Выбери любимый жанр

Шансон для братвы - Черкасов Дмитрий - Страница 10


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

10

По всеобщей договоренности, кабачок был нейтральной территорией, и Вилен никому не платил. Да и весь возможный процент уходил на ремонт. Несколько раз попытались было наехать мелкие коллективы, назначались стрелки, которые, по обычаю, заканчивались дракой в многострадальном банкетном зале. У питерской братвы уже выработался условный рефлекс неприятия сверкающего зеркалами и люстрами помещения.

Карузо, в миру Сережа Сухомлинов, пел в кабачке со дня основания и упорно отклонял все предложения раскрутить его на эстраде, мотивируя это отвращением к «тусовкам». Да и при работе два-три часа в день он имел не менее полутора тысяч долларов в неделю, сам писал и обрабатывал песни и даже как-то раз поставил нечто вроде мюзикла с гастролировавшей танцевальной группой. Все его начинания имели успех у понимающей аудитории, и размениваться на пошлый и насквозь фальшивый мир шоу-бизнеса не стоило.

Подъехав к ресторану, Денис увидел на террасе размахивавшего руками Паниковского, что-то горячо втолковывавшего Глюку. Тот с явным наслаждением слушал.

— Да вот же они! — радостно заорал Паниковский. — Что я тебе говорил?

— Здорово, классно отработали, — Глюк обрадованно поздоровался с прибывшими.

На крыльце появился хозяин кабачка и приглашающим жестом указал на распахнутые двери. Днем почти никого не было, веселье начиналось ближе к вечеру, но кухня обязательно имела весь ассортимент блюд.

— Организуй нормально, по полной программе, — попросил Садист.

— Всенепременно, — кивнул Вилен, подражая дореволюционным рестораторам.

Стол накрыли мгновенно. Присутствующие навалились на мясное ассорти, Горыныч вывалил себе в тарелку баночку икры, выжал сверху лимон и схватил ложку.

— Не дай Бог так оголодать, — прокомментировал Денис, отпивая сок. Садист чуть не подавился.

Явился Ортопед и стал громко требовать жюльен. Ему принесли. Денис с подозрением взглянул на поданное лакомство. Из рассказов Юрия Ивановича, бывшего корабельного кока, он знал, что в целях экономии к благородным грибам часто добавляют растущие в огромном количестве местные грибочки с паскудным названием «козлы». Эти грибы собственного вкуса не имеют и кладутся в блюдо для увеличения объема. В мисочке Ортопеда явно проглядывали их характерные шляпки.

— Не по понятиям жрешь, — сказал Денис.

— Не понял, — Ортопед поковырял ложкой. — А что, вилкой надо?

— Я не о том. Ты вообще знаешь, как эти грибы называются?

— Белые, — обиделся Ортопед. — Или шампиньоны...

— Нет, Мишель, это — козлы! — Денис был неумолим.

— Да брось ты, Диня, не подкалывай, — Ортопед вновь стал запихивать в себя ложку за ложкой.

— Гарсон! — На зов Рыбакова явился официант в накрахмаленной до хруста рубашке и элегантной бордовой «бабочке». — Каков процент «козлов» в жюльене?

— Не знаю, — удивился тот.

— Но есть?

— Конечно. Надо о пропорции у повара спросить...

Ортопед отложил ложку и встал.

— Спросите, спросите, — ехидно закончил Рыбаков, — и заодно принесите нашему товарищу варенье из голубики, он не наелся...

— Одну минуточку...

Садист склонился над столом, держась за живот. Ортопед грубо отстранил официанта и метнулся на кухню. Оттуда раздался грохот свернутого металлического стеллажа, звон бьющейся посуды, и в зал спиной вперед вывалился толстячок в белом халате со здоровенной кастрюлей на голове.

Из-под кастрюли текло какое-то густое варево. Невидимый Ортопед продолжал буйствовать.

— Вот как быва-ает... — невозмутимо пропел Денис.

Из кабинета выскочил Вилен, просеменил на кухню и забубнил, успокаивая любителя жюльена. Денис с интересом наблюдал за поваром, пытавшимся стащить с головы кастрюлю. На днище имелась вмятина, по размерам совпадающая с кулаком Ортопеда.

— Как в Лондоне на бирже, да, Олегус? — произнес Рыбаков, обращаясь к Садисту.

— Напичкать [34] кашевара за такие дела надо, — предложил кровожадный Горыныч.

Садист от хохота сполз под стол.

