Титус Кроу - Ламли Брайан - Страница 119

— Если я скажу тебе, что в этом флаконе, если раскрою тайну магического зелья, которое в нем находится, — ты клянешься не тронуть меня и отпустить на волю?

Рогатый стражник сделал вид, будто задумался над предложением де Мариньи, но ему не удалось обмануть своего пленника. Наконец он ворчливо произнес:

— Договорились. В конце концов, не ты нам нужен, а те двое, которых ты у нас украл. Если то, что ты скажешь, хотя бы отчасти подскажет, где они теперь, но мы отпустим тебя.

Настала очередь де Мариньи разыграть раздумья. Наконец он выговорил:

— Этот эликсир для того, чтобы увеличить свою силу в десять раз. Один глоток — да нет, одна капля — и ты уже способен запрыгнуть на самый высокий бархан, за один час пересечь по пустыне весь путь до Ультхара, в одиночку сражаться, как десятеро, против целого войска — да-да, и без устали притом.

Рогатый стражник осторожно сжал флакон в жирной ладони и пристально уставился на де Мариньи.

— Это правда?

— А ты думаешь, как я явился сюда посреди ночи — без еды, без воды? Как одолел троих ваших стражников, как малых детишек? И как ты объяснишь, куда пропали те двое, которых я спас, — их ведь будто ветром сдуло! Без сомнения, они сейчас уже в Ультхаре, в Храме Старейшин, где Атал…

— Атал? — прошипел рогатый мерзавец. — Что ты знаешь про Атала?

— Ну, так это же Атал дал мне этот эликсир, чтобы помочь мне в моем походе!

Толпа рогатых тварей, стоявших вокруг пьедестала, загомонила. В голосах стражников де Мариньи услышал ненависть, страх и изумление. Явно каждому захотелось испробовать магического эликсира. Тот, что допрашивал де Мариньи, раздал кулак и алчно воззрился на флакон с жидкостью. Но вдруг его взгляд наполнился хитростью.

— Нет, я тебе не верю. Думаю я, что это, наверное, все-таки яд и что ты хочешь обдурить меня, чтобы я его выпил. Если так, то… — Он быстро выдернул пробку из бутылочки и поднес ее к лицу де Мариньи.

Сновидец, ожидавший, что такое может случиться, приподнял голову, широко раскрыл рот и потянулся к флакону.

Рогатый стражник мгновенно отдернул руку с бутылочкой. Он злобно ухмыльнулся.

— Значит, правду сказал!

Ухмылка на его физиономии быстро сменилась выражением странного ожидания. Он лизнул широченные губы и уставился на флакон вытаращенными глазами. Его рука снова задрожала.

— Дай мне попробовать, Гарл, — алчно прохрипел один из тех, кто стоял позади старшего стражника.

— Нет, мне, — потребовал другой.

— Стойте! — Гарл поднял вверх руку. — На один вопрос он еще не ответил. — Он устремил взгляд на де Мариньи. — Если ты действительно говоришь правду, так почему же мы тебя так легко изловили? Почему ты не сбежал, как твои дружки? Почему не запрыгал через барханы, не поспешил в Ультхар?

— Очень просто. — Связанный по рукам и ногам де Мариньи попытался пожать плечами. — Атал меня предупреждал, а я его не послушал.

— О чем он тебя предупреждал?

— О том, что, если выпьешь слишком много эликсира, станешь как пьяный. Будешь ходить медленно, все чувства притупятся. Я своих друзей-сновидцев освободил и решил, что стану еще сильнее и быстрее, и принял два глотка эликсира. Не успел я опомниться…

— Как мы тебя схватили. Гм-м-м! Я тебе верю, да. А еще я верю, что с помощью твоего эликсира мы сможем изловить тех, кого ты освободил. Но сначала силу эликсира надо бы проверить.

— Я проверю, Гарл! — нестройно закричало сразу несколько голосов.

— Я!

— Нет, мне дай, Гарл!

Старший стражник повернулся к своим соратникам.

— Чего? Захотели стать сильнее Гарла, да? — Он расхохотался и погрозил остальным стражникам толстым пальцем. — Ну уж нет, приятели. Эликсирчик слишком дорогой, чтоб его тратить на тупиц и сорвиголов. Может, попозже я соберу из вас поисковый отряд, а нынче ночью мы поищем кое-чьих пропавших приятелей в Ультхаре — ну а прямо сейчас я сам отведаю чудесного эликсира Атала! А ну разойдись!

Солнце светило жарко, но не из-за его палящего света лоб де Мариньи покрылся новым слоем пота. С огромным волнением он наблюдал за тем, как Гарл поднес руку с флаконом к физиономии. Другой рукой он высоко поднял ятаган.

