Пари (СИ) - "лейтенант Кеттч." - Страница 19

По возвращении со справкой (мы заодно прихватили и оплаченную квитанцию) мы принялись выбирать день. Следовало учесть несколько факторов: дата должна была быть после моего дня рождения, я должен был быть в городе, и выбранный нами день не должен был быть выходным.

Выяснилось это в тот момент, когда я заикнулся о том, что нам нужно только расписаться, что нам категорически не хочется слушать пафосные речи с насквозь лживыми интонациями, придыханием и фальшивым закатыванием глаз.

И вот мы выбрали одиннадцатое ноября и радостно свинтили на улицу.

Из ЗАГСа мы поехали домой к Маше забирать подсолнухи. Потом я обнаружил, что телефон сел, и пошёл домой за зарядкой и ноутом. Мне повезло. Дома никого не было, и мне не пришлось ни в чём отчитываться перед родителями или отвечать на дурацкие вопросы Эллки.

Когда я вернулся к Маше, мне на пороге был вручён новёхонький ключ.

Как только я сунул вилку зарядного устройства в розетку, телефон принялся трезвонить и выдавать бесконечные списки тех, кто пытался со мной связаться. В списке были в основном родительские номера. А сейчас звонила бабушка.

Мне было велено не обращать на папу внимания, делать то, что я считаю правильным, и в наикратчайшие сроки предъявить бабушке Машу.

Нами было решено поужинать и ехать к бабушке с утра.

Чтобы ужинать, еду ещё надо было купить и приготовить. И вот тут-то началось самое интересное. Выяснилось, что готовить Маша не умеет. СОВСЕМ. Я это понял, когда в квартире что-то грохнуло. Вбежав на кухню, я увидел перепуганную Машу, немного помятый алюминиевый ковшичек на плите и подозрительные жёлтые брызги на потолке. Это Маша варила яйцо для салата.

Пока я аварийно оттирал потолок, Маша жарила яичницу, смотрела на меня и давала ЦУ. Разумеется, яичница сгорела.

После того, как я слез с потолка, я снова заказал пиццу, а в голове у меня начали крутиться фразы из какого-то старого фильма «Ты без меня пропадёшь!» и «Это мой крест, и нести его мне!»

========== Часть 21. Женюсь! ==========

За чуть меньше чем два месяца между подачей заявления и бракосочетанием чего только не успело с нами случиться!

Мы посетили бабушку. Они с Машей сразу нашли общий язык. Впрочем, в бабушке я не сомневался никогда.

Я тайно вынес из дому «Книгу о вкусной и здоровой пище», второе издание, 1953 год, фактически антиквариат. Дома она всё равно никому не нужна. Папа с Эллой не готовят, а мама и без книги умеет. Отсутствия фолианта никто и не заметил. А я со временем его верну.

Как-то раз, когда Маша ушла в институт, а я уже не спал, но продолжал валяться в полудрёме, перемежая её потягушечками, в коридоре раздался скрежет ключа, и появился Александр Евгеньевич, Машин папа. Вот оно, ощущение неловкости, когда ты лежишь голый под одеялом, одежда валяется в паре метров от кровати, и в комнату входит отец твоей вроде как будущей супруги.

Разговор с Александром Евгеньевичем вышел достаточно странным. Раньше он, как мне казалось, чуть ли не сватал и не навязывал мне Машу, а теперь всячески выведывал, что у нас, да как, и что мы планируем делать.

В итоге всё кончилось тем, что я ему немного нахамил (когда вопросы, на мой взгляд, начали переходить грань дозволенного). Я порекомендовал Машиному папе завести себе вторую Машу, а ещё лучше парочку, и непременно научить их готовить.

К возвращению Маши из института в дверь квартиры был врезан ещё один замок, и ключ Маше в этот раз вручал уже я.

Маша призналась, что её мама изначально не верила в далеко идущие планы дочери и считала их не стоящей внимания блажью. Теперь же крайним оказался папа. Поскольку вовремя не пресёк, не остановил и не доглядел.

Вот уж не думал, что не только мне, но и Маше придётся сидеть как сычу и прятаться от собственных родителей!

Во время установочной сессии ребята уехали в тур без меня. Сессия только подтвердила то, что я и так уже знал: фанатки следят за тобой, и интернет и соцсети им в помощь. Было выдвинуто не менее пяти абсолютно абсурдных взаимоисключающих теорий моего отсутствия: я женюсь, любовница бросила меня с младенцем на руках, уйдя к любовнику, я уволился сам, я был уволен за голубизну, я временно не способен выступать, поскольку ушёл в запой.

