Интерполирую прошлое - Экстраполирую будущее (дилогия) (СИ) - Мамлеева Наталья - Страница 28
- Предыдущая
- 28/105
- Следующая
- Нет, конечно. Большинство создают графики прямо в воздухе, но при первом моем погружении в транс передо мной возник этот дом. Дальше всё дорисовала моя фантазия.
- Так себе у тебя фантазия, - не смогла сдержать комментария, и мужчина позади меня рассмеялся, а потом взял за руку и прочертил моим указательным пальцем по воздуху.
По его траектории тут же образовалась линия.
- Представь, что ты управляешь этим местом. Запомни своим ощущения.
- Но ведь это не так…
- Так. Сейчас я дал тебе фактически полную свободу.
- То есть, если я тебя представлю без эштаны, я смогу тебя увидеть?
- Только то, что нарисует твоё воображение. Но я хочу посмотреть, каким ты меня представляешь, - со смешинками в глазах ответил урджий.
Нет, удовлетворять его любопытство я не собираюсь, поэтому закрыла глаза и представила, что это место сейчас принадлежит мне, что я смогу изменять здесь всё по своему желанию.
- Легче всего представить свою судьбу, - проговорил ур Сент, - поставь точку в дату своего рождения, а потом еще одну там, где ты можешь помнить события. Этот отрезок сделай штриховой линией.
В моем воображении все именно так и произошло и, когда я открыла глаза, смогла увидеть спроецированный график.
- Неплохо. Теперь вспомни еще что-нибудь, что изменило тебя или твою судьбу.
Это было сложно. Я всегда плыла по течению, не совершала каких-то важных поступков, не решала что-то самостоятельно. Идти против отца-ученого практически невозможно. Мы жили под его неустанным «должна» и «так надо», никаких отступлений от норм не было.
И так я пыталась сосредоточиться хоть на чем-то из прошлого, как внезапно в памяти всплыл разговор родителей, когда я в корне поменяла о них мнение. Папа изменил, и мама порывалась устроить скандал. Я помню, какие слезы обиды и непонимания стояли у неё в глазах, когда я подглядывала за ними через незакрытую створку двери.
Отец утверждал, что это ему было необходимо, чтобы снять напряжение. В тот вечер он сделал важное открытие. Он утверждал, что он великий ученый и мама должна мириться с некоторыми аспектами его жизни, обвинял её в эгоизме.
Я стояла и с ужасом взирала на него, но потом с еще большей болью увидела, как мама приняла ложную правоту его слов. Она прогнулась под него, растворилась и перестала существовать, как личность. Я никогда не испытывала большего разочарования, чем в тот момент. Отдалившись от них, я сама стала другой.
На графике тут же отразилась эта точка, которая стала переломной для построения моего характера, для дальнейшего движения. А что бы изменилось, поступи я по-другому?
Я вспомнила дату моего поступления – она также была отмечена точкой. Тот переломный момент никак бы не отразился на сегодняшнем дне, значит, он не был экстремумом, пусть и являлся важным событием. Но как только я попыталась осмыслить своё отношение к родителям за период между двумя этими точками, я увидела еще одну штриховую прямую – потенциальное прошлое.
- В реальности это всё приходится рассчитывать?
- Считать приходится всегда, просто не всегда возможно это сделать в реальности. Сейчас ты интерполируешь собственную жизнь, поэтому не прибегаешь к вычислениям, - пояснил ур Сент. – Наш дар позволяет строить графики без особого труда, и чем сильнее дар, тем меньше расчетов приходится делать.
- То есть, чем сильнее полятор, тем меньше у него мозгов? – усмехнулась я.
- Я очень сильный полятор, - серьезно ответил лиобе. – Для построения графиков всегда нужен аналитический подход, размышления и теории, поэтому ты не права. Просто у меня получается экстраполировать быстрее и точнее.
- И мне это нужно проделывать в своем сознании?
- Да, только на других людях. На себе легче интерполировать во много раз, так как подсознательно ты знаешь, как бы устроилась твоя судьба. При расчете же жизни других людей нужно учитывать еще и психологию, и социологию. Психология будет весь второй и третий курс, а социология следующие два семестра.
