Шансон для братвы - Черкасов Дмитрий - Страница 60

• Предыдущая
• 60/73
• Следующая

— А что ты, когда лабуда эта началась, к Альпинисту не обратился? Я насколько знаю, отношения с ним у тебя прекрасные остались.

— Ну, с Альпинистом мы хорошие приятели, это да. Но тут-то я сам виноват, и менты вмешались... Подставлять пацанов под ментовку — последнее дело. Я думаю, мусора этого ждали, ручонки потирали, как они всех скопом повяжут, намекали даже... Но я другую тактику избрал — все наоборот делал, они к одному готовятся, а я, как Вова Ульянов, другим путем...

— Тоже верно. Долго только все это тянется.

— Ну и что? Время есть, повеселюсь. Мне в работе это не мешает. Я дома сижу, пишу статейки разные. Не трудно еще и заявленьица накорябать. Пущай разбираются! Я же со своими бабками не отстану, вернуть все равно заставлю...

— А если другим способом? Коваля [118] обуть, но уже по-настоящему?

— Тоже дело... Я — за.

— Колюня сильно жадный?

— Беспредельно. Он, кроме «зелени», ничем в жизни не интересуется. У него цель — разбогатеть. Все средства хороши.

— А сколько он реально имеет?

Огнев задумался.

— Сам не очень много, в пределах ста штук баксов. Но есть нюанс один — он с чиновничками большую дружбу водит. Вот те собрать достаточно могут. Начальник КУГИ у него в приятелях, из мэрии много... Им-то деньги отмывать надо, нахапали уже предостаточно...

— Начальник КУГИ Гуревич, что ли?

— Он самый. Мне его Колюня показывал, когда в ресторане обедали. Подошел, поздоровался, о чем-то с полчаса шептались. Ковалевский-то любые помещения достает, а это о многом говорит.

— Да уж. Ну, такого рублем наказать — самое милое дело. Да и чиновники пусть поделятся, не обеднеют.

— А, — Огнев махнул рукой, — с Ковалевским не сложно, если речь о прибыли заходит, он вообще соображение теряет, разве что слюни не текут.

— Ты, если что, проконсультируешь по ходу пьесы?

— Без проблем. В любое время звони. Я пока мусоров дурной активностью поотвлекаю, опять заявлений настрочу, пусть отбрыкиваются. Еще документиков состряпаю, им пошлю... Да, кстати, Денис, у тебя на примете специалиста нет, чтобы в контору к Колюне ночью забраться?

— Что за вопрос? Конечно есть.

— Там сигнализации нет, дверь только железная.

— Без базара. А что хочешь?

— На его пишущей машинке чего-нибудь состряпаю. И еще идейка есть дюже прогрессивная — у него особнячок под контору и дачка деревянные, а я могу живых термитов раздобыть, у меня в одном институте приятель работает, Владик Рокотов [119]. Сам-то он ракообразными занимается, но и с насекомыми подсобит, если что. Я с ним эту тему уже обсуждал.

— Мы точно сработаемся, — подвел итог Денис.

— А это не подозрительно — африканские термиты в Питере? — засомневалась Ксения.

Денис удовлетворенно погладил живот. Он только что отобедал.

— Не-а. Сейчас всякой живности навалом. Тут год назад над Кабанычем даже пошутили. Он коттедж купил, евроремонт сделал, два этажа, одиннадцать комнат — Все собаку хотел. Ему Философ на новоселье щенка подарил, на птичьем рынке купил, порода редчайшая, типа такса какая-то хитрая... Философ-то не разбирается, раз порода экзотическая, надо брать. Пятьсот долларов отдал. Щен вырос и оказался гвинейской крысой. Вся полосатая, на ушах кисточки, хвост мохнатый, жрет просто все, как фреза работает. Ее Кабаныч месяца два поймать не мог — стены в дырах, в секунду прогрызает, бетон — не бетон, по фигу! Трубы ему в ванной перекусила, подвал залило, ужас! Что только Кабаныч не делал, все без толку. Отраву раскладывал — наутро крысер живой, здоровый, не берет! Раз даже ему двух бультерьеров привели, типа, загнать с разных сторон. А они, заместо крысы, друг с дружкой махаться начали, стены кровью забрызгали... Кабаныч орет, дружбаны его булей растащить пытаются, даже крысер на шум выглянул. Такой единственный зритель в театре абсурда. Тут у кого-то нервы не выдержали, хвать пушку и в крысера садить! Не попал, случайно на автоматический огонь перевел, ствол повело — и в ногу хозяину! Нормально! Кабаныч свалился, бультерьеры в коридор умчались, там драку продолжают, снайпер от шока ствол в окно метнул, привычка сработала — мочканул кого, сразу сбрось «дуру». Фарс какой-то! Но, что интересно, крыс как-то сам собой успокоился, даже в клетку свою вернулся. Теперь в Кабаныче души не чает...

