Точка бифуркации (СИ) - Величко Андрей Феликсович - Страница 14

Следующим пунктом повестки дня моего пребывания во Владивостоке был осмотр строящейся ветки к Хабаровску. Она пока была построена примерно наполовину, дотягиваясь только до городка Иман, который во времена моей первой жизни назывался Дальнереченском.

От императорского поезда отцепили четыре вагона, вместо которых прицепили три теплушки с охраной, и в сопровождении бронепоезда он двинулся на север. Почти вся свита осталась во Владивостоке, а императора, естественно, по-прежнему изображал из себя Сергей. А вот я сменил аватару, перевоплотившись в Ржевского. Бывший поручик, перейдя в жандармы и подрастя в чинах, вылечился от застарелого алкоголизма и стал абсолютным трезвенником – почти как я. Ехал он на бронепоезде, потому что на вопрос «Роман Исидорович, а как тут вас с хунгузами?» Кондратенко, вдохнув, честно ответил:

– Иногда шалят, Александр Александрович. Мы их, конечно, гоняем, но все же нет-нет да и случается стрельба. Особенно там, где идут дорожные работы. Такое впечатление, что их кто-то науськивает как можно сильнее затруднить строительство пути до Хабаровска.

Мне тоже стало интересно – это англичане, французы или японцы? Не помешает попытаться узнать, но без особой спешки, ибо дорогу все равно нужно как можно быстрее достраивать. Ведь полностью окружить Владивосток не так просто, а вот отрезать ему снабжение по КВЖД – это уже реально. Так пусть будет резервный путь по Амуру до Хабаровска и далее по железке. Он хоть неудобный, но все же это лучше, чем вовсе никакого.

И, наконец, по возвращении во Владивосток осталось совершить последний из запланированных инспекционных вояжей – на Сахалин. Я собирался плыть на «Петре Титове» – зря, что ли, на стадии постройки он считался императорской яхтой? А сопровождать меня должны были два его систершипа – «Аврора» и «Паллада». Вообще-то их было заложено три, но «Диану» все еще никак не могли достроить. В этой истории их уже не назвали «сонными богинями», потому как они могли развивать скорость в двадцать два узла, а «Диана» – и вовсе двадцать четыре благодаря более мощным машинам. Собственно говоря, из-за их постоянных поломок ее до сих пор так и не сдали в эксплуатацию.

Мы прибыли в форт Корсаков рано утром. Изображающий императора Серж прогулялся по поселку, но недолго и без особого интереса, а потом вместе с местным начальством вернулся на борт «Титова», где они, мягко говоря, слегка выпили. А штабс-капитан Ржевский в сопровождении капитана Деникина и десятка казаков верхом прогулялся до Владимировки, во второй половине двадцатого века ставшей Южно-Сахалинском, и задержался там на сутки.

– Ну что же, Антон Иванович, вы справляетесь очень неплохо, – сказал я ему на обратном пути. – Продолжайте в том же духе, господин подполковник, указ о производстве в чин будет завтра.

– Служу России! – козырнул Деникин. Да, теперь уставной ответ на поощрение со стороны начальства звучал именно так. Всякие там «рад стараться, ваше вашество» были отменены еще в тысяча девятисотом году.

Второго мая караван из пяти поездов, сопровождаемый бронепоездом, тронулся в обратный путь. Правда, куда-то потерялся старший механик Шумахер – ну мало ли, вдруг человек загулял во Владике и опоздал на поезд? Освободившееся купе занял жандармский штабс-капитан Ржевский, по служебным делам направляющийся в столицу. И где-то между Иркутском и Красноярском ему принесли только что принятую радиограмму с грифом «ХЗ», что означало – отправитель сомневается, хорошие это новости или не очень. В ней сообщалось, что, во-первых, десятого апреля скончался глава и основатель компании «Де Бирс» Сесил Родс – один из самых ярых сторонников войны с Транссваалем и Оранжевой. А во-вторых, два дня назад английские войска без объявления войны перешли границу Оранжевой республики и начали наступление на Спрингфонтейн.