Повар наконец справился с кастрюлей. Вскрики Ортопеда становились глуше и реже, видно, Вилен нашел подходящие аргументы. Скандал угасал.

— Скукота, — сказал Денис, — даже зеркало не разбили...

В дверях появился Комбижирик с полиэтиленовым пакетом в руках. В его очертаниях угадывались тугие пачки денег.

— Во, — пакет грохнул об стол, — семьдесят бакинских, остальное рубли...

— А в общем? — спросил Денис.

— Сто восемьдесят...

— Молоток, — одобрил Садист. — Твоих, Динь, двадцать процентов... Это будет...

— Тридцать шесть. Лучше зелеными.

— Без базара, — цепкие пальцы Садиста выдернули из пакета пачки долларов и мгновенно отсчитали положенную сумму. Как с пистолетом, так и с твердой валютой Садист управлялся виртуозно.

Из кухни явился Ортопед, молча пробрался на свое место и потянул к себе блюдо с закусками.

— Так, — Садист наморщил лоб, — по сорок на команду, остальное в общак...

— Я тоже хочу в общак, — неожиданно заявил Денис.

— Нас Антон прибьет за такие шутки, — серьезно сказал Садист, — скажет, что мы уже и на тебя наезжаем.

— Это дискриминация. Если все — в общак, то и я, — не унимался Денис.

— Мы за тебя отгрузим, — вмешался Паниковский.

— Я не маленький, — Дениса несло, — сколько дел полезных можно за мою долю сделать. Толяну в его борьбе с сектами помочь, Антифашисту голову очинить в Штатах, в хорошей клинике. Да наконец, Гугуцэ отправить на курсы начинающих поэтов...

— Не надо Гугуцэ к поэтам, — Ортопеду стало обидно за друга, — лучше передай мне кетчуп...

Глава 3

Обрыдло все, особенно Канары...

Домой Дениса отвозили Ортопед с Горынычем.

Он развалился на заднем сиденье, прикидывая, что можно купить в подарок жене. Организм упорно отказывался от интеллектуальных изысков, бросив все силы на переваривание пищи. Довольный Горыныч раздобыл в ресторане огромную сигару и дымил ею, умиротворенно посматривая по сторонам.

После КПП у въезда в город на красном сигнале светофора рядом с «ниссаном» пристроился снежно-белый «вольво». Горыныч доброжелательно посмотрел на водителя, мужчину номенклатурной наружности в строгом костюме.

Загорелся желтый сигнал.

— Бросай курить, вставай на лыжи! — Водитель «вольво» приветливо, с улыбкой, махнул рукой. Горыныч чуть не проглотил сигару.

— Я тебе щас дам — вставай на лыжи [35]! — Даниил высунулся наполовину из окна и попытался достать противника кулаком. — Стой, тебе говорят!

«Вольво» резко рванул вперед.

— Гони! — Ортопед резко вдавил педаль газа, Дениса швырнуло на дверцу, он ударился локтем и зашипел. Вездеход обошел автобус и стал приближаться к «вольво». Горыныч лихорадочно шарил под сиденьем и через полминуты извлек бейсбольную биту.

— Прижимай его!

— В городе сложно! — Ортопед вцепился в руль, не сводя горящих глаз с автомобиля обидчика. Машины неслись со скоростью далеко за сто километров в час.

— Блин, пушки нет! — Горыныч сунулся в бардачок.

«Швед» увеличил скорость.

— Уйдет, Глебушка, у «Студера» мотор втрое! — радостно заорал сзади пришедший в себя Денис.

«Ниссан» нагнал «вольво» и почти поравнялся с ним. Горыныч, как робот из жидкого металла, скользнул в окно до пояса и врезал битой по багажнику беглеца. Брызнули осколки заднего фонаря. Противник прибавил скорость и попытался спрятаться за «Волгой». Горыныч вывернулся немыслимым способом и проорал в лицо водителя «Волги»:

— С дороги, блин!

Несчастный, внезапно увидев в окне такую харю, резко нажал на тормоз. Болтающийся, как цирковой наездник, Горыныч схватился за голову — стойка кузова «Волги» весьма чувствительно проехала ему по затылку. Утешало лишь то, что в зад вставшей машины на полном ходу въехал серый «Москвич».

«Вольво» свернул к новостройкам.

вернуться

34

Ударить несколько раз «пикой», т. е. ножом (жарг.)

вернуться

35

Стать пассивным гомосексуалистом (жарг.)

10
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело