Белая охота (СИ) - Васильев Ярослав - Страница 17

Пока служанка бежала на первый этаж звать командира телохранителей, пока тот поднимался, Рианон даже успела над собой посмеяться. Всегда забавляла мода последнего десятилетия – делать в доме спальню-гостиную и принимать гостей полулёжа в огромной кровати под балдахином. А вот неожиданно пригодилось. Но едва за дверью послышались тяжёлые шаги, согнала с лица улыбку и настроилась на деловой разговор. Капитан вошёл, поклонился. Непроизвольно поморщился – острый запах лечебных мазей как любой военный он не любил. Слишком хорошо знал, что в таких случаях скрывают повязки. Сел в кресло напротив кровати.

– Спасибо вам, госпожа. Я обязан вам жизнью.

– Это вам спасибо. Всем. Я уже не надеялась выбраться живой, в логово кобольдов, думала, никто не полезет.

Саутерн зло ощерился:

– Мы как раз начинали обыск, когда парни и Риджайна примчались. Вас утащили, так под сабли никто больше лезть не захотел. Ну, мы этого индюка толстого прямо там и выпотрошили.

Рианон вопросительно посмотрела на капитана, и он ответил.

– У отца Дация хорошие лекари. До костра доживёт. А ноги и хер будущему покойнику без надобности. Оказалось, что сатанисты давно с бандюками сговорились. Деньги всем нужны, а друиды могли золотишко и кое-что ещё возить так, что никакая стража не сообразит. Под пыткой вчера уже напели, что в катакомбах дальше много барахла лежит. Дальше сразу взяли в городе связного. В общем, уж простите, – капитан виновато отвёл взгляд, – связного мы порезали на куски. Дальше по наводке пошли, хватанули одного из младших посвящённых. И его, и на входе охрана стояла – тоже в куски. Нам планы лабиринта были нужны.

Рианон кивнула и пусть слабым, но твёрдым голосом прокомментировала:

– Саутерн, вы действовали совершенно верно. Бог им теперь судья. Зато только благодаря вам и вашим людям мы отыскали капище. Как встану и если забуду – напомните, чтобы я поговорила с отцом Дацием. Вам, как захватившим капище, положена двадцатая доля с добычи. И пусть только, – взгляд потемнел, – кто рискнёт поспорить. И обязательно включить в долю Саломе. Без неё я бы не выбралась.

Капитан встал, уважительно поклонился. Потом сел обратно в кресло и продолжил.

– Девочка тут, в доме. Я приказал накормить и приставил к ней Риджайну. Ей и нам спокойнее.

Ищейка преисполнилась благодарности к помощнику. Наверняка с контрабандой повязано немало народу и в Шенноне, и в окрестностях. За связь с друидами всех четвертуют или сожгут, а Саломе – одна из главных свидетелей того, что в катакомбах располагалось не просто убежище секты, а действующее капище. Рианон попробовала чуть присесть, изображая ответный поклон, не смогла – накатила слабость, откинулась обратно на подушки. Потому ограничилась лишь словами:

– Спасибо, Саутерн.

Тот тепло улыбнулся.

– Девочка и сама не хочет уходить. Если позволите совет... Пока мы здесь, оставьте её при себе. Будет вам проверенное и доверенное лицо, к тому же она хорошо знает город.

– Согласна. А что с остальными? Про браслеты узнали? И Ликург?

Саутерн отрывисто вздохнул и сумрачно отвёл взгляд.

– Узнали. Как пауки в банке. Этот Ликург оказался и в самом деле тем, за кого себя выдавал. В Шенноне был связным между интендантом и друидами. Ну и заодно приглядывал подходящих девушек. А потом, без ведома главаря, начал помогать их на алтарь таскать. Браслеты продавал, кражей людей, маскируя под разбой, занимался. В доме комнату для пленников и потайной ход сделал.

Рианон кивнула: вот она, история про дочку кожевенника. Саутерн продолжил.

– Интендант про это узнал и решил, что пора с друидами расставаться. Ликурга пустил в расход. Навёл душегубов. Они его и пытали, где тайник с золотишком, полученным за чистые души. Не зря друиды хотели нашими руками интенданта убрать.

Рианон понимающе кивнула: барон про сектантов бы смолчал. Лучше каторга за контрабанду и подделку императорских документов, чем костёр. А может и вообще из тюрьмы сразу в ад переселился, если бы город накрыла колдовская чума.

– А браслеты? Кто их делал?

– Когда им понадобились браслеты невест Змея, даже подпольные ювелиры делать отказались. Подозревали. И тут казначей как-то вышел на Одержимого.

Рианон кисло скривилась: вот уж точно говорят на севере – «рыбак рыбака видит издалека» и «ворон ворону глаз не выклюет». Воистину слуги Нечистого всегда друг друга отыщут и стакнутся.

– Все переговоры шли через казначея. Вы именно его и зарезали. И помощника мы в том же зале стрелами утыкали.

– Ну и ладно, – Рианон сразу оборвала самобичевание капитана. – Главное: Одержимый ещё в городе, а мы все живы. Найдём. Не можем не найти.

Всю следующую неделю Рианон хоть и выздоровела, провела в одном из домов, принадлежавших инквизиции. Сказала, что ещё недостаточно хорошо себя чувствует. Заодно писала отчёт генералитету Ордена в Новую Антиохию. Тоже повод не вылезать на улицу и не ходить в командорию. Ведь формально Ищейки имели статус, равный старшему дознавателю. На допросах по делу действующей секты сатанистов такой высокий чин присутствовать обязан. Но пытки не просто так считались чисто мужским делом, в этом Рианон была согласна. Для подобных занятий лучше подходили Саутерн и его парни. Вот они-то и помогали братии, щедро делясь богатым опытом с местными инквизиторами, привыкшими к тихой жизни в центре страны. Не хотелось участвовать и в общегородском празднике по поводу сожжения друидов и связанных с ними разбойников. Учитывая тяжесть содеянного, обычную милость преступникам – когда пламя только начинало разгораться, палач натягивал заранее накинутую петлю на шею, чтобы жертва лишнего не мучилась – в этот раз даровать не стали. Хотя совсем спрятаться не получилось: к Саутерну стекались жители Шеннона и окрестностей с благодарностями. И первым – тот самый мужик, которого Ищейка и капитан встретили в «Вороне и ветви». Досталось восторгов и остальным, но тут Рианон крепостной стеной выставила перед собой Саломе. Даже простила ей небольшой грех гордыни. До их встречи в катакомбах у девушки была тяжёлая жизнь. Так пусть теперь получит за свои достоинства заслуженные почёт и уважение, которых из-за бедности раньше была лишена.

Гостей Рианон категорично приказала к себе не пускать. Исключением стали лишь те, кто был связан с расследованием. Потому, когда Саломе доложила о чиновнике из городского магистрата, про Теслина девушка даже не подумала и приказала звать в рабочий кабинет. Но, завидев старого друга, тут же выскочила из-за стола и поспешила навстречу.

Она успела сделать всего два шага, когда Теслин заговорил. Не стал, как обычно, балагурить или шутить, что Рианон совсем важная стала, не пробьёшься. Вместо этого голос зазвучал ровно и с нотками почтительности к важной персоне.

– Рад, что с вами всё в порядке, госпожа.

Рианон замерла на месте, словно налетела на стену. Недоверчиво осмотрела старого друга с ног до головы. Подозрительно поинтересовалась.

– Теслин, с тобой всё в порядке? Что ты как будто синего дурмана нажевался? Старых друзей не узнаёшь? Какая я тебе госпожа…

– Не стоит. Госпожа, – мужчина подчеркнул голосом последнее слово.

– Но мы…

– Простите, если мои слова прозвучат резко. Но я дружил с весёлой девчонкой, которая ценила свободу выше сытого спокойствия. И потому-то пошла не замуж, а в инквизицию. У меня не очень получается объяснить… Надеюсь, вы меня всё-таки поймёте. Оказалось, что всё это лишь маска, ширма. На самом деле вы, госпожа – Ищейка. За другой в старые шахты бы не полезли… Да и не выбраться оттуда без магии. Только Ищейка могла погасить метку Змея. Претендовать на дружбу с вами я не имею права.

На несколько мгновений Рианон будто ослепла. В горле встал комок, глаза застило подступающими слезами. Стало тяжело дышать. А ещё захотелось на Теслина заорать: я всё та же, с тобой я никогда не притворялась. С трудом сдержавшись, на деревянных ногах девушка вернулась обратно за стол и рухнула в кресло. И лишь там, когда уже не надо сдерживать подгибающиеся колени, сумела собраться с силами. Ровным, почти без дрожи голосом ответила.