Проклятие виселицы (ЛП) - Мейтленд Карен - Страница 88

Когда от пойманного на краже болотного жителя Хью узнал о "Святой Катарине", награда оказалась почти у него в руках. Но даже после основательного избиения несчастный сказал только, что корабль привезёт контрабандой французов, а имени того, кто им помогает, он назвать не смог или не хотел. И как Хью ни старался, больше ничего узнать не удалось. Поэтому в конце концов пришлось послать анонимное предупреждение в гарнизон. Так, думал Хью, он сумеет приписать заслугу себе, если французов схватят, и не выглядеть дураком, если вся эта история окажется ложной.

Он ожидал, что солдаты Иоанна появятся и схватят французов при высадке на берег. Он даже отправился в бухту, посмотреть, как будут разворачиваться события, уверенный, что тот, кто помогал французам, кем бы он ни был, придёт встречать корабль и он, Хью, сможет натравить на него солдат. Но неуклюжей попыткой захватить сам корабль люди Иоанна сломали все его планы. Корабль охватило пламя, не осталось даже доказательств, что французы вообще были на борту. И Хью решил — тот дрожащий мелкий воришка просто выдумал басню, чтобы спасти свою шкуру.

Вся та история оказалась для Хью бесполезной, однако теперь, если он выяснит, кто убил этого идиота Рауля, это может вывести его на гнездо изменников — лучший подарок для короля. А то, что нашлась беглая крестьянка — хороший знак. Неужто, как и напророчила знахарка, для Хью взошла звезда?

Он найдёт изменников там, где не смог этот дурень Рауль. Заслужит признательность короля и получит от него земли, а может, и все земли братца тоже — почему бы и нет — это станет венцом победы. Да, загорелся Хью, он непременно настоит в своей сделке на этой небольшой детали.

Боже, но он так устал. Та паршивая девка забрала все его силы, да и Матушка чересчур старалась угощать его крепким вином всё время, пока ждали мальчишку. Теперь выпивка рвалась наружу, а голова была мутной и тяжёлой. Хью ещё сильнее навалился на ограду моста и положил голову на руки, пытаясь набраться сил, чтобы добрести до гостиницы, в которой остановился.

Он уже собирался выпрямиться, когда его внимание привлекло какое-то движение внизу, на берегу реки. По узкой дорожке бежал светловолосый мальчик. Хью и не глянул бы на него второй раз, но мальчишка пригнулся, испуганно глядя на лодки, стоящие у причалов вдоль берега — он явно старался проскользнуть мимо них незамеченным. Что-то в этом ребёнке показалось ему знакомым. Прищурившись, Хью всмотрелся в маленькую фигурку.

— Финч, это ты, малыш? А я тебя ищу. И не думай, что сумеешь удрать.

Финч вздрогнул, обернулся и увидел на мосту человека, которого боялся больше всех на свете. Ребёнок оцепенел от ужаса. Его трясло так, что он замер, не в силах бежать. Он беспомощно всхлипывал. Но глядя на Хью снизу вверх, он вдруг увидел, как лицо Хью исказила ужасная судорога боли и шока. Руки крепко сжали края парапета, он со стоном выгнулся назад.

Хью упал на колени, голова ударилась о каменную стену. Испуганный ребёнок не стал ждать продолжения — развернулся и бросился прочь, как будто за ним гнались все коты ада. Хью остался лежать в расплывающейся луже крови. Его убил первый же удар в спину, и потому он уже не ощущал, как нож вонзался снова и снова, как будто для того, чтобы он уже точно никогда больше не вернулся в этот мир. Впрочем, кое-кто пожалел бы об этом — Хью заслуживал чувствовать эти удары. Нападавший наверняка так и думал.

Его обнаружили наконец пробудившиеся стражники, когда лёгкий утренний свет наконец потревожил их младенческий сон. Они в ужасе воззрились на тело, дрожа при мысли, как близки сами были к тому, чтобы проснуться с перерезанным горлом. Конечно, сделать такое мог только безумец. Стражники быстро прикинули, не сбросить ли тело с моста. Пусть его найдут подальше, в реке, а не там, где они должны были быть начеку. Но один взгляд на лодочников, готовящих завтрак на своих утлых судёнышках, убедил стражу, что даже самый тупой человек с реки никак не сможет не заметить окровавленный труп, пролетающий вниз и с шумным всплеском шлёпающийся в воду. Несчастные стражники переглянулись. Делать нечего, придётся поднять шум и крик и молиться о чуде, что спасёт их от неминуемого наказания. И чтобы предвидеть, что впереди не ожидает хороший день, могущество мандрагоры им не требовалось.

