Титус Кроу - Ламли Брайан - Страница 59

Через несколько дней матушка Куорри получила еще одно послание, которое совсем немного отличалось от первого. Именно тогда, по ее словам, она окончательно опознала психологическую ауру Кроу и уверилась в том, что оба послания — от него. Каким бы загадочным ни виделось ей самой содержание этих посланий, значение их показалось матушке Куорри невероятно важным. Она решила не терять время и разыскать меня.

Она уже знала об обстоятельствах моего весьма красочного возвращения — об этом много и подробно писали в газетах, а подробности Элеаноре сообщили из Фонда Уилмарта. Так что, не дожидаясь ответа, она просто-напросто известила меня о своем визите туманным письмом и явилась ко мне в соответствии с изложенными в письме договоренностями.

Теперь все остальное легло на мои плечи.

Я побрился, облачился в халат, вернулся в кабинет и достал кое-какие документы, фотографии и рукописи, имевшие особое отношение к любой попытке… что же сделать? Призвать Титуса Кроу? Когда я удобно устроился в кресле и закурил ароматную сигару, я намеренно пустился не просто в ностальгическое путешествие по зачастую мрачным и обманчивым закоулкам памяти.

Поначалу это был очень тяжкий труд. Я затрачивал поистине физические усилия на то, что должно было стать чисто психологической задачей. Не прошло и получаса, как у меня разыгралась сильнейшая головная боль. Однажды в детстве, очень заинтересовавшись парапсихологическими экспериментами отца, я попытался подвинуть лежащее на столе перышко силой разума. Кажется, отец именовал эту чисто гипотетическую способность телекинезом. В результате тогда у меня началась такая же головная боль, как сейчас, а перышко я сдул со стола легчайшим дуновением. И вот теперь я снова действовал неправильно — предпринял попытку физическим путем решить абсолютно психологическую проблему. Я гнал свое сознание туда, куда это просто не могло пойти — по крайней мере, не под давлением.

Отодвинув в сторону фотографию Кроу, я сложил аккуратной стопкой его письма и убрал их вместе с остальными памятными документами на край письменного стола. А потом я сделал глубокий вдох, откинулся на спинку кресла и зажмурился…

…И мою душу немедленно затянуло в этот водоворот между мирами — в одно мгновение, которое могло показаться тысячей лет. Воющие, душераздирающие ветры космоса, которых не дано ощутить ни одному человеку, понесли меня к предсмертным воплям смертельно раненных планет и крикам пробуждения новорожденных туманностей. Я опускался в океаны пространства, и звезды вздымались вокруг меня, как пена на гребнях волн. Чужеродные энергии темных измерений омывали мою сущность ощущениями, которые до меня не мог пережить никто — кроме, разве что, Титуса Кроу!

И тогда я услышал слишком хорошо знакомый голос, и вместе с ним пришло замедление полета, возвращение к чуть менее эфемерному сознанию. Голос отчаянно звучал из бескрайнего, немыслимого пространства — из бесконечности.

— Де Мариньи — где ты?

— Я здесь, Титус! — крикнул я в ответ, и неприятное головокружение моей психики отступило еще сильнее. Словно бы мой ответ на телепатический вопрос друга, на его ментальный крик о помощи помог мне как бы встать на якорь и сориентироваться в аду этого экстрасенсорного хаоса. И моя сущность, мое «я» — та часть меня, которая проходила через это испытание, вдруг словно бы закачалась из стороны в сторону в нерешительности, а потом резко остановилась.

И тогда я увидел раскинувшуюся вокруг меня панораму недобрых звезд — таких ярких, что заслезились глаза. Мимо меня со скоростью ракет пролетали разноцветные сферы, похожие на драгоценные камни, разбросанные по огромной атласной подушке. Вначале они появлялись в виде сверкающих шариков, но очень быстро увеличивались в размерах и пролетали мимо меня и исчезали в далекой светящейся дымке. А я думал, что мне удалось остановиться! О, если сама вселенная не сошла с ума, тогда получалось, что это я опрометью несся посреди этих неведомых звездных путей, потому что, по идее, звезды должны были неподвижно висеть в пространстве, не так ли?

