Разнести повсюду весть (ЛП) - Вилгус Ник - Страница 12
- Предыдущая
- 12/74
- Следующая
Я улыбнулся Тони.
Нам нужно идти. Давай заплатим за твою книгу.
Он с гордостью отнёс её к кассе и взглянул на кассира из-за края прилавка, пока тот проводил книгу через сканер.
— Дети любят динозавров, — наблюдательно отметил кассир, посылая мне улыбку. Ему было двадцать с чем-то, и он был всячески мил.
— Я сам был больше любителем “Черепашек ниндзя”, — ответил я.
— Он ваш? — спросил мужчина, взглянув на нас с Джексоном, а затем на Тони.
— Надеюсь на это, — ответил я. — Или это, или нас арестуют за похищение.
— Оу.
Пока мы шли к выходу, я заприметил фотобудку.
— Идём, — сказал я Джексону.
— Вилли, нам пора идти!
— Уйдём, но сначала сделаем фотографии нашего первого дня. Как мы делали с Ноем в торговом центре.
— Хорошо, но давай быстро.
Мы поспешили к фотобудке. Тони никогда не был в такой, не знал, что это. Мы столпились внутри. Я сел на стул с Тони на коленях, а Джек втиснулся за мной. Мы состроили глупые рожицы, пока аппарат щёлкал четыре раза. Снаружи мы забрали две полоски фотографий и рассмотрели их.
Тони очень серьёзно смотрел на полоску, которую я ему протянул.
Он казался удивлённым.
Он поднял взгляд на меня с огромной улыбкой на губах.
Оставь её себе, — сказал я, жестом показывая ему положить полоску в карман.
Глава 12
Дует холодный ветер
Снег падал с головокружительным изобилием, пока мы ехали обратно к резиденции Ледбеттеров в субботнем дневном движении Бостона.
— Вот, что мне нравится, — счастливо произнёс Джексон, глядя в лобовое стекло и улыбаясь.
Это было великолепно.
Время от времени в Миссисипи шёл снег, но совершенно иначе, и мы определённо не были достаточно глупыми, чтобы выходить или ездить при этом на машинах.
Джексон был беспечным.
— Может, тебе следует ехать помедленнее, — предложил я.
— Расслабься, Кантрелл. Я знаю, что делаю.
— Еще не хватало попасть в аварию, пока он в машине.
— Мы не попадём в аварию. И кстати, я видел, что ты флиртуешь с тем кассиром.
— Я не флиртовал!
— Он ваш? «Надеюсь на это! Или это, или нас арестуют за похищение!» Ты так заигрывал с ним!
— Не правда!
— Я не вчера родился.
— А ведёшь себя ты так, будто вчера.
— Он точно тебя разглядывал, и ты улыбался и пичкал его этой скромностью в стиле “я просто деревенский мальчик”. Я удивлён, что ты не дал ему свой номер телефона.
— Я бы никогда этого не сделал!
— Сделал бы.
— Не тогда, когда ты стоял там же. Я бы подождал и вернулся, когда тебя не было бы рядом.
— Видишь? Ты точно его разглядывал!
— Он был вроде как милым.
— И слишком плохо, что у нас были свадебные клятвы, хах?
— Ну, ты говорил “в горе и в радости”.
— Почему ты это делаешь?
— Что делаю?
— Почему тебе обязательно со всеми флиртовать? Мужчина или женщина, есть ли у этого половые органы, ты будешь с этим флиртовать. Это какая-то южная штука, которую я так и не смог понять. Ты не можешь держать свой член в штанах?
— Ладно, — ответил я, начиная немного беспокоиться, не уверенный, шутим мы или… что.
— Ты всегда так делаешь!
— Где мы сейчас, Ледбеттер?
— Ты! — воскликнул он.
— Что я?
— Ты! — снова произнёс он, бросив на меня взгляд.
Затем он разразился улыбкой.
— Почему ты улыбаешься?
— Это второй раз, когда я тебя облапошил. Теперь это слишком легко. Мне придётся попробовать что-нибудь другое.
— Значит, ты дурачишь меня?
— Ты попался.
— Подумать только, тебе почти сорок.
— Мне не почти сорок! Упаси Бог! Мне никогда не будет сорок. Ты меня слышишь? Никогда.
— Продолжай мечтать.
— Я не мечтаю, — пообещал он. — Я подам в суд.
— Если ты захочешь сделать сразу несколько дел, когда тебе будет сорок, тебе придётся чихнуть и обмочиться одновременно, и самое важное, о чём тебе придётся переживать — это помнить надеть трусы, когда выходишь за дверь. Сложно?