Под ненавязчивым влиянием ребят я поддался стадному чувству, проколол себе ухо и сделал татуировку. Узоры на теле меня не привлекали никогда. Отвращала их перманентность. Но почти ежедневное общение с покрытыми разводами парнями сделало своё чёрное дело. Я захотел попробовать. Но сделать это решил так, чтобы татуировка не мозолила глаза мне самому и была меленькой и не особо заметной. Короче, сделал я небольшой геометрический узор на лопатке.

К дырке в моём ухе Маша отнеслась равнодушно, а вот обнаружив у меня на спине «обновку», попыталась меня побить. Бегаю я хорошо и уворачиваюсь ловко. Машуня меня не поймала и не достала. Попыталась было бросить в меня чашкой, но промахнулась. А потом мыла стену и пол. Поскольку в чашке оказался недопитый кефир. Семейная жизнь — это, оказывается, весело!

Правда, потом в наказание Маша отлучила меня от тела. Хых! На следующий день мне всё равно нужно было уезжать в тур. Вместе со своим телом. И Маше оно целых три недели не доставалось.

По возвращении домой меня ждал бурный примирительный секс во всех позах и на всех поверхностях. Никак не ожидал, что Маша — такая затейница.

За те три дня, что я жил дома, татуировку Маша не упоминала, всячески угождала мне, и если бы не её, откровенно говоря, провальные попытки готовить, я бы, пожалуй, почувствовал себя султаном или падишахом.

На восемнадцатилетие я получил три подарка: отмену танца на шесте из-за невозможности быстро и надёжно устанавливать и демонтировать этот шест на сцене (это был подарок от Романа), Машино внезапное появление в мой день рождения в Камышине и крошечную серёжку с миниатюрными «Д+М» (ну да, да, должна же Маша даже в своё отсутствие как-то «метить» принадлежащую ей территорию). Сами понимаете, есть ли в Камышине камыши, я в тот раз посмотреть так и не успел. Но отпраздновали мы хорошо. Утром Маша уехала домой, а я загрузился в автобус и проспал до следующего города, где ребята пинками и матюгами выгрузили меня возле гостиницы.

Вечером после концерта ребята поздравляли меня с днём рождения. Было весело. Правда на следующий день одного из старичков, Игоря, Роману пришлось объявить травмированным. Не скажешь же внезапно нарисовавшимся по наши души журналистам, что человек страдает от похмелья, и людям его такого предъявлять нельзя!

Через несколько дней я вернулся в Питер, и наступил день икс.

Когда мы вышли из ЗАГСа на улицу, то с изумлением увидели длиннющий лимузин у входа и рядом с ним всех наших. Всех-всех. Ксюша таки сдала меня с потрохами и, как оказалось, давным-давно рассказала Роману, какую именно справку я у неё получал.

Ах да, после того, как нас расписали, необъятная дама без возраста, на шпильках и с огромными овальными серьгами, стремившимися дорвать последние миллиметры кожи на растянутых мочках, вопреки моим просьбам начала нудить про светлое будущее, бережное отношение друг к другу и новую ячейку общества. Но я зыркнул на неё так, что мадам захлебнулась этой вязкой патокой на полуслове. Всё-таки я многому научился у Маши за эти пять с половиной месяцев.

========== Часть 22. У меня впереди целых восемь тактов… ==========

Ребята принялись кричать «Горько!» И что нам с Машей оставалось? Правильно, поцеловаться прямо на ступеньках ЗАГСа.

Под аплодисменты и крики «ура» Роман вручил нам конверт. В нём обнаружилась путёвка. Нет, не на месяц, всего на неделю. И не на Канары, а в Ленобласть. Но зато какие там оказались пейзажи! И тишина!

Я вякнул было про тур, на что мне ответили, что моё внезапное заявление на отпуск уже давно подписано. Мне осталось лишь подобрать запрыгавшую вниз по ступенькам челюсть и поблагодарить.

И это моё отсутствие в туре на фанатской страничке тоже обсосали со всех сторон. Были версии о том, что я лечусь от зависимости, что мне под дверь подкинули младенца в шали, и что я теперь ищу его мать, что любовник увёз меня в Европу, и много-много других, не менее оригинальных. Но самой моей любимой версией стало то, что меня побила моя же девушка, и я теперь вынужденно прячусь ото всех, пока не сойдут синяки. По версии неуёмных фанаток побила она меня за то, что я поцеловал какую-то девицу на фотосессии.