Ухмыляющийся демон со свиным рылом и ушами летучей мыши, перевернутый вниз головой, таращился на Элену. Щеки коснулось что-то пушистое, а когда она дёрнулась, к ней бросился волк с оскаленными зубами. Она вскрикнула, попыталась поднять руки, защищая лицо, но они стали тяжёлыми, как мрамор, и не подчинялись. Где-то сзади раздались медленные шаги, потом прямо перед ней неспешно моргнули два выпученных лягушачьих глаза. Мелькнул длинный красный язык, Элена услышала звук отдалённого голоса, но слов было не разобрать. Она извивалась, старалась вывернуться, но не могла. Казалось, она попала в паучью сеть. Лягушка заговорила снова.

— Лежи спокойно, дорогая. Когда Тальбот принёс тебя домой, ты бредила.

Туман в голове постепенно рассеивался, и Элена начала понимать, где оказалась. Она лежала на покрытой мехом постели. Она уже бывала прежде в этом зале со странными фигурами. Это комната Матушки Марго, и одна из масок предназначена чтобы подсматривать в коридор.

Элена не понимала, день сейчас или ночь — окон в комнате не было, свет одинокой свечи мерцал на резных изображениях монстров, смотрящих на неё. И только теперь она поняла, почему не может пошевелить руками. Запястья и лодыжки были привязаны к углам кровати мягким кожаным шнурком. Что-то смутное выплывало из тумана в её голове.

— Принёс меня домой, — повторила она. Слова прозвучали невнятно — язык пересох и распух.

Домой, Матушка сказала — домой, но ведь это не дом. Где же дом? Элена казалась себе безумной старухой, бредущей по городским улицам — она знает, надо найти свой дом, вот только где искать? Матушка вытащила низенькую скамейку. В голове Элены мелькнула картинка — доярка, сидящая рядом с коровой, только доярки определённо не сидят на стуле, установленном на спине резного коленопреклонённого ангела.

Матушка принялась медленно, по одной, вытаскивать из волос украшенные камешками шпильки и складывать на покрытую мехом кровать. Элена сжалась, пытаясь отстраниться, увернуться, насколько позволяла привязь, но Матушка не обращала на неё внимания. Избавленные от шпилек, чёрные и блестящие волосы Матушки как толстый канат скользнули по плечам и свернулись кольцом на коленях.

Матушка вылила на ладонь несколько капель пахнущего мускусом масла из крошечной серебряной фляжки, висящей на поясе, и принялась втирать его в волосы по всей длине. Потом извлекла гребень, сделанный из старой пожелтевшей кости.

— Знаешь, что это? — Матушка не ждала ответа на свой вопрос. — Этот гребень использовали при помазании на царство древних королей и королев. Помни, если у тебя нет власти — золото и серебро стоят не больше птичьего помёта

Матушка распустила по плечам густые волосы, как огромные чёрные крылья, и принялась расчёсывать их и втирать масло. Только тогда Элена заметила, что макушка у неё совсем лысая, как тонзура.

Матушка добавила, не меняя тон:

— Тальбот нашёл тебя возле церкви святой Елены. Повезло, что он обнаружил тебя прежде, чем начал поиски шериф. Заметь, всего за минуту — когда мы тащили тебя домой, солдаты уже бежали по дороге к мосту.

Матушка начала скручивать волосы — круг за кругом, всё туже и туже.

— Говорят, он умер мгновенно, удар со спины между рёбрами пришёлся в самое сердце. Довольно метко, дорогая.

— Кто... кто умер?

Масляно поблескивающие волосы были снова плотно уложены. и Матушка медленно, по одной, стала втыкать в них шпильки — так умело, что зеркало ей и не требовалось.

— Хью, дорогая. Да ты и так знаешь. Это ведь твоя рука держала тот нож.

Элена рванулась вскочить, но кожаные завязки её удержали.

— Нет-нет, это не я, клянусь. Я не могла...