Андрогин. Новая эра (СИ) - Эм Джексон - Страница 11

– Ну вот, ты, даже вспоминая о ней, приуныл. Перестань, брат. Ее настрой на прогресс ноль. Так забей на нее. Найдутся другие, которых ты, возможно, поведешь за собой. Такие люди, как она, только дадут тебе мотивацию. Ты поборешь это все. И поведешь всех.

– Я? Ты же знаешь, какой я.

– Какой? Значит, не знаю, – развел руками он.

– Я забитый.

Деннис замер и только поднял взгляд своих ярких голубых глаз на Эрика. Один этот взгляд в мгновение смог остановить все пагубные мысли в голове его друга.

– Всем нужна поддержка, Эрик. И я тебе ее дам. Ты всегда можешь на меня положиться. Когда ты один, часто кажется, что ты ничто. Так знай: ты не один.

Эрик не знал, что на это ответить, да и это, наверное, были слова, которые должны были остаться без комментария. Все было и так понятно.

Поэтому он решил договорить то, что намеревался.

– Так знаешь, что она еще говорила? Жаловалась на систему построения мира. Она, видите ли, выступает за утопию.

– А что ты ей на это ответил?

– Что любая утопия приведет к социализму и все равно все поделится в итоге на классы. Маркс и Энгельс, наверное, переворачиваются в гробах, понимая, к каким кровавым результатам привела неправильная, однобокая и лишь для одних выгодная трактовка их теорий.

А Томмазо Кампанелла и Макиавелли, когда писали про это, даже не имели нормальной системы канализации. Как и в любом коллективе, со временем в обществе появится лидер, и все поделятся согласно своим определенным ролям.

И пока будут те, кто хочет быть исполнителями, кто хочет, чтобы ими управляли, кому нужны те, кто будет их вести, ни о каком идеальном обществе говорить нельзя.

– А чего хочешь ты, Эрик?

– Я хотел бы вывести человечество на новую планку развития. Хватит нам пожинать плоды двадцатого века. Безусловно, с девятнадцатого века человечество сделало огромный скачок в технологиях, но этого недостаточно. Мы должны стать неосязаемыми. Для самих себя. Мы должны быстрее переходить к следующему типу цивилизации. Быть не пользователями, атворцами. Жить не в физическом мире, а осуществить скачок в будущее, энергетическое, а не материальное пространство.

А такие, как эта дама, портят общество, ведут к деградации детей, которые теряются в огромной новой информационной действительности. И, с одной стороны, время тянет их вперед, а с другой – стоят такие мамаши, которые тянут все назад.

Родители сами должны давать выбор своим детям. С детства мы являемся разумными веществами и в состоянии сами все фильтровать. Так вот, после всех этих разочарований в один день я, так же, как и ты, тоже понял, что мне там не место. Я просто не захотел туда идти,потому что не получил там то, чего хотел, к чему стремился. Я мог себе спокойно с тем же успехом сидеть дома и думать о своем, а не с этими алкашами пропивать деньги и здоровье. И в итоге осознать лишь одно: я там никому не нужен. Меня там никто не ждет.

Деннис закивал. Он абсолютно разделял мнение Эрика.

Они оба поняли, что больше не могут вымолвить ни слова, и Деннис молча встал и провел друга в комнату, которую подготовил для него.

Сам же сказал, что пойдет в магазин. Эрик настолько устал и почувствовал облегчение после того, как смог рассказать все Деннису, что и сам не заметил, как моментально отключился.

Сценарии будущего

Во всем росте цивилизации лежит первоначальная ошибка.

Дальнейшее развитие знания должно привести к гибели:

человечество поразит само себя.

А.Н. Толстой «Аэлита»

В этот июньский день в Дрездене было необычайно жарко.

Проспав всего часа два, Эрик потянулся в ванную, затем, быстро накинув самую легкую футболку и шорты, отправился с Деннисом на прогулку по городу.

– Представляешь, я как последний дурак взял с собой кучу долларов. И всего сто евро, – обратился он к другу, задыхаясь от смеха.

Деннис выпучил на него глаза:

– Чувак, ты же ехал в Европу? Евро! – от души рассмеялся он. – А еще говорят, что славяне не стереотипны.

– Как и весь мир, – подмигнул Эрик.