- А ты сможешь погрузиться со мной в моё сознание?
- К сожалению, нет. Ты должна достаточно управлять своим миром, чтобы впустить меня.
- Получается, что ты сейчас контролируешь и то, что происходит в ангаре?
- Очень слабо, так как ты находишься здесь, - ответил он, а потом обошел меня и встал с другой стороны проекции, отчего я видела его через изображение.
- А у меня получится проэкстраполировать?
- Нет, - улыбнулся он. – Вряд ли. Нам не доступна собственная судьба. Всё, что ты сейчас станешь проецировать, будет твоим желанием, а не реальными событиями. Когда мы занимаемся экстраполяцией чужих судеб, мы практически бесстрастны. А чтобы построить график своей кривой, нужно быть абсолютно отстраненым.
- Тогда я могу сделать поляцию твой жизни?
Он медленно кивнул, после чего снял перчатку и протянул свою руку. Его запястье прошло через голограмму, которая подернулась рябью. Сильные поляторы могут строить кривые, заглядывая в глаза, но им для этого необходимо изучить биографию.
Вообще для любой поляции необходимо собрать как можно больше данных, в этом и заключается наша профессия. Но примерный набросок судьбы можно сделать по линиям на ладони. Это будто гадание, только с большей долей вероятности.
Я протянула руку и дотронулась до ладони мужчины, потом опомнилась и с испугом посмотрела на спокойного урджия.
- Это иллюзия, я ничего не чувствую, - пояснил он мне, и я облегченно выдохнула, приступив к изучению линий.
Сначала ничего не происходило, я вглядывалась, но мой дар никак не реагировал. А вот потом перед моим взором стали проноситься синие линии, будто отделявшиеся с углублений на ладони и выстраивающиеся на голограмме.
- Твоя дата рождения?
После ответа ур Сента я построила отчетную точку, а потом какими-то даже мне непонятными движениями начала проецировать это всё на плоскости, выстраивая его график. На нем был только один резкий минимум (остальные небольшие ямки после подъемов) среди максимумов, и кривая шла вверх.
- У меня есть интерполяция твоей жизни, но я не могу понять без твоей биографии, что означают экстремумы. Скорее всего, этот минимум – твоя ссылка в эту академию? – спросила я, - хотя сразу же после него идет резкий подъем вверх и еще один максимум.
- Не угадала, - покачал головой он. – Эта точка – последний год моего обучения на факультете Истинных знаний, а следующий за ним максимум – поступление на службу в правительство.
- Тогда… как ты оказался здесь? Точнее, это же вовсе не падение карьеры, - пробормотала я, а потом резко вскинула голову на ур Сента. – Это было твоё желание! Ты здесь не просто так.
- Не трогай мою жизнь дальше этой точки максимума, - спокойно ответил Аз Хош, - а вот до этого момента попробуй узнать больше, проинформируйся. Это твоё домашнее задание. Справишься с ним до конца семестра – получишь высшую оценку по моему предмету.
Я округлила удивленно глаза, но ответить ничего не успела. Реальность поплыла, и на последних минутах я постаралась запомнить график жизни «любимого» преподавателя. Или без кавычек?
Открыв глаза, я увидела ур Сента. Он уже поднялся на ноги, поэтому подал мне руку. Помощь я приняла, после чего попрощалась и покинула зал в задумчивости.
В комнате меня ждала Николетта, которая находилась в предвкушении развлечения и даже руки потирала от нетерпения. Понять причину её настроения было несложно: скоро ужин, который будет нам готовить Фэртон.
- Может, уже пойдем? Он же всё равно будет нас учить готовить.
- А мне можно с вами? – смотря на нас щенячьими глазами, спросил Абсент.
- Нет, - единодушно ответили мы, - кто на нашем этаже еду тащит у соседок?
- Было-то всего пару раз! И то когда консервы невкусные попадались, - поморщился он.
Я чувствовала свою вину за то, что не умею готовить. Но последний месяц был совершенно сумасшедшим, мы ничего не успевали, привыкая к университетской нагрузке. Новые знакомства и студенческие сплетни – всё это занимало звериную долю нашего времени.
- Предыдущая
- 28/105
- Следующая