотенце на пол. Часть меня хочет этого, чувствуя, что я достаточно смелая, чтобы рискнуть. Позволить ему увидеть меня. Позволить дотронуться до меня, кожа к коже.

Интересно, может ли он прочесть мои мысли: его рука обхватывает меня вокруг спины и прижимает к себе. Я спотыкаюсь и охотно падаю на него, прижимаясь щекой к груди. Сердце бьется, как барабан: бам-бам-бам-бам-бам-бам. Его кожа такая тёплая, гладкая, твёрдая и влажная. Моя щека прилипает к его груди, но у меня нет желания отстраниться. Мои руки лежат на его груди, ладони плотно прилегают по обе стороны моей головы. Моя левая ладонь находится на правой стороне его груди, и я чувствую там сморщенные шрамы. Пулевые раны, предполагаю я. Пальцами я касаюсь шрамов и осторожно провожу по ним.

Логан бормочет мне на ухо:

— Это было не настолько плохо, как выглядит. В основном, задело мышцы и кость.

Он берёт мою руку, опускает её вниз так, что мои пальцы касаются его раны под грудной клеткой.

— А эта почти убила меня. Вернувшись домой, мне понадобилось почти шесть месяцев, чтобы поправиться. Была задета нижняя часть лёгкого, и чуть не задела парочку важных органов.

Кто эта сумасшедшая женщина, обитающая в моём теле? Не я, точно не та, к которой я привыкла. Эта женщина, она дикая, смелая. Она обхватывает его рёбра обеими руками, чувствуя твёрдые мышцы под чувствительными, исследующими кончиками пальцев. Эта женщина, это я, это Икс? Её губы касаются его кожи. Проходя над татуировками, пересекают солнечное сплетение, целуют, целуют, целуют и касаются этих злых шрамов. Мои губы, его кожа — взрывная химия. Нежное прикосновение, просто дыхание, движение по коже, этого достаточно, чтобы возбудить меня. Чувствую, как он дрожит под моими руками, под моим ртом. Я целую каждый шрам. Не знаю почему. Каждую давно зажившую часть на его коже.

— Близкие встречи с осколками, — бормочет он. Поцелуй. Огонь оставил след на его предплечье, блестящий, слишком гладкий, словно рябь. — Слишком близко подобрался к горячему стволу винтовки, — шёпотом объясняет он, получая мой поцелуй.

Каждый раз когда мои губы касаются его кожи, он резко вдыхает, как будто мои губы его опаляют, как будто мой язык раскалён и обжигает его.

Обнаженная кожа под моими руками, твёрдые мышцы... Я зависима. Пьяна им. Я прекращаю поток поцелуев, мои губы рядом с его ключицей, просто прикасаюсь к его коже. Мои пальцы лежат на его лопатках, касаясь ярких чернил, которые я вижу с закрытыми глазами, затем мои руки скользят вниз, чтобы коснуться его талии чуть выше пояса джинсов, после этого мои ладони поднимаются вверх по его бокам, чтобы кончиками пальцев провести по рёбрам. Поэма о прикосновениях, песня поцелуев.

— Икс, ты должна остановиться, — его голос напряжённый, нервный, и слова звучат медленно от его решимости.

— Почему?

Я никогда не чувствовала такой необходимости, не испытывала такого удовольствия от прикосновений. Я наслаждаюсь тем, к чему мне позволено прикасаться, как я желаю, чтобы не было никакого руководства, никаких команд, никаких указаний. Только прикосновения, как я того хочу, чтобы губы двигались по собственному желанию, а мои маленькие руки исследовали произведение искусства.

— Сейчас неподходящее время, — он хватает мою левую руку, кладет на неё правую и убирает мои волосы от лица свободной рукой. — Если ты продолжишь в том же духе, то я обо всём забуду.

— Неподходящее место или время для чего? — когда я задаю ему этот вопрос, то смотрю ему прямо в глаза.

— Для того, что я хочу сделать с тобой, поскольку на это уйдёт много времени.

О, обещание в этих глазах, этих словах.

