Книга 4. Фаворит (СИ) - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич - Страница 6

Карпов не помнил как развивалась двадцатилетняя Северная война в его мире. Но точно знал два момента. Первый, Карл не успокоится, пока его кто-то не приземлит, больно и жестко. Второй, Иван не собирался бодаться с ним целых двадцать лет. Но и вечное противостояние с Новгородом его так же не устраивало.

Было дело, Николай хотел прибрать к рукам Псков. С этой целью он направил сюда свою сестру Елизавету Дмитриевну. Ну и в помощь ей, своего бывшего стрелецкого сотника, Карпова. Но так уж случилось, что они тут снюхались и решили оставить Псковскую республику себе. Отчего-то Ивану казалось, что Николая вполне устроит компенсация в виде новгородских земель. Пусть забирает. А уж сестрица с братцем, будучи соседями всегда поладят.

–Ваше величество, донесение от генерал-майора Левенхаупта,–посланник, молодой прапорщик, вытянулся в струнку пожирая государя обожающим взглядом.

Плевать, что король младше него минимум на пару лет. И главное даже не то, что он коронованная особа. Вовсе нет. Всего лишь за неполные три месяца этот без тени иронии, великий человек сумел поставить на колени Данию и откусить огромный кусок от Новгородских земель. Настолько огромный, что люди осторожные ужа начинали опасаться, не случится ли у Швеции несварение.

Конечно был Нарвский инцидент, в ходе которого случились большие потери и оказалась отторгнута какая-то часть шведской территории. Но кто станет вспоминать о каком-то там незначительном пятачке, на фоне столь значимых побед. Никто не верил в то, что удастся в столь сжатые сроки захватить столицу республики. Однако вот она, лежит у ног победителей.

Карл принял запечатанный пакет. Кивком дал понять прапорщику, что он может быть свободен. Потом взломал печати и углубился в чтение. По мере того как он читал, его настроение менялось и не в лучшую сторону.

–Прочтите, дорогой Густав,–протянув послание генерал-лейтенанту, предложил король.

Реншильд зрелый мужчина сорока девяти лет отроду, был не просто ближайшим сподвижником его величества. Король полагал его своим наставником, жадно впитывая в себя его знания в военном искусстве. Только чудо, сберегло этого военачальника во время морского разгрома экспедиционного корпуса. Никак иначе назвать то, что ему удалось доплыть до берега уцепившись за обломок мачты, назвать нельзя. И Карл был благодарен за это провидению.

–Что вы об этом скажете, Густав?–Когда тот закончил читать, поинтересовался Карл.

–Скажу, что в словах Адама есть резон. Карпов сосредоточил на границе два полка. Должен откровенно признать, это весьма серьезная сила. Но по сути, в настоящий момент это и все, чем располагает Псков. Если уничтожим дружину боярина Карпова, больше серьезного противника на нашем пути не будет.

–Вы совершенно верно заметили, дорогой Густав, что Карпов весьма серьезный противник.

–В распоряжении Левенхаупта пятнадцатитысячный корпус. Под вашим началом находится двадцатитысячная армия. Более чем десятикратное преимущество.

–Положить цвет моей армии в стремлении задавить Карпова?

–Но-о…

–Я слишком хорошо помню на что способны его полки. Каждый его солдат, слышите Густав, каждый, вооружен нарезным мушкетом, в то время, как в моих полках треть солдат имеют пики. И это происходит не из-за необходимости противостояния кавалерии, а потому что нам банально не хватает мушкетов. Да, Карпов словно приглашает нас напасть на него. Но мы не станем торопиться. Тем более, что нам есть чем заняться. Пускай пребывает в уверенности, что мы чтим заключенный ранее договор.

–Значит, придерживаемся первоначального плана?

