Крейстонские туманы (СИ) - Дударева Лидия - Страница 15

Крейстон

— Успеть бы до тумана, в этих "ландах" того и гляди сыграешь в субмарину, — проворчал шофер.

— И вы об этом! — оживился Крейстон, — Я тоже только что вспоминал море и Рика Ливси.

— Вы всегда о нем вспоминаете, о чем не скажи.

— Так, а это что значит? — озадачился Грейстон.

— Мальчишка он занятный, спору нет, но нельзя же проводить жизнь в болтовне с приятелями, какими бы они не были занимательными! - ответил Бартоломью.И Крейстон понял, что старика сильно раздосадовало фиаско с дочкой Чизертона.

— Я вроде и не собираюсь!

И Крейстон понял, что старика сильно раздосадовало фиаско с дочкой Чизертона.

— Подумайте сэр, — наставительно начал Бартоломью, — Сколько поколений ваших предков, я сейчас не только о Крейстонах, ваши семь сотен фамильных лет — песчинка на весах истории, так вот, сколько поколений ваших безвестных предков передавали жизнь как эстафетную палочку, под свинцовыми ливнями, в засухи, оледенения, голодные сотни тысяч лет. Вы представляете? У них просто не было лишней горсти зерна, чтобы бросить ее в землю у порога пещеры и дождаться всходов! Они все участвовали в этом забеге честно, не увиливая. Думаете, их проблемы сопоставимы с вашими? Представьте только того парня, который выкурил пещерного медведя из вашего будущего винного погреба! Так вот я бы вас поменял местами. Вы бы там излечились махом от вашего сплина, а уж он-то здесь развернулся бы! А уж какой результат показал бы в забеге инспектор налоговой службы, вздумай он навестить того хозяина Крейстон-хилла под Рождество. Я бы полюбовался.

Крейстон, не возражая, выслушал философский экскурс шофера. Барри Монстр был известен в округе своим пристрастием к археологии и частенько мысленно уносился в дебри предыстории.

— Если вы, сэр, не встряхнетесь и сойдете с дистанции, тогда я буду считать свою жизнь пустой, а свою миссию провалившейся с треском!

Треск раздался так уместно, что Крейстон рассмеялся. Но тут клочья тумана слегка расползлись и они увидели, что лимузин передними колесами повис над обрывом. Барри успел выключить мотор, и они услышали зловещий прибой внизу. Трещал же старый можжевельник, реликт в силу своего почтенного возраста, который притормозил лимузин, оказавшись у них на пути. Лорд среагировал мгновенно.

— Выбирайтесь скорее, дружище, я перехватил ручник!

— Сначала вы, сэр!

— Я придушу вас, и мы рухнем оба, если вы не прекратите пререкаться! — рявкнул Крейстон не хуже пещерного медведя, и старый Монстр, сам не зная как оказался по колено в тумане, но, тем не менее, на тверди земной.

Автомобиль, мягко покачавшись на килевой «волне», выбрал все-таки сторону Крейстона и, пощадив реликт, аккуратно, краем бампера вписался в зыбучие пески у подножия гордых скал. Старик застонал и в непереносимом отчаянии закрыл глаза.

— Покуда вы с горя не прыгнули следом, мой дорогой автомедонт, позвольте узнать, это действительно наш автомобиль, или вы взяли его в прокат?

— Наш и он застрахован, — перевел дух старик. — Как вам удалось выбраться?

— Важно, что вам это удалось, а я несколько лет провел в войсках… впрочем, это не так важно.

— Ах, вот, значит, как именно вы изучали живопись в Болонском университете! Я так и знал!

— Вы перестанете расклевывать мою печень, хотя бы на сегодня? — ответил Крейстон и задумчиво оглядевшись, продолжил. — Уж не здесь ли старый лорд пришпорил арабку?

— Как вы можете, милорд! — свистящим шёпотом, произнес шофер. — Вам прекрасно известны его привычки! Он как раз в таком тумане и встает.

— Рад узнать, что вам это тоже известно, — откликнулся Крейстон. — Так мы найдем дорогу, или людей в Крейстонхилле и на этот раз предупредит Посланец?

— Вы вернули свою печень сторицей, — отирая холодный пот, прошептал шофер. — Старый лорд почти всегда бродит в тумане, а нынче еще и Хэллоуин!

