Спаси меня (ЛП) - Ченс Логан - Страница 20

Моя мать была потеряна, а мой отец был мудаком. Даже сейчас, я очень мало с ним общаюсь. Он недолго пытался быть нормальным, и всякий раз, когда мы проводили с ним время, покупал нам с Элис то, что мы хотели. Но со временем стал приезжать все реже и реже. А когда стали старше, уже мы не хотели его видеть.

Моя мать была «несуществующей» матерью, она всю ночь плакала навзрыд, а днем работала. Я ни за что ее не виню. Я ее люблю и уважаю, и знаю, что после развода ей было нелегко.

Мой отец женился снова, на девушке в два раза младше его и не намного старше

Элис. Моя мать так и не вышла замуж во второй раз. Она все еще одна, но клянется, что сейчас намного счастливее.

В подростковом возрасте в большинстве случаев я приходила за советом именно к матери Райана. Думаю, она всегда знала, что я что-то испытывала к Райану, пока мы взрослели, но никогда ей в этом не признаюсь.

– Хочешь кофе? – спрашивает она.

– Конечно.

– Я сейчас сварю. Вероятно, они некоторое время будут заняты, – говорит она,

беря резервуар и поднося к крану, чтобы наполнить водой. Я провожу пальцами по столу,

покрытому шрамами воспоминаний. Я странно себя чувствую, словно она видит во мне дочь, и технически наши отношения с Райаном похожи на кровосмешение. Тьфу. Так она видит нас?

Как только кофе готов, она передает мне чашку и садится, мы продолжаем болтать ни о чем, и наконец, она спрашивает о нем:

– Ты любишь моего сына?

Чуть не давлюсь кофе. Я не ожидала такого вопроса. «Ты спишь с ним? Вы встречаетесь?», – я ожидала чего угодно, но не вопроса о любви.

Несмотря на то, как сильно мне хочется сказать «да», мы только недавно снова стали общаться.

– Я могла бы его любить.

Она похлопывает меня по руке.

– Я всегда знала, что ты – женщина для него, – о, слава Богу. – И, я не могла бы быть еще счастливее. Он – хороший человек.

– Да, – говорю я, отпивая горячий кофе.

Она хмурится.

– Я беспокоюсь за него.

Я ставлю чашку.

– Почему?

Она бросает взгляд на свои уставшие руки.

– Без причины. Я просто беспокоюсь. Именно это и делают матери.

Ее карие глаза встречаются с моими, и я улыбаюсь.

– Вы уверены?

Она кивает, и мы пьем кофе, пока мальчики носят доски для серфинга по коридору и выносят из дома. Время от времени я вижу, как Райан смотрит на меня, когда проходит мимо кухни, и мое сердце тает.

– Я когда-нибудь рассказывала тебе о том времени, когда вы с Райаном впервые встретились? – спрашивает его мать.

– Нет. Кажется, нам было лет пять, да? В детском саду?

– Да. Он пришел домой из детского сада и сказал, что встретил нового друга.

Лучшего друга. Я спросила кто это, и он рассказал мне о тебе. Он сказал, что ты – самая красивая девочка во всей группе, – она улыбается. – Он сказал, что вы будете «лучшими друзьями навсегда».

Я смеюсь.

– Ну, я была довольно горячей штучкой с косичками. Но, серьезно, он всегда будет моим лучшим другом.

– Ну, – с блеском в глазах она снова кладет руку поверх моей, – ему очень повезло.

Я ее обнимаю, обвивая руками маленькую фигурку.

– Я просто помню, что он был единственным мальчиком в группе, который был добр ко мне.

– Райан всегда был милым. Он помогал мне готовить, пока его братья где-то бегали, дрались или Господь знает, что еще делали... Райан всегда был рядом со мной.

Я откидываюсь назад.

– Я могу спросить, почему он выбрал армию? В старших классах он всегда был в таком восторге по этому поводу.

– Все дело в рекламе.

– В рекламе? – в замешательстве я качаю головой.

– Ну, знаешь, в той рекламе: мужчина забирался на вулкан, пробираясь через лаву,

и на вершине убивал дракона.

Я смеюсь.

– О чем вы говорите? Я никогда не видела такую рекламу.

– Крутейшая реклама, которую я когда-либо видел. Я хотел быть морским пехотинцем и убивать драконов, – говорит Райан, подкравшись сзади, обхватывает меня руками. Он трется носом о мою шею, и я смеюсь вместе с ним.