– Ничего, у нас есть один пункт обмена возле ж/д вокзала, банки сегодня не работают, но сейчас туда идти менять нет смысла. Скажи мне: что ты хотел бы посмотреть? Что тебя привлекает в прогулках вообще? – поинтересовался Деннис.

Вытирая пот со лба, Эрик промолвил:

– Я обожаю воду и зеленую траву. Всегда поражался людям, которые могут спокойно отбросить все жизненные тяготы или хотя бы сделать вид, и просто расслабиться на лужайке.

Деннис ухмыльнулся.

– А я-то думал, что все будет сложнее.

– Но сидеть там я не хочу. Просто посмотреть на всю эту благодать. Очень уж хочется, чтобы эта картинка врезалась мне в память.

Деннис понимающе кивнул в ответ.

Они проходили улицами Дрездена, многие из которых были наполнены людьми, ведь это был выходной. Эрика поразил монументализм этого города.

Невзирая на то, что он бывал во многих городах старой Европы, почему-то ни один не произвел на него такого впечатления. Он влюбился в Дрезден практически с первого взгляда. Огромные широкие улицы почему-то навевали на Эрика мечты о правильности, справедливости, пустоте, как началу всего. В этом городе не было ничего лишнего, никаких нагромождений. Пройдя несколько площадей и одну из достопримечательностей города – Дрезденскую галерею – они посмотрели на то, чего так желал Эрик, – зеленую поляну с наслаждающимися отдыхом жителями города, а, может быть, и приезжими. Затем они вышли на одну из центральных улиц и проходили заведение за заведением. В конце концов, Эрик остановился возле одного непримечательного кафе с летней площадкой, которую здорово продувало ветерком, и обратилсяк другу:

– Присядем здесь?

– Конечно, как ты хочешь.

Они уселись, заказали по Пильснеру и Эрик взял в дополнение яблочный штрудель. По дороге сюда, в одной из лавок сувениров в подворотне, он купил чашку с символической надписью «Depribecher». Депрессивная чашка.

Сейчас, сидя напротив Денниса и смотря поочередно то на только что принесенный штрудель, то на чашку, Эрик вдруг неожиданно для себя самого засмеялся. Потом обхватил голову руками и уставился на Денниса глазами, наполненными счастьем.

– Видишь это? – проговорил он, указывая взглядом на чашку.

– Да. Ты, как настоящий турист, купил сувенир на память, – заложив руки за голову и потянувшись, произнес Деннис.

Эрик медленно, но очень отчётливо покачал головой.

– Нет. Это не просто чашка. Это моя жизнь. Прошлая. Я ожил здесь, Деннис. Я не успел еще даже переночевать в этом замечательном городе, как начал наполняться верой в себя и просто вдохновением, будто какой-то целебный источник стал бить в глубинах моего сердца. Мне хочется меняться, хочется творить, хочется просто жить, в конце концов.

– Да дело совсем не в городе. Дело в тебе. Ты хотел перемен, ты был готовк ним. И только искал возможностей, чтобы оправдать для себя их наступление. А ведь всегда лучше приятные перемены, чем те, которые отдирают от тебя куски твоей кожи, ну образно говоря.Не правда ли? – вопросительно уставился на друга Деннис.

– Возможно, ты прав. Но все равно, – смотря на салфетки, стоящие на столе, мечтательно протянул Эрик.

Подняв глаза на друга, он заметил его взгляд, направленный на штрудель, находящийся рядом с пивом. Приподняв брови, Деннис таким образом без слов поинтересовался, как Эрику будет по вкусу такая комбинация.

Тот лишь просиял в ответ.

– Я запомню это навсегда, – радостно выдохнул он и принялся за штрудель.

– Тебе надо понять, как жить дальше. Если прошлая жизнь изжила себя, тебе надо строить что-то новое, – серьезно обратился к Эрику Деннис.

Тот ел, не поднимая головы.

– Я не хочу говорить банальности: встань, бери и делай, и все в таком роде. Я ни в коем случае не буду говорить тебе, что часто твои идеи и планы не осуществляются. Я даже не виню тебя в этом. Но, может быть, твоя проблема в том, что ты не делишься ими ни с кем? Вот я не могу понять: это происходит в силу твоей неуверенности в себе или ты, как жадная курица, которая не хочет отдать свое яйцо, думая, что оно принадлежит только ей?