— Вовсе не сложно, когда у тебя в мужьях мужчина помоложе, но мне это не помогает. Когда мне исполнится сорок, тебе будет почти сорок пять. Ты будешь получать в аптеке скидки для пенсионеров, когда пойдёшь туда покупать себе подгузники для взрослых — и если ты думаешь, что я буду покупать тебе эти чёртовы штуки, ты просто себя обманываешь.
— Спасибо.
— Это мило.
— Оскорблять меня мило?
— И это тоже. Но… Я имею в виду. Это. Ты и я. Дурачимся. Веселимся, как раньше. Это мило, Вилли. Знаешь, прошло много времени.
— Не превращайся в размазню, Ледбеттер. Ты знаешь, что я это ненавижу.
— Ну, мне очень жаль твои драгоценные чувства, но серьёзно. Это мило. Я некоторое время не думал, что мы не вернемся к этому.
— Не напоминай.
— Ты делаешь то, что делаешь всегда, то есть отталкиваешь людей, которые тебя любят.
— А ты как сифилис, просто так не исчезнешь.
Он рассмеялся.
Я думал, что это и правда было мило, хотя не признался бы ему в этом. Смерть Ноя была ужасной вещью, и над нами воцарилась тишина и холодность. Или, возможно, они воцарились надо мной. Некоторое время было тяжело поверить, что может продолжаться хоть какая-то жизнь, не говоря уже о счастливой.
— Он тот самый, — сказал я, поворачиваясь посмотреть на Джексона, восхищаясь его гладко выбритым лицом. — Я серьёзно, Джек. Он тот самый.
Я бросил взгляд на заднее сидение и увидел, что Тони смотрит на снег и улыбается.
— Я надеюсь на это, — осторожно произнёс Джексон.
— Я знаю это, — ответил я. — Когда я смотрю ему в глаза, то вижу, что там кто-то пытается дотянуться до меня, пытается найти меня, пытается связаться. Наверное, в его жизни никогда не было никого такого. Но он старается. Он напуган, но старается.
— Думаю, ты позволяешь своему писательскому воображению взять тебя в плен.
— Может быть, — признался я. — Но когда мы усыновим его, его имя будет Тони Кантрелл-Ледбеттер.
— Ни за что, Хосе! — огрызнулся Джексон. — Его будут звать Тони Ледбеттер-Кантрелл.
— Продолжай мечтать.
— Что ж, я полагаю, что пока он счастлив, его имя не имеет значения.
— Ты знаешь, когда проигрываешь. Мне это нравится.
— Я не понимаю, почему у него вообще должна быть твоя фамилия. Он должен быть Тони Ледбеттер. Звучит хорошо.
— Да, попахивает Однопроцентниками.
— Его прадед был сенатором. Хотелось бы мне посмотреть, как ты это обыграешь.
— Политик? Не моё представление престижа. Они все кучка шлюх.
— Дедуля не был шлюхой!
— А вот и был. Присасывался к сиськам Рокфеллера, как они все!
— Он даже не знал Рокфеллеров.
— Ох, они все одинаковые.
— Посмотри на себя, Кантрелл. Ты маленький фанатик. Митт Ромни был прав, политика — предмет зависти.
— Мы могли бы, пожалуйста, не говорить о таких мертвецки бледных кошмарах, как Митт Ромни?
— Он был здесь губернатором.
— И у меня яйца подпрыгивают в мошонке каждый раз, когда мы пересекаем границу штата.
— Он был на самом деле приятным парнем.
— Кто ещё заметит, что все местные деревья растут справа?
Пока мы говорили, снег пошёл ещё сильнее, снежинки были огромными и большими, ударяясь о лобовое стекло. Джексону приходилось включать дворники, чтобы очистить их.
— Почему мы замедляемся? — спросил я.
— Город большой. Мы так делаем.
— Нам нужно попасть домой.
— И мы попадём… возможно.
— Что это значит?
— Думаю, там впереди заглохла машина. Обычно именно это и происходит, когда движение так замедляется. Может быть, машина съехала с дороги.
— Мы можем развернуться?
— Ты видишь все эти машины за нами?
Я выглянул в заднее стекло, нахмурившись. Нас зажал длинный ряд машин на односторонней дороге. Теперь движение затормозилось.
— Насколько это далеко? — спросил я.
— У нас впереди добрых двадцать минут.
- Предыдущая
- 12/74
- Следующая