Ох и ни хрена же себе, почесал в затылке бравый штабс-капитан. Я же помнил, что Родс действительно должен был умереть весной этого года, но считал, что после его смерти риск спонтанного начала боевых действий сильно уменьшится. А оказалось наоборот! Так что же, его воинственные вопли на самом деле были всего лишь прикрытием подготовки, проводимой куда более серьезными людьми? Выходит, что так. И это означает, что начал реализовываться какой-то план, детали которого мне неизвестны. Например, недавнее резкое возрастание лояльности Франции и заигрывания Ротшильдов с Витте тоже могут быть пунктами того самого плана. Кстати, и переезд Марины с Георгием в Россию тоже! Интересно, как они там? По идее должны были уже явиться, но мне никто ничего не сообщал. Хотя, с другой стороны, не такая уж это и важная новость, особенно с точки зрения Риты.

Я с трудом подавил желание приказать колонне поездов увеличить скорость. Нет уж, слететь под откос будет совсем некстати. Да и вообще не следует показывать, будто императора что-то волнует. Наоборот, он спокоен, как удав – и для жены, и для внешних наблюдателей. А вот написать указ о производстве полковника Максимова, главы нашей военной миссии в Трансваале, в генерал-майоры – самое время. Надеюсь, он поймет аванс правильно, и англичан в Южной Африке будет ждать отнюдь не увеселительная прогулка.

К моменту моего возвращения домой в Гатчине натуральным образом выстроилась небольшая очередь из желающих доложить, что же такого интересного произошло за время моего отсутствия. Правда, Ширинкин успел раньше других, так как ехал со мной в одном купе и всю дорогу развлекал рассказами о том, сколько эсеров и анархистов его людям удалось обезвредить за время моего путешествия. Из его слов следовало, что даже если бы никакой другой пользы от вояжа не было, он все равно себя оправдал. Тем, что показал, насколько, оказывается, далека от идеала моя охрана. Из слов Евгения Никифоровича следовало, что предотвратить террористические акты по дороге удалось не столько благодаря высокому профессионализму сотрудников дворцовой полиции и комитета госбезопасности, сколько из-за дилетантства и общей криворукости революционеров.

– В основном они из студентов гуманитарных направлений, – пояснил генерал. – Однако не стоит надеться, что так будет всегда. Где-то во Франции, по моим сведениям, эсеры уже организовали школу боевиков.

У меня сведения были чуть более полные. Во-первых, не где-то, а в пригороде Тулона. А во-вторых, там скоро должен был произойти несчастный случай – или даже сразу несколько таковых. Эти идиоты совместили школу с лабораторией по производству взрывчатки, и Рогачев обещал, что такое вопиющее нарушение техники безопасности обязательно приведет к трагедии. Надо только подождать, пока там соберется побольше народа. А вообще меры уже принимаются, то есть господину Ефимову поставлена соответствующая задача и выделены средства. Но расслабляться, конечно, ни к чему, тут мой собеседник прав.

– Численность охранных структур ныне достаточна только для обеспечения вашей безопасности в Гатчине и сложившейся практики, когда большую часть выездов оттуда вы производите инкогнито и внезапно, – убеждал меня Евстратий Павлович. – Она почти достаточна для визитов в Берлин, но в основном благодаря серьезной помощи от служб кайзера. Завершающееся же путешествие через всю Россию показало реальные границы наших возможностей, и они не радуют. Кроме того, ваши фокусы с переодеванием и гримом, хоть и в урезанном варианте, стали известны в достаточно широких кругах, а это означает, что скоро нельзя будет эффективно использовать личины Шумахера, Ржевского, да и все прочие тоже.

– Ваши предложения?

– Штаты дворцовой полиции необходимо расширить как минимум на тридцать процентов. Кроме того, я посоветовал бы создать особый охранный отряд высокой мобильности, подчиненный непосредственно вам.

– Настолько заботитесь о деле, что готовы своими руками способствовать рождению еще одного конкурента?