Несмотря на то, что я был бестелесен, холод космоса и одиночество бесконечности охватили меня, но могло ли быть так, что я остался совсем один?

— Титус? — прокричал я снова и инстинктивно сжался, потому что некоторые звезды вдруг очень сильно разбухли и оказались слишком близко ко мне. Они фантастически расцветали, испуская звуки, подобные реву мощных топок. — Где?..

— Здесь, де Мариньи! — Ответ послышался где-то близко — но откуда он донесся?

Вот откуда! Прямо позади меня появился похожий на гроб корпус старинных напольных часов и начал толкать меня вперед, и я стал подобен мошке, прилипшей к ветровому стеклу автомобиля. Это была пространственно-временная машина Титуса Кроу!

Во времена величайшего стресса, в жутко опасных ситуациях или при столкновении с невероятными чудесами либо немыслимо страшным злом человек порой произносит самые нелепые слова.

Но я ничего нелепого в своих словах не почувствовал, когда спросил у Титуса Кроу:

— Куда… Куда ты меня… везешь?

— Я тебя никуда не везу, Анри, — послышался ответ. — Это ты ведешь меня! Мы идем прямым курсом от тебя к твоему телу.

Что можно было на это ответить? Я был настолько изумлен и озадачен, что головокружение опять нахлынуло на меня волной, и звезды начали расплываться у меня перед глазами.

Кроу мгновенно почувствовал, что мне плохо, и прокричал:

— Просто продолжай разговаривать, Анри! Ты отлично справляешься!

— Я… Я не понимаю, что ты сказал, — наконец сумел выдавить я. Я выпрямился, но тут же был готов, как дурак, пригнуться, когда впереди замаячила огромная спиральная туманность. В следующее мгновение мы влетели в расширяющуюся массу звезд, образовывавших один из витков спирали, а вылетели с другой стороны, и восхитительная круглая розетка осталась позади нас.

— Ты возвращаешься к своему телу, — проговорил Титус Кроу. — И делаешь это со скоростью, которая мне годится.

— Что?

Я все равно не понимал, о чем он говорит.

— Вот как все обстоит: усилием воли, с помощью симпатической психической связи между тобой и мной, мы добились, что ты оказался здесь. Ты тянул, я толкал. Все прочее — автоматически. В данный момент ты направляешься обратно на Землю, в свое пространство и время, в свое тело. Но при этом ты ухитряешься поддерживать контакт со мной, а это тебе никогда не удавалось прежде, поэтому я способен двигаться за тобой.

— Так это не ты меня толкаешь? — спросил я, все еще весьма смутно догадываясь о том, что мне говорил Кроу.

— Да нет же, это ты меня тянешь! Главное — не прекращай со мной разговаривать. Как только твое внимание отвлечется, ты мгновенно уйдешь в свое тело и я тебя потеряю. Наверное, я тебя ловлю уже в двадцатый раз, и пока что это — самая удачная связь. Просто держи связь со мной, Анри, не прерывай!

— Но тогда, в других случаях, тут был… Ктулху!

— Ментальная проекция, не более того, — отозвался Кроу, чем подтвердил блестящую догадку матушки Куорри. — БЦК изо всех сил стараются не пустить меня обратно.

— А до меня они пока не докопались, — сказал я. — Напрямую, по крайней мере.

— У этого могут быть веские причины, — произнес Кроу. — Думаю, ты уже знаешь, что они воздвигли нечто вроде ментального барьера вокруг Земли, и барьер этот почти непроницаем. Кроме того, мне известно, что они очень строго следят за мной. И конечно, им до сих пор здорово достается от Фонда Уилмарта. Вряд ли в результате у них так уж много сил на борьбу. К примеру, они не засекли мои контакты с матушкой Куорри и тобой, потому что я посылал только самые короткие сообщения. Если БЦК будут стараться получше, они все еще способны забросить в мое сознание свои адские сны, но что касается всего остального — ну, это уже другая история. Короче говоря, они больше не осмеливаются прикасаться ко мне напрямую. У меня есть оружие, которое…

— Да?

Я с нетерпением ждал продолжения.