Кровавая ярость (ЛП) - Уорд Дж. Р. - Страница 31

— Почему ты так подумал? — снова спросил Сэкстон.

— Я не умею читать.

— И какое это имеет значение? Чтение — это навык, который можно освоить, а не показатель интеллекта и, тем более, твоей ценности. Ран, ты отдал Битти родителям, которые любят ее. Ты отпустил свою кровную родственницу ради ее собственного блага и блага других. Как я могу не ценить мужчину, который смог совершить столь бескорыстный поступок, акт любви?

— Я даже не смог подписать документы.

— Ты оставил… прекрасную метку. — Голос Сэкстона стал громче и сильнее. — Ран, не беспокойся о моем мнении. Я бы не смог уважать тебя еще больше, чем уважаю сейчас. На самом деле, ты всегда… — Сэкс отвел взгляд, — меня поражал.

Незнакомое теплое чувство расцвело в груди Рана, облегчая боль, и казалось, что стены элегантного пентхауса начали сжиматься, сближая их, хотя никто не сдвинулся с места.

Сердце заколотилось, и он прокашлялся.

— Я заставил тебя чувствовать себя некомфортно? — Сэкстон сцепил руки в замок. — Прошу за это прощения. Уверяю тебя, я имел это в виду лишь в дружеском плане.

— Конечно.

— Независимо от моей ориентации.

— Ориентации?

— Я — гей. — Когда Ран отпрянул, лицо Сэкстона застыло, а голос стих. — Это проблема для тебя?

Скорее ее решение, подумал Ран… еще до того, как осознал саму мысль.

Снова откашлявшись, он сказал:

— Нет. Нет, конечно же.

— Ты уверен?

Когда Ран не ответил, Сэкстон отвернулся.

— Что ж, в любом случае, спасибо за то, что рассказал мне о Минайне, с этого момента я сам разберусь с этим делом. Твои услуги больше не требуются…

— Что, прости?

— Ты слышал.

— Подожди, ты увольняешь меня?

— Проясним все и сразу: я не раз получал в этой жизни за то, кем являюсь. — Сэкстон подошел и открыл раздвижную дверь. — После смерти мамэн, мой род отказался от меня, потому что отец считает меня позором. Поэтому уверяю тебя, я пережил гораздо более сильное отчуждение, чем твое неодобрение, и я не стану извиняться за что-то, касаемо меня лично, чего я сам не стыжусь… лишь потому, что моя ориентация не устраивает тебя или кого-то еще.

Ран глубоко вздохнул.

Казалось, прошел целый час, прежде чем он подошел к открытой двери и к мужчине, с достоинством застывшим рядом с ней. Через сдвинутую панель ворвался поток морозного воздуха, он взъерошил волосы Рана, наводя на мысли, каково это — почувствовать вместо ветра пальцы Сэкстона.

— Прости меня, — тихо произнес Ран. — Я не хотел тебя обидеть. Честно, не хотел. У меня… проблемы с выражением своих мыслей в присутствии таких как ты…

— Геев. Называй вещи своими именами. И гомосексуальность не передается воздушно-капельным путем.

— Я знаю.

— Правда? — Сэкстон затеребил манжеты рубашки, мелькнула яркая вспышка рубиновых запонок. — Я вот не уверен в этом. И правда в том, что сексуальная ориентация ни в коей мере не является угрозой. Я не собираюсь бросаться на тебя или что-то в этом духе. Принципы или есть, или их нет. Мои сексуальные предпочтения не влияют на мою способность распознавать границы, так же как, например, гетеросексуальный мужчина не будет приставать к каждой женщине, с которой он сталкивается в жизни.

— Дело не в этом.

— Ты считаешь, что я не прав с моральной точки зрения. Да, так и есть.

— Нет…

Сэкстон поднял руку.

— Вообще, я не склонен спорить с тобой. Чем ты руководствуешься — не мое дело. Холодно, и я хотел бы закрыть дверь. Благодарю.

Позже Ран задаст себе вопрос, откуда только взялась храбрость. И честность. Ответ на все это, как оказалось, был простым и сложным одновременно. У Любви были крылья, и они требовали полета.

— Меня тянет к тебе, и я не знаю, что с этим делать.

Глаза Сэкстона широко распахнулись, он был явно шокировать признанием.