— Он был вчера! — возразил лорд, с неожиданной ностальгией вспоминая вчерашний вечер. — Нужно было остаться и напиться с Греем, раз мисс Чизертон все равно сделала ноги…

— Вчера был канун Хэллоуина. А в том, что от вас сбегают девушки некого винить. Вы еще и не такой беды дождетесь, если будете играть с судьбой и поминать не к месту то, что не нужно поминать…

Старик дерзил и огрызался и это свидетельствовало о том, что он был не на шутку напуган. Крейстон почувствовал угрызения совести.

— Дорогой мой, мне помнится, вы всегда были материалистом.

— Был и остаюсь, и будь вы хоть чуть-чуть материалистом, нам не пришлось бы спасать Крейстонхилл, постыдно пытаясь залатать прорехи австралийской овчинкой.

— Понятно, — сдался Крейстон, — теперь мне ясно, какого именно цвета ваш материализм. Но все же, где мы?

Шофер осторожно огляделся, выискивая смутные маяки и ориентиры, и уверенно взмахнул рукой. Крейстону пришлось поверить старику на слово. Он помог шоферу сдвинуться с места, взяв его за руку. Они осторожно пошли по едва угадываемой грунтовке. Лорд внезапно почувствовал, как по его спине прокатилась холодная волна, его неудержимо потянуло оглянуться, но оглянулся Барри и, дернув спутника за руку, заставил продолжить путь.

— Что там? — почему-то шепотом спросил Крейстон.

— Всего лишь клочья тумана да кусты вереска на склонах.

Лорд и Бартоломью продолжили путь в молчании, но напряжение не оставляло Крейстона, ему казалось, что в шаге позади них движется кто-то еще, совершенно беззвучно, так, что даже дыхания не слыхать. Наконец, впереди замерцал красноватый отблеск каминного пламени в окнах парадной гостиной Крейстон-хилла.

— Что у нас за торжество, дружище? — спросил Крейстон.

— Мы же ждали будущую леди Крейстон-хилла, а вы ее проворонили.

— Ну, да, моя вина, — ответил повеселевший Крейстон.

Чувство незримого присутствия за спиной оставило его, а мысль о том, что вся эта карусель с нежеланной помолвкой теперь тоже позади, вообще принесла радостное облегчение. Он вернулся домой, в свой фамильный древний замок и теперь его ждут размеренные домашние радости и удовольствия — возня с любимым мастиффом — Баском, вечерние беседы с философом Барри Монстром, верховая езда и прогулки по вересковым пустошам. Спокойная, мирная, незатейливая жизнь в тихой гавани. С него достаточно бурь и штормов. Только одно обстоятельство могло омрачить его хорошее настроение — это неизбежная встреча с кухней Джереми Монстра, патриарха всех окрестных Монстров, кузена Барри. Старый шеф-повар с давних пор обладал привилегией лично готовить блюда для наследника, а затем и хозяина Крейстонхилла. Его добротная готовка была идеально сбалансирована по части витаминов, микроэлементов, белков, жиров и углеводов, но этот баланс никак не мог вместить такую незначительную, по мнению Джереми деталь, как вкус. Но каждую среду шеф-повар был выходным, а его правнук, который со временем должен был заменить его на посту, легкомысленно попустительствовал стремлению Крейстона пообедать в «Короне» у миссис Рой. Так, что раз в неделю и Крейстон мог поесть как человек.

Все обитатели Крейстонхилла, по традиции, которую они настойчиво соблюдали, несмотря на возражения лорда, собрались у парадного входа, встречая хозяина и его нареченную. Но нареченная испарилась, а Крейстон и Барри были не настроены на парад, и прошли в замок через кухню, к великому негодованию шефа, готовившего торжественный ужин. Но свое негодование Джереми, естественно, никак не выказал хозяину и двоюродному брату, только спросил:

— Могу я осведомиться, леди запаздывает? К какому времени подавать?

— Да, хоть теперь, — отозвался Крейстон, здороваясь с ним. — Леди сделала ноги, как сказал бы Грей.

Старый шеф-повар был шокирован до глубины души, и потому ужин оказался как никогда прежде сбалансированным и уравновешенным.

***

— Вы и так в тисках, сэр, а тут еще я, со своей промашкой, — голос Бартоломью звучал как шелест опавшей листвы. — Не отвергайте, мне все одно некому завещать мои сбережения. Кузен отказался наотрез.