— Ой, — я дрожу.

— Да, — он глубоко вздыхает, как будто набираясь мужества.

Его взгляд блуждает по моему лицу, словно пытаясь запомнить. Он всё ещё удерживает меня левой рукой, а правой поднимает мой подбородок вверх, подушечкой большого пальца Логан гладит мою щеку, а потом его рука скользит по моему лбу, откидывая прядь волос.

— Чёрт возьми, — бормочет он, и целует, целует, и целует меня.

Я с трудом дышу, голова кружится, сердце готово выпрыгнуть из груди, лёгкие сжимаются, руки дрожат и сжимаются в кулаки, но я отвечаю на поцелуй.

Поцелуй. Обычный поцелуй. Прикосновение губ. И когда это происходит, наши губы такие влажные, нежные, неистовые. Наш поцелуй одновременно робкий и в то же время такой настойчивый. Руки тянутся к его столь разгорячённой коже. Так просто. И в то же время так сложно, наполнено неким тайным смыслом. Вихрь вопросов чередуется с круговоротом возможностей.

Целует ли он меня, потому что желает большего?

А я целую его, потому что тоже жажду большего?

Можем ли мы просто целоваться, познать души друг друга, измерить глубину желания, не стесняясь нашей беззащитности?

Я вырываю запястья из его хватки. Поднимаю руки и обвиваю ими его сильную шею, цепляюсь за него. Прижимаюсь к нему. Мы останавливаемся, чтобы набрать полные лёгкие воздуха, но наши губы продолжают касаться друг друга, но не впиваются, мы задыхаемся, наши глаза открыты и наши взгляды скрещены, мы стоим так близко друг к другу, что черты наших лиц невозможно чётко рассмотреть. Его глаза голубые, как самый глубокий океан, цвета ночи, когда только наступают сумерки после захода солнца и звёзды ещё не пронизывают небо. Его руки опускаются на мою талию, на кожу — всё, чего касаются его руки — это голая кожа, потому что я обнажена, беззастенчива и голодна.

Пол уходит из-под ног, и я обхватывают его бёдра ногами. Его горячий упругий живот касается моей разгорячённой киски. Он поворачивается, прижимает меня к окну. Его руки обхватывают мои обнажённы ягодицы, легко удерживая меня, язык Логана проникает в мой рот, крадёт мой здравый смысл и дыхание, крадёт мою волю и желание ничего не знать, кроме этого, кроме его поцелуя, кроме этого мгновения.

Я обхватываю ладонями его лицо, его кожа колется из-за щетины. Я уверенна в его упорстве. Сдаюсь ему. Теряюсь. Всё может случиться, и я хочу этого, если это будет с Логаном Райдером.

И я не знаю почему.

Я просто знаю, что у него есть некая скрытая власть надо мной, которой я не могу сопротивляться.

Теперь он одной рукой удерживает меня, а другой ласкает мой позвоночник, его пальцы нежно гладят кожу, двигаясь вверх, дотягиваются до моей шеи, сжимают, массируют, а затем снова двигаются вниз. Успокаивающе, и в то же время возбуждающе. Я хочу расслабиться в нём, и хочу его съесть. Мои руки тоже жаждут большего, исследуют, тянутся, находят. Плечи, крепкие и круглые. Рёбра, талию. Широкую спину, горячую кожу, волосы. Мои пальцы вплетаются в его влажные, волнистые локоны.

Я чувствую, как он собирает мои густые волосы в кулак, сжимая его у самой кожи головы, и запрокидывает назад мою голову так, что я смотрю на него... или смотрела бы, если бы мои глаза были открыты... и его поцелуй ввергает меня в забвение. То, как он удерживает мои волосы, восхитительно. Сильно, но и нежно. Я не могу вырваться, даже если бы захотела.

Но я не хочу.

Я только хочу, чтобы он меня целовал, и с жадностью прижимаю свои губы к его, я ощущаю, как его язык проникает ко мне в рот, и цепляюсь за бесконечный лабиринт мышц и тугой плоти.