— Я не хотел тебя обидеть, — Ран низко поклонился. — Я не ожидаю, что тебе приятен мой интерес, и не беспокойся, я не поставлю тебя в неловкое положение. Я просто не ожидал, что меня может привлекать мужчина и… — Он отвернулся. — Единственная причина, по которой я говорю это сейчас, — потому что не хочу, чтобы ты думал, что я осуждаю тебя или кого-то еще за подобное. Я прошу прощения.

Наступил момент напряженного молчания.

Затем Сэкстон протянул руку… и медленно закрыл дверь.

***

Мужская гостевая ванная комната, расположенная на нижнем этаже семейного особняка Пэйтона была маленькой, но эффектной, и пряталась под огромной парадной лестницей. Полы, стены и потолок асимметричной комнаты с наклонной крышей облицованы плитами из желтого агата, а светильники и раковина были выполнены из чистого золота. Латунные бра по обеим сторонам золотистого зеркала бросали оранжевый отсвет, который всегда напоминал ему о кончике раскуренной сигары, а на кружевном коврике под его ногами был вышит семейный герб.

Большой необходимости приходить сюда не было. Ему просто нужен был перерыв в вежливой беседе в столовой, от которой хотелось застрелиться, и, коротая время, он достал свой телефон, чтобы проверить пропущенные звонки и новые сообщения.

Впервые в жизни он молил о спаме. И пофиг, будь то реклама заграничной «Виагры», развод с веб-камерой, в котором нужно было просто прислать на определенный номер смс с фразой «отсосимне» или же президенту Нигерии нужна помощь в укрывательстве денег. Его интересовало все. Только бы не возвращаться к столу, за которым его отец и Сэлон пытались переплюнуть друг друга в части полезных и крутых знакомств, захмелевшая мамэн со зловещей ухмылкой поедала его взглядом через весь стол, а Эмили Дикинсон гоняла еду по тарелке, не проглотив ни кусочка.

— Я увольнялся с работы и получше[46], — пробормотал он, разглядывая экран смартфона.

И с этой фразой Энни Потс[47] он должен был включить онлайн игру «Охотники за привидениями» и рубиться в нее за столом, спрятав телефон под салфеткой…

Четыре сообщения. Три из них от собутыльников. И одно, заставившее сердце биться так, словно его подключили к автомобильному аккумулятору.

Пэйтон начал писать ответ, но остановился на середине… и позвонил.

Один гудок. Второй…

Третий.

Черт, сейчас он попадет на голосовую почту. Ему повесить трубку или..?

— Твой ответ «да»? — послышался хриплый голос Ново.

Мгновенная эрекция. Которая сразу испытала на прочность молнию брюк и дала гарантию, что он не покинет эту комнату, не подрочив.

— Да, — ответил он. — Так и есть.

— Когда ты придешь?

«Сейчас! Прямо сейчас, черт побери!» — вопил его член. «Ты сядешь в автобус и отправишься к ней прямо сейчас!».

Послушай, маленький Пэй-Пэй, остынь немного…

— Что, прости?

Пэйтон закрыл глаза и облокотился на агатовую столешницу.

— Оу, да ничего…

— Маленький Пэй-Пэй? Не знала, что у тебя есть младший брат.

О нет, скорее студент-полудурок, от которого пользы ноль, зато в любой момент в его голову может ударить идея поджечь дом.

— Это… ничего особенного.

Хотя почему это: почти восемь дюймов в длину. И твердый.

— И я… Я застрял на семейном мероприятии, но это просто ужин. Как только закончим, я сразу приеду.

— Как долго? Они говорят мне надо кормиться, прежде чем меня выпустят отсюда.

— Недолго. Час. Скоро подадут фрукты и сыр, и после этого сорбет на десерт. — Слава богу, это не Последняя Трапеза, а то пришлось бы ждать еще пару часов. — Я решу вопрос с транспортом и скажу отцу, что мне нужно уехать.

— На тебя можно положиться.

— Если правильно мотивировать.

— А еще ты альтруист, оказывается. Или до сих пор считаешь, что должен мне?

Пэйтон посмотрел на свое отражение в зеркале над золотой раковиной. Его голодный взгляд горел, щеки алели от возбуждения. В золотом сиянии он был похож на тигра в позолоченной клетке.