Мой возлюбленный враг (СИ) - Мамлеева Наталья - Страница 12

— Судя по тому, что я успела понять — да.

— Ты права, — усмехнулся Макс, подняв голову вверх, будто на потолке были ответы на все вопросы. — Но я считаю, что для тусовок есть клубы, которые сдаются в аренду, а эта квартира — только моя. И если тебе интересно, то ты единственная девушка, которая ночевала в моей постели. Тебе это должно польстить.

— О, это определенно подняло моё самооценку, — рассмеялась я и поймала странный взгляд Макса на себе. Смех тут же оборвался. — Что-то не так? У меня что-то на лице?

— Да, — Макс сглотнул и с неожиданной веселостью пояснил: — Улыбка. У тебя на лице улыбка. И она фантастическая.

— Теперь я понимаю, о чем писали в любовных романах, — пробурчала я, и фаэрт снова рассмеялся.

Мы вышли из лифта и направились на выход.

— И о чем же там писали? — спросил Макс по дороге, вернувшись к теме нашего разговора.

— О том, что богатые мужчины любят играть девичьими сердцами, роняя их и разбивая вдребезги. Но знай, что своё сердце я так просто не отдам, тем более за комплименты, и вручу его только в надежные руки, — выпалив эту тираду, я гордо приподняла подбородок.

Мы отправились в гараж, где у Лимаксиона стоял аэромобиль. Макс галантно открыл мне переднюю дверцу, даже помог застегнуть ремни безопасности, после чего сел на водительское сиденье и отстыковался от платформы, вылетев через пропускные пункты в крыше здания.

Я тут же припала к стеклу, рассматривая столицу. До этого я видела лишь голограммы, но любоваться вживую — не то же самое. Центром города был Эриол Холл — огромная башня с длинным шпилем, уходящая высоко в небо, и уже все другие здания были на порядок ниже, но не менее впечатляющими.

Стеклопластиковый каркас отдавал блики и порой слепил глаза, из-за чего все водители, включая Макса, летали в темных защитных очках. И правду говорят, что здесь — город рекламы и возможностей. На каждом здании был установлено устройство, проецирующее голографические короткие ролики. Опустив стекло, я чуть не оглохла от городского шума, поэтому поспешно закрыла его под тихий смех Лимаксиона.

— Как вы здесь живете?! У вас должны быть слуховые аппараты!

— О да, мы просто работаем на медиков, — весело отозвался Макс и уже серьезно добавил: — Со временем привыкнешь.

— Привыкну работать на медперсонал? — улыбнулась я.

— И к этому тоже. Организм приучается ко всему, даже вставать по утрам, хоть последнее особенно сложно. Со временем уже без шума мегаполиса начнешь сходить с ума, будет казаться, что жизнь остановилась. Хотя для сельской жительницы сложно понять любовь горожанина к подобному ритму.

— Мне сложно, но я постараюсь тебя понять, — искренне пообещала я. — К тому же, мне никогда не нравилась утопическая реальность Орео. Каждый новый день похож на предыдущий. Как там вообще можно вести летоисчисление? Вся жизнь сливается в одно сплошное земледелие.

— О, ты уже становишься немного горожанкой. Собственно, у тебя нежные руки, видимо, тебе не доставалось тяжелой работы, — заметил фаэрт.

Я повернула руки ладонями вверх, рассматривая. Ничего интересного я там не обнаружила, обычные руки библиотечной мыши.

— Да, родители меня баловали, — пояснила я. — Видимо, они с самого начала хотели отправить дочь учиться в другую систему. Они многое сделали для меня, и я никогда этого не забуду.

— Надеюсь, так и будет. На практике люди никогда не забывают зло, а добро легко выветривается из их памяти.

— Неправильных людей ты встречаешь.

— Больно много ты знаешь, — криво усмехнулся Макс и начал снижение.

Остановились мы перед административным зданием. Отстегнувшись, я вышла из аэромобиля вслед за фаэртом, стараясь не отстать от него. Это здание, в отличие от многих, было широкое и всего лишь десятиэтажное, с каменными ступеньками перед входом.

Через револьверные двери мы попали в просторный холл и направились к рецепции. Миловидная роасанка с рожками и синим хвостом (видимо, выкрашенным в косметическом салоне) широко улыбнулась и, подавшись вперед, томно спросила:

— Могу я вам чем-то помочь, господин Оджифаэрс?

