Времена былинные. Книга Вторая. Вольные стрелки (СИ) - Макеев Максим Сергеевич - Страница 58

В эти поездки с "плато" забрали почти все, асфальт только на стали трогать, летом перевезём. Кабель пошёл на медь, оплётка на пластик, трансформаторы тоже ушли в переплавку. Я вскрыл последний раз будку БКТП, побродил, вдыхая уже подзабытый запах трансформаторного масла, да и начал с дедом курочить на сырье высокотехнологичное изделие. Выбивали из бетона арматуру и металлические элементы, снимали петли и ворота, разбирали остатки электротехники для комплектования "секретной лаборатории по изучению Перуновой силы". Опоры ЛЭП, что спасали меня в первое время, раскурочили и тоже оттянули в деревню. Ах да, не в деревню, в Москву. Зависимые ребята удивлялись появлению из леса столь больших ценностей - отмазались тем, что имели раньше склад в лесу на случай ограбления. Ресурсами плато набили всё, что не заняло местное сырьё.

Как раз к Новому году и закончили. Всё. Теперь меня практически ничего материального не связывало с моим временем. Мой дом теперь тут.

5.Деревня на Ладожском озере. Год 861 года

Отметили Новый Год, на этот раз без эксцессов. Буревой был Дед Мороз, Веселина за Снегурочку. Опять подарил всем сказки, на этот раз новые, и книжка была потолще. Её сделали при помощи нашей новой типографии. Весь декабрь я собирал то, что обдумывал и проектировал в течении осени. Сейчас гордое название типографии носила отапливаемая мастерская, оборудованная, по сути, одной-единственной печатной машинкой.

Подойдя к вопросу достоверности информации, я словно погрузился в своё время. Опять кодировки, данные, процессе хранения, чтения и обработки их. Самой же большой трудностью стал выбор носителя. "Флешек" и "винтов" с "компами" ещё долго не предвидится, принтеров и МФУ - аналогично. Электричество пока относится к области секретного и сакрального знания, а значит, придётся обходиться паром и сталью.

Проект в итоге разбился на несколько составляющих. Первая - это формирование текста для последующей печати. Вторая - хранение данных после первого и единственного составления их. Третья - последующее считывание для выдачи документов непосредственно с носителя. Если все три вопроса мне решить удастся, то мы получим достаточно гибкую и универсальную систему для передачи знаний. И вся эта канитель упиралась в одно - надо выбрать сам носитель. Требования к нему были противоречивы. Носитель должен быть компактным, чтобы не приходилось городить амбары для использования их в качестве дата-центров. Он должен обеспечивать необходимую плотность данных, чтобы не получилось так, что проще и надёжнее хранить информацию готовыми страницами из собранных металлических шрифтов. Долговечность его должна быть солидной, иначе бы дощечками сосновыми обошлись. При этом целостность хранимые данные должны быть устойчивы к внешним факторам, не дело это, когда перекосившийся не вовремя деревянный набор приводит к потерям в производстве. Материал носителя при этом должен одновременно обеспечивать как лёгкость формирования кодов с данными, так и достаточную прочность при считывании их механическими устройствами, и быть доступным - серебро, золото и прочие меди с платинами нам тут не сильно доступны.

Выходило, что надо использовать наработки из области истории вычислительной техники в моё время, перенеся их на местные ресурсы. Я собирался хранить данные на стальной перфоленте. Саму идею видел ещё в фильме про Стива Джобса, бумажные карты с дырами достаточно долго использовались, как я помнил, при работе с ранними ЭВМ. Ну а сталь мне тут доступна с товарных количествах, и она удовлетворяет требованиям к носителю данных. Будет железная лента с дырками, с неё буду считывать двоичные коды, перегонять их по специальным таблицам в буквы и цифры, их наносить на торцы свинцовых пластинок. Сделал лист, пустил в печать, свинец в переплавку - и приступаешь к следующему. Если же свинца будет много, то можно сразу несколько страниц печатать. Вот в этом направлении и двигался. Мне нужен аппарат для формирования двоичного кода на стальной ленте, другой - считывания его с переносом на свинец букв и цифр. Ну и третий, для прокатки листов.