Я счастлива. И я хочу, чтобы так было всегда.

– Итак, Райан – убийца драконов... сексуальный, – хихикаю я.

– Кто убийца драконов? – спрашивает Лэнс, заходя в кухню.

– Райан. Ты убил каких-нибудь драконов в Афганистане? – спрашивает Девин.

Райан целует меня в макушку, затем отпускает, вставая, чтобы возвыситься над братьями.

– Да, большого дракона.

Он хватает Лэнса, обхватывает руками его шею, и тот не может сдвинуться с места. Все трое борются на кухне. Девин бросается на Райана, в процессе бьет Лэнса в голову.

– Делайте это на улице, – кричит их отец, пытаясь разнять, прежде чем они разобьют множество стеклянных контейнеров, заполненных пастой и хлопьями, стоящих на гранитной столешнице.

Райан подмигивает мне, а затем три брата исчезают на улице.

– Ты уверена, что хочешь с ним встречаться? – спрашивает его мать.

Я улыбаюсь, теплое чувство расплывется по моему телу.

– Я уверена.

***

Позже, когда солнце исчезло, и в ночном небе замерцали звезды, мы с Райаном вышли наружу, и устроились обнявшись в большом гамаке, привязанном между двумя королевскими пальмами. Он прижимает меня к своему телу, его пальцы перебирают мои волосы.

– Я мог бы к этому привыкнуть, – говорит Райан, прислонившись к моему уху.

– Я тоже.

И я действительно могла бы. Я все время об этом думаю. Новое начало для: «И

жили они долго и счастливо».

Глава 17

Плакса

Попрощайся с солнцем.

Последние несколько недель с Лиззи были просто потрясающими. Мы строим отношения. Будущего с ней, я хочу больше всего на свете.

К черту врачей. К черту психиатра. Я не позволю этой войне меня изменить. Я в порядке.

Я иду на работу с широкой улыбкой на лице.

– Кто-то счастлив, – говорит моя мать, когда я прохожу за прилавок из старых досок для серфинга, где находится касса.

– Да, наверное.

– Это некая блондинка, заставляет тебя так себя чувствовать? – понимающе спрашивает она.

– Да, мама, ты всегда делаешь меня счастливым, – я целую ее в щеку, и она улыбается.

– Не я, глупый. Я имела в виду Лиззи.

Я знал, что она имеет в виду. И Лиззи делает меня очень счастливым.

– Да, и она тоже.

Моя мать лучится от счастья, а я принимаюсь за работу.

В Майами сейчас лето, и сегодня в магазин заходит много местных жителей.

К концу дня у меня в голове пульсирует. Это пульсация настолько ужасная, что я выпиваю несколько таблеток, прежде чем отправиться на пляж, чтобы встретиться с

Лиззи и поплавать в океане.

Я беру новую доску, на которую давно положил глаз, направляюсь к своему грузовику и запрыгиваю в него.

Когда я подхожу к берегу по горячему песку, то вижу Лиззи, окунающую свои пальцы в океан.

Она машет рукой, и я подхожу ближе.

Ставлю доску и поднимаю Лиззи, кружусь вместе с ней на месте, пока мы целуемся.

– Готова к еще одному уроку?

– Может, я здесь посижу и посмотрю на тебя?

Я целую ее в щеку и хватаю доску.

– Ладно, как хочешь, – говорю я, взлетая в ледяную воду.

Прилив не слишком высок, и волны слишком быстро разбиваются, но в целом,

хороший день для серфинга. Я гребу. Солнце отражается от поверхности воды.

Идеальная волна приближается, и я поворачиваю свою доску и гребу быстрее.

Ловлю волну в нужное время и прыгаю на ноги. Кататься на волне – это лучшее чувство на свете. Меня омывает освобождающее расслабляющее спокойствие, и я кручу и поворачиваю свое тело, чтобы не упасть.

Как только поездка заканчивается, я возвращаюсь обратно, желая большего. Я

начал кататься на волнах раньше, чем научился кататься на велосипеде. Отец привел нас на пляж, когда мы были совсем маленькими, так что океан – это единственное, что помогает мне успокоиться, когда я чувствую напряжение.

Я скучал по пляжу, когда был за границей. Но, по Лиззи скучал больше. Парни, с которыми я служил, были не такими забавными, как она.