Разнести повсюду весть (ЛП) - Вилгус Ник - Страница 45

— Если хочешь.

— Все будут надо мной издеваться.

— Скажи им, что это не их дело.

— Ну, я не твоя дочь, так что не могу сказать им, что ты мой папа.

— Просто скажи, что у тебя приёмные родители, и всё. Это ведь правда, не так ли?

— Полагаю.

— Тебя беспокоит, что я гей?

— Это странно. Вот и всё. Почему ты не можешь быть нормальным?

— Я нормальный. Мы не все одинаковые, знаешь ли.

— Значит, ты и мистер Джек… вы, типа, целуетесь и всё такое?

— Ага.

— Отвратительно.

— Если не будешь осторожна, мы начнём целовать тебя. Большими мокрыми слюнявыми поцелуями, прямо в щёку. Мы заразим тебя гомо—вшами, и твоё лицо начнёт разваливаться.

— Ты отвратителен.

— Готов поспорить, ты говоришь так всем мальчикам.

— Мальчики противные.

— В этом я вынужден с тобой согласиться. В любом случае, большинство из них. Но затем однажды они обнаруживают девочек, так что начинают принимать ванну и всё такое, а потом становятся нормальными. По крайней мере, они не так плохо пахнут. Иногда они даже учатся причёсываться.

— Тони останется дома с тобой, пока я в школе?

— Мы передвинем кое-какую мебель. Я должен обустроить себе кабинет на третьем этаже. Помнишь ту комнату с большим столом?

— Да.

— Это будет моя писательская комната.

— Что ты будешь писать?

— Я думал о книге с гей-парой, которая усыновляет мальчика и девочку, и им очень весело вместе.

— Как зовут девочку?

— Сэди.

— Сэди? Ей что, лет двести? Что за имя Сэди?

— На самом деле, ей около восьми или девяти. Милая маленькая девочка. Иногда немного раздражительная, но она хорошая. Сэди и Хэнк — это её младший брат — только что потеряли своих родителей в автомобильной аварии, так что будут жить с этой парой, которая хотела завести семью. Они правда крутые, эти ребята.

— Крутые?

— О да! Один из них шеф-повар в знаменитом ресторане в Бостоне, и у него есть своё собственное телевизионное шоу. А другой водитель гоночного автомобиля, и он каждый день отвозит детей в школу на болиде, и все другие дети завидуют.

— Правда?

— Правда.

— И им очень весело вместе? — спросила она.

— Я ещё не зашёл так далеко. Но, думаю, будет.

— Правда?

— Может быть, я начну книгу с того, как один из двух пап отводит детей на их первый день в школе. Маленькая девочка очень нервничает из-за этого, но не хочет в этом признаваться, так что он рассказывает ей истории, пытается отвлечь её и помочь почувствовать себя лучше. Потом они добираются до школы, и у неё замечательно проходит первый день, и она заводит нескольких новых друзей и не может дождаться, когда придёт домой и расскажет всё об этом своим двум папам. Затем они все садятся в гоночную машину и едут в «Дэйри Куин»*, чтобы съесть по банановому сплиту, потому что маленькая девочка вегетарианка, так что «Тако Белл»* (прим.: «Дэйри Куин» и «Тако Белл» — сети закусочных быстрого питания) определённо не подходит, потому что ей не нравится есть то, у чего есть лицо или карта социального обеспечения. Но затем тайно, после того, как дети идут спать, один из пап выскальзывает из дома и идёт в «Тако Белл» и заказывает еды на пятьдесят долларов и съедает её прямо там, стоя у кассы. Затем он рыгает и говорит: “А теперь, на главное блюдо, я хотел бы…”

— Неправда!

— Он немного помешан на этом «Тако Белл». Не самая приятная сцена.

— Ты такой странный.

— И за это я тебе нравлюсь

— Откуда ты знаешь, нравишься мне или нет?

— Потому что ты умная девочка, так что, конечно, я тебе нравлюсь. Было бы глупо, если нет.

— Серьёзно?

— Серьёзно.

— Полагаю, ты мне и правда нравишься. Немного.

— Ты мне тоже нравишься. Думаю, тебе нужно побрить голову и набить татуировку или что-то ещё, но это только моё мнение.

— Я не побрею голову!

— У тебя довольно красивые волосы. Полагаю, это нормально.

— У меня очень красивые волосы. Мама всегда так говорила.