К Новому году соорудил только печатную машинку с дополнительными функциями. Она у меня на 256 знаков, без возможности переключения между шрифтами и высотой символов. Дополнительные функции заключались в том, что помимо выдачи готового текста на бумаге, она в хорошо разогретом свинце выбивала зеркальное отражение буковки, а на стальной ленте, что подавалась в отдельной щели, делала специальными дыроколами отверстия. Дырка - ноль, её отсутствие - единица, каждому значку соответствует свой двоичный 8-ми битный код. Из-за того, что пальцами пробивать стальную ленту было сложно, в помощь оператору присутствовала пневматика, что добивала подпружиненные молоточки-дыроколы после удара о клавишу.

Процесс работы на ней получился следующий. За достаточно внушительным, чем-то напоминающим размерами и габаритами рояль, типографским станком сидел оператор. В начале он запускал паровую машину и насосами нагнетал воздух в баллон для пневматики. Потом, когда давление нужное создавалось в системе, устанавливал и настраивал скипидарную горелку, что подогревала свинец до нужной температуры. И только после этого оператор приступал к таинству письма. Стучал как Денис Мацев по клавишам, пневматика выбивала дырки в ленте, один конец молоточка, что был прикреплён в конце рычага, связывающего его с кнопкой, делал оттиск на торцах свинцовых палочек квадратного сечения. Они у нас выступали в качестве буковок, их плотно сжимали в линию по длине страницы, и получали оттиски целой строчки. Второй молоточек - на бумаге, через ленту, пропитанную чернилами. Перевод каретки при помощи рычага приводил к тому, что на перфоленте пробивался символ конца строки. Новая порция свинца занимала при этом место предыдущей, ну и бумага чуть проворачивалась. Подрегулировать давление, горелку, и опять стучать по клавишам. К концу страницы у нас формировался по сути готовы типографский набор, перфолента с закодированными данными, и лист текста. Далее следовало новое шаманство - сверка. Надо было проверить внимательно, что получилось на бумаге, найти ошибки, и исправить их на свинце (путём разбора шрифта, что было довольно муторным занятием), и запайки или сверления дырок в ленте.

Такой вот сложный труд был у оператора. Но на этой машинке я сделал новые сказки, и получились они, надо сказать, достаточно быстро и главное - в большом количестве. Да, ошибки исправлять было той ещё морокой, но зато народ, который я привлекал к работе над тестовыми экземплярами, практически проникался правилами русского языка, всем своим естеством стремясь стать новыми Розенталями и Ожеговыми. Особенно один раз, когда весь набор свинцовый случайно разломали чуть не полностью в процессе правки. Такой вот педагогический момент.

Момент же механический был сущим адом. Грандиозное количество мелких деталек, пружинок, возня с чернилами на ленте, что никак не хотели оставаться на бумаге, куча трубочек, рычагов, микроскопических болтиков и гаечек - эта машина являла собой живую иллюстрацию к фразе "горе от ума". А мне еще и считыватели для лент делать, и копировальные устройства, типографские машины для нанесения оттиска механическим способом - уйма работы! Хотя родичи меня при этом всячески поддерживали - читать новые тексты было не в пример удобнее и легче, чем рукописные или отпечатанные с деревянных досок.

Ещё к Новогодним праздникам сделали с дедом четыре ракетницы на пневматике. Каждая была на семь зарядов из пропитанных горючим составом тряпок, да ещё и с револьверным магазином. Дед добавил из своей лаборатории пару веществ в горючую смесь - и мы получили три цвета "ракет", зелёный, белый, красный. Дуло обмакивали в скипидар, поджигали чтобы вылетающие боеприпасы горели, и выстреливали заряды в звёздное небо. Получилось красиво, завораживающе. Теперь хоть будет чем подать сигнал мурманам, как придут в следующий раз. Ну а арбалеты наши ушли в "загашник", будет теперь у нас мобилизационный запас.