История одного вампира: Покаяние (СИ) - Лотос Кристофер - Страница 13

Одевшись в то, что с лёгкой руки мне пожаловал Давид, я вышел в зал. Запах еды почувствовал ещё из ванны, но тут он просто сразил меня. На журнальном столике творилось настоящее изобилие. Всё очень простенько, но очень аппетитно. Я сев на пол, прямо напротив Давида, и стал внимательно изучать яства. Взгляд мой на мгновение остановился на графине с красной жидкостью.

— Это не кровь, — поясни Давид. — Вишня.

На этот раз я полностью убедился в том, что вампир читал меня как книгу, даже скорее не читал, а перечитывал. Что ж, уже начал к этому привыкать.

— Вот что у тебя хотел спросить, — накладывая себе в тарелку салат, начал я.

— Мне кажется, что ты до сих пор не понимаешь, кто ты теперь, — оборвал Давид. — Ты считаешь это приключением?

Я пожал плечами. Как ответить на то в чём ещё не разобрался? С одной стороны я отчётливо понимая, что назад пути у меня нет, с другой… хотя, это ложь. Осознание пришло намного позже. Да и как можно было что-то понять, когда понимать то нечего. Жил как жил. Разве что вчера пивнул пол бокала крови. Что, трагедия какая случилась? Я мог спьяну на спор ещё не того выпить, и не пол кружки, а целую. Всё события, произошедшие со мной за последнюю неделю, были невероятными, так что ничего удивительного в том, что я в них не верил. В своём состоянии не видел ни плюсов, ни минусов, а это означало, что ничего не поменялось. Логика! Против неё не попрёшь. Просто история. Как для большинства читателей эта книга и мне очень хотелось дочитать её до конца. Нынешняя концовка сказать по правде меня мало устраивает.

Чёрт! Каким же я был кретином?! Я же думал так о собственной жизни!

— Это нормально, — не дождавшись моего ответа, продолжал Давид. — Сам был таким же, конечно может не совсем, но… Мне казалось, что я избран для чего-то огромно, что я смогу изменить мир к лучшему.

Приятная неожиданность. Давид пошел со мной на откровенность. Пускай на маленькую, но это всё равно шаг вперёд.

— Сейчас не обо мне, — после небольшой паузы произнёс Давид. — С тобой… это пройдёт.

Я кивнул, наливая себе в кружку сок. Забегая вперёд, скажу, что Давид был прав и совсем скоро моё заблуждение рассеялось. Тогда мне на ум пришёл один очень хороший вопрос: «Зачем делать человека вампиром, если это не принесёт ничего хорошего ни ему, ни окружающим?» Странно так, одни «зачем» и «почему». А, правда, зачем людей делать вампирами?

— А зачем люди соглашаются ими становиться? — Давид отвечал вопросом на вопрос, постоянно делая непрозрачные намёки.

— Ты сказал, что если я откажусь мне…, — я прокряхтел, вывалив язык на бок, симулируя трагическую кончину.

Давид улыбнулся:

— Сам-то в это веришь?

Не верил. Только тогда начал понимать. Всё из-за жажды жизни. Только представить, вечно жить, не старея, не болея, обладать способностями, до которых далеко простым смертны, стать тем, кого Давид сквозь смех называл «Порождениями Ночи».

— Испугался, говоришь? — продолжал Давид, его тон с каждой секундой становился холоднее. — Неужели так страшно стало?

И тут в точку. Как овца на бойню пошёл. А чего я собственно попёрся с Давидом? Захотелось стать высшим существом, которое решает чужие судьбы, выбирая кому жить, а кому умереть? Нет, такого во мне нет, это уж точно. Ненавижу власть, даже когда необходимо руководить людьми я этого не делаю, стараясь дать им свободу действий. Тогда зачем мне всё это было нужно? Любопытство? Наверное, я в себе никогда не разберусь, только ещё сильней запутаюсь. Что сделано, то сделано. Ни к чему ворошить прошлое.

— Главное, что самому себе ты не врёшь, — одобрительно произнёс вампир. — Разумное существо не способно к самообману. Верно?

— Вернее некуда, — глухо отозвался я.

— Значит, договорились, — подвёл итог беседе Давид. — Предлагаю немного развеяться.

Не дождавшись моего ответа, он вышел в коридор, а через секунду вернулся, держа в руках пёстрый пакет.

— Одевайся, быстрее, — бросил Давид, возвращаясь в коридор.

— А то ты не любишь ждать? — крикнул я ему в след.

— Быстро учишься, — донеслось из прихожей.