И грудь выпятила так, будто помочь она готова была всем, чем сможет. В том числе и своим телом. Я невольно поморщилась, но постаралась взять себя в руки и посмотреть на незнакомку с дружелюбием.

— Да, — отозвался Макс беспристрастно. — Скажите, господин Жульэн сейчас занят?

— Нет. Вас проводить? — вновь расплылась в улыбке девушка, выходя из-за стойки.

— Не стоит отлучаться со своего рабочего места. Я знаю, где находится его кабинет, — остановил её Лимаксион, взял меня за руку и повел к лифтам.

Я, не удержавшись, обернулась к роасанке и показала той язык. У рецепционистки округлились глаза и приоткрылся рот, но сказать она что-либо не успела — двери лифта распахнулись, и мы с Максом скрылись в кабинке.

— Почему у тебя такой шкодливый вид? — спросил мужчина, сощурившись.

— Разве? Тебя подводит зрение, — пожала плечами я, отворачиваясь, чтобы скрыть широкую улыбку.

— Пусть будет так. — Макс вздохнул, не став спорить со мной.

Мы прошли по коридору до нужного кабинета, где нас встретил радушный хозяин. Он был портуэканцем, то есть имел идеальную фигуру шара. Ноги коротенькие, шеи фактически нет, кожа розоватого цвета.

Ничего примечательного для человекообразного гуманоида стандартной внешности, но говорят, что представители их расы очень добрые и отзывчивые люди, никогда не бросят в беде. Даже поговорка есть: «Не имей сто друзей, имей одного портуэканца».

— Лимаксион Оджифаэрс, какая встреча! Еще вчера в вечерних новостях прочитал о твоем возвращении. Местное общество ждет от вас с Сотар-онгом новых провокационных историй. — Мужчины обменялись крепкими рукопожатиями. — О, смотрю, ты с девушкой. Госпожа, вы очаровательны.

— Благодарю, — смущенно оправив волосы, ответила я.

Мне было впервой заводить новые знакомства, ведь в поселке, где я выросла, все друг друга знали. Там умирали и рождались люди у всех на виду. Даже интересно, как родителям удалось скрыть мое истинное происхождение?

— Не смущай ее. Она сельская жительница, поэтому твое внимание может посчитать домогательством.

— Эй! — возмутилась я, и Макс рассмеялся, подмигнув.

— Давно я тебя не видел в таком настроении, — задумчиво прокомментировал портуэканец, проходя за свой рабочий стол и переводя взгляд с мужчины на меня и обратно.

— И еще столько же не увидишь, если в крайние сроки не выполнишь мою просьбу, — отозвался Макс, сменив тон на серьезный.

— Опять документы? — со вздохом опустившись в кресло, спросил Жульэн. — Лимаксион, вы со своими друзьями еще не все прелести жизни ощутили? Скажи прямо: тебя опять лишили прав и тебе нужно их восстановить? Да меня скоро в полицию на порог пускать не будут! Иди сразу к своему отцу.

— А вот я пришел как раз по просьбе своей матушки, — не моргнув и глазом, солгал Макс. — Девушка, которую ты видишь, — дочь её старой подруги, частично потерявшая память и заодно документы. Нашел я её на планете, где отдыхал. Нельзя ли сделать новые документы?

— Почему нельзя? Любой каприз за ваши деньги, — улыбнулся портуэканец. — В системе она есть?

— А вот с этим могут быть проблемы, — нахмурился Макс и выразительно посмотрел на своего знакомого.

— Значит, нет? — переспросил Жульэн, сложив руки в замок на столе. — Что ж, и этому есть решение.

— Премного благодарен, — улыбнулся Макс, и только сейчас соизволил усадить меня в кресло и встать позади, положив руки мне на плечи.

— Возраст и имя? — разворачивая экран компьютера к себе, спросил портуэканец.

— Филисити… МакКаст, — ответил вместе меня фаэрт, — с планеты Орст, ей двадцать один год. Звездная дата?..

— Сорок шесть, точка, восемьдесят семь, точка, пятнадцать, — ответила я и на всякий случай уточнила, что омоложений у меня пока не было: — Первый круг.

— По дате догадался, — усмехнулся портуэканец, — сейчас снимем голограмму, запишем адрес регистрации и отправим данные в систему. Внесение изменений в ней проходит в течение часа. И уже потом вы получите новое удостоверение личности.