— Твоя мама была права. И если кто-нибудь из этих мальчишек побеспокоит тебя, скажи им, что у тебя два папы, которые отпинают их тупые задницы прямо до Новой Шотландии, но только после того, как заразят их большой дозой гомо-вшей.

Она стала печальной, когда мы завернули за угол, и перед нами замаячила её новая школа: очень внушительное кирпичное здание, которое выглядело так, будто когда-то было тюрьмой.

— Ты будешь в порядке? — спросил я, пока мы приближались к главному входу, где ждала группка учеников.

— Я не маленькая! — огрызнулась она.

— Я знаю, но я переживаю за тебя. Это моя работа, знаешь ли. У тебя есть мой номер телефона, номер Джека, адрес квартиры?

— Ты знаешь, что есть.

— Хочешь, чтобы мы зашли с тобой?

— Думаю, я смогу пройти через входную дверь без вашей помощи.

Мы остановились у входа.

Амелия не смотрела на меня, кусая губу. Я сдерживался от желания прыгнуть, спасти её, взять за руку.

Я ждал.

Через несколько мгновений она сделала вдох, будто пришла к решению.

— Мы вернёмся в три тридцать, чтобы тебя забрать, милая. Хорошего дня.

Она подняла на меня взгляд. Я видел, что её глаза угрожают пролиться слезами.

— С тобой всё будет хорошо, — сказал я, хлопая её по спине. — Позвони, если будешь во мне нуждаться. Хорошо?

Она сделала очередной вдох, кивнула и решительно зашагала к большим двойным дверям, не оглядываясь назад.

Глава 66

Нежданно-негаданно

Тони сидел в кресле у камина с раскрытой на коленях книгой о динозаврах. Он с обожанием скользил пальцем по очертаниям динозавров на страницах. Мальчик делал это больше часа, и я начал беспокоиться. Его неподвижность, его сосредоточенность — это необычно. Он не поднимал взгляда, казалось, не замечал, как я слоняюсь по кухне, готовя ланч, ставлю тарелки и приборы для сэндвичей, готовлю его лекарства. Он был полностью поглощён динозаврами, не обращая внимания на мир. Время от времени его толстые очки соскальзывали вниз по маленькому носу, и он подталкивал их обратно указательным пальцем в небрежной манере, будто не осознавал, что очки не подходят ему по размеру.

Когда сэндвичи были готовы, вкупе с миской творога и яблочного пюре (я давно сделал вывод, что ни один здравомыслящий человек не сможет задрать нос от смеси творога и яблочного пюре), я прошёл в гостиную и обошёл вокруг Тони, махая рукой, чтобы привлечь его внимание.

Он, казалось, не замечал меня.

Я присел на корточки, осторожно посмотрел на него. Его лицо исказилось в сосредоточении, пока он изучал бронтозавра, его палец скользил по телу динозавра на странице.

Я коснулся его колена.

Он поднял ошеломлённый взгляд.

Ты голоден? — спросил я.

Его губы боязливо задрожали.

Ты в порядке, малыш Т.?

Он смотрел на меня через эти неподходящие очки, будто не знал меня.

Я положил ладонь на его колено.

Он отдёрнулся, в спешке роняя книгу о динозаврах на пол.

Нет! — отчаянно прожестикулировал он. — Нет! Нет! Ты!

Я опустился на корточки, наблюдая за ним, пытаясь донести своим выражением лица, что нет необходимости бояться.

— Хмммм! — вдруг завопил он, с ошеломлённым взглядом в глазах. Он стиснул челюсти, сжал кулаки, будто храбрился для чего-то.

Всё нормально, — прожестикулировал я.

— Ахххх! — простонал он, отдёргиваясь от меня.

Я отошёл от него. Я делал это очень медленно, очень осторожно, не желая и дальше его пугать.

— Хммммм!

Всё нормально, — снова прожестикулировал я, медленно, осторожно, добавляя улыбку, чтобы показать ему, что всё хорошо.

Его взгляд метался туда-сюда, пока грудь вздымалась и опускалась в быстрых, резких вдохах.

— Ааааааххххххх! — стонал он долгим, затянутым, полным агонии звуком.

Что-то было ужасно неправильно.

Он вдруг поднялся на ноги и сломя голову рванул к входной двери. Распахнув её, он вырвался на улицу. В дом тут же ворвался дикий холод.