–Именно. Левенхауптону оставить гарнизон в Порхове и выдвигаться на Великие Луки. Мы так же оставим в Новгороде гарнизон, и разделив армию на две части, продолжим наступление. Вы, мой друг, на Боровичи. Я сначала возьму Старую Русу, и далее на Холм. Таким образом, уже к концу летней компании мы отторгнем наиболее густонаселенную часть Новгородской республики, выйдем к границам Московии и отрежем от нее Псков. Хорошо бы еще успеть захватить Архангельск, чтобы отрезать Николаю выход в Белое море. Но тут уж как получится. Главное это изоляция Пскова.

–Вы все же полагаете, что русский царь наложит свою руку на оставшиеся новгородские владения?

–Он будет сущим дураком, если этого не сделает. Я бы непременно воспользовался ситуацией, представ в ореоле спасителя на белом коне.

–И вы так легко об этом рассуждаете?

–Земли населяемые русскими слишком велики чтобы их можно было вот так легко проглотить. Я не желаю подавиться. Так что, пускай забирает. Признаться, меня куда больше занимает именно Псков. Поэтому, как только мы с Николаем разорвем Новгород надвое, я сосредоточу все свои усилия на Саксонии. И как только выведу ее из игры, как и Данию с Новгородом, займусь Псковом. Без спешки. Обстоятельно. И неумолимо.

Признаться, Реншильд взирал на короля с большой долей удивления. Молодой, энергичный и чего уж там, подающий надежды талантливый юноша, обещал стать видным полководцем. Об этом кричал весь его облик и повадки. Вот только в последнее время, генерал стал замечать в нем какие-то странные изменения, несвойственные его прямолинейному характеру солдата. Он по прежнему всячески демонстрировал свою приверженность к походной армейской жизни. И в то же время, был несколько иным.

Карл не говорил всего даже своему ближайшему сподвижнику. Так, тот понятия не имел о начавшемся сношении между королем и польским провинциалом*. Тот сумел заронить в ум Карла рациональные зерна, обличив их в нужные слова. А еще, обещал содействие братьев ордена в уничтожении Пскова. Взамен он просил только об одном, если таковая возможность представится, передать Карпова в руки иезуитов живым. В качестве причины указывалось то, что тот пролил кровь слишком многих братьев ордена. И король обещал им эту малость.

*В иерархии иезуитов четвертая по значимости должность – генерал, генеральные ассистенты, региональные ассистенты, провинциалы. По некоторым источникам в Речи-Посполитой на тот момент была настолько сильно влияние иезуитов, что она была выделена в отдельную провинцию. В данном случае имеет место допущение автора.

Итак, орден должен был начать настраивать народ против Карпова, распространяя о нем всевозможные порочащие слухи. Люди всегда легко и бездоказательно верят во все дурное. В Пскове же воля народа достаточно сильна. И насколько знал Карл, ни Карпов, ни его любовница великая княгиня Трубецкая, не желали узурпировать власть и лишить людей голоса. Ну что же. За эту глупость они еще поплатятся.

А еще, провинциал брался попытаться подготовить в Пскове заговор, чтобы можно было нанести удар изнутри. Правда, тут он не давал никаких гарантий, потому как всем тайным операциям весьма успешно противодействовал цепной пес Карпова, Овечкин. И Карл был склонен с этим согласиться. Ему без особого труда удалось найти ренегатов среди новгородцев. С Псковом же он натолкнулся на непреступную стену. Но как видно, у иезуитов все же имелись свои ключики.

Вот и прекрасно. Остается только дать время поработать ржавчине. Хотя бы годик. А пока суд да дело ему есть чем заняться. До конца разберется с Новгородом. Потом принудит к миру курфюрста Саксонии, на выгодных Швеции условиях. А там и Псков дозреет.

Конечно все его существо восставало против подобного промедления и подхода. Все его прежние представления буквально кричали о том, что большая политика и влияние государства определяются на полях сражений. Но прошлый опыт общения с Карповым и Елизаветой, говорили ему о том, что идти против них с открытым забралом, не лучшая идея.

—Коротким, коли!

–Ху!

С шумный выдохом шеренга новобранцев выбросила вперед винтовки с прикрепленными тесаками, сверкнувшими на солнце отточенной сталью.