Первый раз за четверо суток я оказался на улице, и хотя два дня пронеслись более чем незаметно, мой организм с этим не согласился. Не могу сказать, что воздух в квартире Давида был каким-то спёртым, но он не шёл, ни в какое сравнение с вольным, уличным ветром. Я упивался им, наслаждаясь каждым вдохом. Писатель, безусловно, сравнит это чувство с озорством и задором лёгкого опьянения, а сам воздух с молодым красным вином. Но я к сожалению не литератор, да и вино красное не люблю. Вот пиво, это пожалуйста. Интересно, с вином можно сравнить резвый, дерзкий, полный прохлады и свежести ветер, а с пивом — нет. Это якобы дурной тон. Дудки. С чем хочу с тем и сравниваю. Так вот, на чём я остановился? Ах, да… воздух…

Лёгкий ветерок пьянил и освежал, словно светлое пиво. Звуки и запахи, витавшие вокруг меня, завораживали, унося сознания в неведомую даль. Сказать, что это было восхитительно, означает ничего не сказать. Казалось это незабываемо, великолепно, ночь наполнилась красками, мир словно ожил и бла, бла, бла… Ложь. Только у доморощенных писак всё так. В реальности даже намёка на это нет. Просто иначе. Как яичница. Те же яйца, на той же самой сковороде, с тем же маслом, но иначе. Может от того что желток не смешан с белком или другие специи, поджаристей он или наоборот, как бы там ни было это та же самая яичница, которую ешь каждое утро, и ничего возвышенного в ней НЕТ!

Гуляли молча. Вскоре я понял что находимся мы в северной части города. Окраины были не совсем благополучны, но север это отдельная история. В 90-х ночью даже таксисты не ездили в этот район. Жизнь то дороже. Конечно, сейчас немного улеглось, но бычья всё равно там валом.

Давид не говоря ни слова, шёл вперёд, неожиданно поворачивая в тёмные дворы и снова выходя на плохо, но по крайней мере, освященные улицы. Так продолжалось около получаса. Мне было интересно моё новое восприятие. Я понемногу стал привыкать к новому ощущению. Теперь оно казалось мне совершенно естественным. Самое интересное творилось со слухом и обонянием. Всё воспринятое словно раскладывались по полочкам, для каждого в мозгу образовалась своя ячейка. Так же происходит с людьми занимающимися музыкой. Вот я, слушаю песню и мне нравится мелодия, ритм, текст, а когда эту же песню слушает музыкант, он начинает слышать ноты. «Ага, — говорит он, — тональность ми-минор, играется она в четырёх четвертях с темпом примерно девяносто пять ударов в минуту…". Ну и так далее, дальше соло, партия клавиш, ритмический рисунок… куча всякой информации которую простой обыватель смотрящий MTV и слушающий Love Radio просто не поймёт. Извините за то, что я так подробно всё это рассказываю, просто мне очень хочется, чтобы Вы поняли, у вампиров нет способностей или умений которых нельзя достигнуть человеку. Например, слепые острее слышат, а глухие видят. У людей с больными ногами сильные руки, а человек, у которого по какой-то причине всего одна рука, способен сделать вещи, которые другой не сделает и при помощи двух. Это способ их выживания, без этого они погибнут. Так же и мы, вынуждены острее слышать, видеть, обонять, осязать, мыслить. Выбора у нас другого нет и не важно, хотим мы всего этого или…

Я, кажется, снова отвлекся…

Короче, народу нужно хлеба и зрелищ, истина она слишком скучна для обывателя. В фильмах только красивые грудастые актрисы, юноши с кубиками на прессе и бицепсами как у порядочного коня, из этого и рождаются агенты 007, Bat man’ы и прочие герои без страха и упрёка. Мне же всё это ни к чему, я говорю о себе, а не о румынском графе, и вообще: «Мне не нужен орден, я согласен на медаль».

— Эй, — Давид похлопал меня по плечу.

— Что? — я слегка вздрогнул от неожиданности.

— Как погляжу, ты чем-то увлёчён, — он легко улыбнулся.

Незнакомые ощущения просто таки переполняли меня. Я вслушивался в окружающий мир как в песни из только что вышедшего альбома любимой группы. Вот оно, чёрт возьми, подходящее сравнение. Как новый альбом любимой группы. Стиль, манера исполнения, жанр, всё выдержано, однако песни новые, интересные и всё-таки в каждой из них ты узнаёшь предыдущие работы этого коллектива. Ни лучше — ни хуже… просто другие песни. Здесь, то же самое.