Наркодельца с проспекта Медиков обложили плотно.

В назначенный день к его двум корешам на улице подвалили Гоблин со Стоматологом и под предлогом «закурить» настучали им по башке и кинули в речку Карповку. Мокрые и обозленные «оппоненты» помчались докладываться старшему.

Через два часа Мишка-Цыган, подстрахованный Ди-Ди Севеном, умыкнул красный «БМВ» «уголка» прямо от парадного и прикатил на нем к кабаку «Белая лошадь», где разместилась группа «возмущенной общественности» во главе с Садистом и Паниковским. Под чутким руководством Ортопеда в скверике напротив дефилировали два десятка «прохожих».

«Бритый шилом» [120] «уголок» узнал, где его «точило», ближе к вечеру и вместе с остатками своего кодлана явился на «разборку». Горя жаждой мести, вооруженные дубинами и пиками отморозки прибыли прямо к «Белой лошади» и с гиканьем вломились в зал, расшвыривая посетителей и мебель.

Главарь гордо выступил вперед, обвел глазами зал и сразу понял, что выступил-то он зря — перевес был явно не на его стороне. Как по численности, так и по физическим данным.

На ехидное предложение Садиста «просто побеседовать» он не согласился и бросился в бой, ошибочно оглушил ничего не понимающего участкового в штатском, мирно пьющего пиво, и начал его душить. Столь дикое поведение глубоко возмутило собравшихся, и начался погром. Главного хулигана оттащили от посиневшего участкового и с размаху бросили об стойку. В лучших традициях ковбойских реалий. Участия в дальнейших действиях он не принимал.

Его кореша сбились в кучу и ощетинились ножами. Это позволило Ди-Ди Севену полоснуть по ним из автомата. Очередь смела всех на выход, оставив на полу три тела. На улице вывалившую толпу встретили братки в количестве десятка особей. Не ожидавшие такого поворота событий «разборщики» стали разбегаться. Почти все имели не по одной «ходке» [121] и контактировать с милицией не хотели. За ними с гиканьем помчался молодняк, вооруженный «Лукичами» [122] и поддержанный обычными прохожими, увидевшими возможность слегка расслабиться.

Особо отличился местный алкоголик по кличке Хрюкало, под шумок сдернувший с увлеченного погоней Глюка меховую шапку и скрывшийся с ней в проходном дворе. Обозленный Аркадий переколотил все стекла в «Белой лошади». Педантичный Ди-Ди Севен шмальнул в лоб главному «уголку» из обнаруженного у участкового «Макарова», в руку убитого вложили ТТ, находящийся в розыске. Участковый был без сознания, у него должна была быть посттравматическая амнезия, и, по самой вероятной версии, его сделают героем, сумевшим в одиночку противостоять вооруженной банде. Ди-Ди Севен с сожалением забросил свой автомат под один из столов.

Картина вырисовывалась довольно ясная — участковый каким-то образом вступил в неравную схватку и победил. Предложение Горыныча, для придания сцене большего трагизма прострелить участковому руку или ногу, не прошло.

ОМОН приехал довольно быстро, минут через двадцать, когда и бригада, и Миша-Цыган на честно заработанном «БМВ» давно скрылись. Задержали сорок два человека, которые собрались поглазеть на результаты побоища. Эффективность действий милиции была, как всегда, на высоте.

Денису сообщили об этом на следующий день. Он покрутил пальцем у виска и повторил свое предложение съездить в Палестину... Судя по всему, курс боевых действий в городских условиях братки уже прошли, их подвиги горячо бы поддержала любая уважающая себя террористическая организация. Как выразился Садист — «Рэмбо отдыхает!». Из команды никто не пострадал, за исключением лишенного шапки Глюка.

• Предыдущая
• 60/73
• Следующая