— Если ты солгал мне, сновидец, то ты хотя бы заработал быструю смерть. Только этот подарок тебе принесет такая ложь. А теперь…

Он едва коснулся губами горлышка откупоренного флакона.

В первый момент черты физиономии рогатого стражника исказила гримаса изумления. Затем он сдвинул брови.

— Вкус не противный, — проговорил он. — Хотя маленько…

В следующий миг он, как пьяный, зашатался на месте и начал неуверенно отступать вниз по ступеням пьедестала. Ятаган выпал из его руки, ее сковало спазмом, когда Гарл потянулся к шее. У подножия пьедестала он снова качнулся и выпученными глазами уставился на сжатый в пальцах флакон.

И вдруг очертания его фигуры начали дрожать и расплываться. Он как бы распылился в воздухе, превратился в дымку… и наконец его одежда упала на мостовую. Упал и флакончик — но не разбился. Его падение было смягчено жестким шелком, из которого была сшита одежда Гарла. В воздухе повисло единственное, что от него осталось, — эхо его голоса, тоненький писк, в котором звучали возмущение и ужас.

Но тут ошеломленное молчание прервал хриплый хохот де Мариньи. Услышав в его смехе издевку, замершая толпа стражников ожила. Один наклонился, чтобы подобрать упавший флакон, другие принялись драться за одежду Гарла, а остальные окружили лежащего на ступенях де Мариньи. С шелестом вылетели из ножен лезвия ятаганов, сверкнули на солнце. На миг сновидец подумал: все кончено. И вдруг…

— Стойте, ребята! — прокричал тот из стражников, который схватил бутылочку с эликсиром. — Теперь вами командовать буду я, Барзт. И я лично отомщу за Гарла. Но для начала мне надо кое-что вызнать. — Он приставил кончик лезвия ятагана к горлу де Мариньи. — Эй ты, человек из мира бодрствования, сновидец. Куда ты своей темной магией отправил Гарла?

— Он отправился в такой ад, страшнее которого вы не придумаете, — смеясь, ответил де Мариньи. — Там пытки похуже любых, которыми вы можете мучить меня. Как видите, этот «эликсир» — все-таки яд, ключ к вратам, за которыми самые черные преисподние. Уже сейчас ваш Гарл вопит в вечной агонии. В своих муках он будет вечно проклинать меня, но он ничего не может поделать со мной здесь, в мире сновидений. Убейте меня сейчас, если хотите, ибо я доволен тем, что Гарл заплатил за смерть моих друзей из мира бодрствования. Ведь они тоже испили яда — чтобы не страдать от прикосновений ваших грязных лап. Убейте! Убейте меня прямо сейчас! — Он запрокинул голову и подставил шею для удара. — Вот только…

Де Мариньи умолк. Он сделал вид, будто покусывает язык, чего-то испугавшись. И тут сгрудившимся на ступенях рогатым тварям показалось, что он как бы съежился, пытаясь от чего-то спрятаться.

— Нет! — сорвался сдавленный крик с его растрескавшихся губ. — Нет, нет, только не это!

— Что — не это? — пробормотал нахмурившийся Барзт и заметил, что испуганный взгляд де Мариньи прикован к бутылочке с эликсиром Атала. Глаза Барзта зажглись предательским огнем.

— Ага! — воскликнул он. — Гарл в муках своих проклянет тебя навечно, да? Ну так отправляйся в этот ад, сновидец, про который ты так весело рассказываешь. Пусть же и ты испытаешь эти вечные муки и поглядишь, какое милосердие тебе выкажет наш Гарл!

С этими словами Барзт наступил на волосы де Мариньи, чтобы тот не вертел головой, наклонился и прижал флакон к губам сновидца.

Но как только горлышко флакона прижалось к его губам, он жадно выпил содержимое. Барзт понял, что его одурачили, но было уже слишком поздно. Буквально в следующую секунду де Мариньи стал похож на наполняемый воздухом шарик. Его силуэт задрожал в воздухе и исчез из глаз, но в этот миг исчезновения рогатые стражники заметили победный блеск в его глазах.

А потом в воздухе остались только отзвуки радостного смеха.

Всеми силами сдерживая бушующую в сердце ярость, Титус Кроу, подгоняемый попутным ветром и похожий на огромную летучую мышь, управлял летучим плащом. Он никак не мог избавиться от неприятного, сосущего чувства под ложечкой. Им владел страх за Тианию, которую унес в когтях крылатый упырь. Наверняка эта мерзкая тварь все еще летела где-то над пустыней. Время от времени до Титуса доносились далекие крики Тиании, и всякий раз, когда он слышал ее голос, его охватывал страх. Но наконец Титус понял, что Тиания кричит нарочно — что она оставляет след, по которому он может идти за ней, догоняя гигантского упыря.