Фантомная память - Тилье Франк - Страница 3

Она уже кричала. Люси высвободила воротник куртки из ее пальцев и слегка отодвинулась. Этой женщине явно место в психиатрической лечебнице.

Люси неспешно продолжала:

– Прохожие видели, как вы бродите по бульвару Вобан. Вся в грязи, даже волосы. Они заметили, что вы совершенно обессилены, и несколько минут назад подобрали вас. Вы не помните?

Манон бросила беспокойный взгляд на группу студентов:

– Столько лиц… Слишком много народу. И все незнакомые. Мадам, пусть они уйдут.

Люси повернулась к зевакам:

– Ну что же, всем спасибо за помощь, очень любезно с вашей стороны. Но… сейчас уже приедет «скорая», а вам пора расходиться по домам. Чашку с шоколадом можете забрать… А одеяло мы оставим где-нибудь здесь. Жером, сходи и предупреди Энтони, что я, похоже, еще немного задержусь. Пусть как следует заботится о моих дочках.

В толпе недовольно заворчали, принялись перешептываться, но никто не двинулся с места. Однако, когда из кармана промокшей куртки показалось трехцветное полицейское удостоверение, все повиновались.

Оставшись наедине с Люси, Манон заявила:

– Мне нужен врач. Врача, пожалуйста. Я хочу знать. Я должна знать, не прикасался ли он ко мне. Мадам, доктора. Скорей.

– Не волнуйтесь, сейчас мы поедем в отделение неотложной помощи. О вас позаботятся, защитят вас, хорошо?

– Должно быть, вы принимаете меня за слабоумную. Я уверена. Но… Как бы вам объяснить. Это противоречит всякой логике.

Люси снова придвинулась поближе к Манон и осторожно погладила ее по спине:

– А что, если мы начнем с самого начала? Кто-то удерживал вас против вашей воли?

– Он. Точно он. Я уверена.

– Кто это – «он»?

– А вы не знаете? Я вам еще не сказала? Профессор! Профессор!

– Какой профессор?

Казалось, Манон озадачена подобным непониманием очевидного. Она окинула Люси презрительным взглядом:

– Вы из полиции – и задаете мне подобный вопрос? Как вы можете не знать? Это просто немыслимо. Да вы точно его знаете. Профессор!

Она вытерла нос рукавом, а потом устроилась поудобнее, подтянув колени к груди.

– Он никогда не оставлял своим жертвам ни малейшего шанса. Никогда. Почему он меня пощадил? Это не соответствует обычной логике его действий! В этом нет никакого смысла! Улавливаете, о чем я?

Люси кивнула. Молодая женщина употребила выражение «логика действий», профессиональный термин. Она из полиции?

– Профессор… Вы хотите сказать – убийца? – спросила Люси.

Манон внимательно рассматривала надрезы у себя на ладони.

– Или же… Или же, может быть, я его убила… Да… Мне удалось, я наконец нашла его и убила. Собственными руками. Вполне возможно. Да-да, это было бы логично. Все эти годы…

Она буквально кипела от ярости, казалось, ее кожа вот-вот лопнет и все ее страдания вырвутся наружу. Люси отметила, что у женщины на лице непроизвольный тик, напряжены все мышцы и ее сотрясают нервические судороги.

Какие ужасные страхи испытала эта женщина? Профессор, возвращение… Люси не удалось сдержать дрожь.

Позади неожиданно громко хлопнула дверь. Манон вздрогнула. Затем ее руки вновь безвольно повисли вдоль тела, и она принялась разглядывать вестибюль, почтовые ящики, одеяло. Потом выпрямилась, порылась в карманах и испуганно обратилась к Люси:

– Мадам?

Люси, поджидавшая «скорую», откликнулась не сразу:

– Да?

– Какого черта я здесь делаю? И кто вы такая?

Люси устроила Манон на заднем сиденье полицейского автомобиля «скорой помощи». Ей удалось дозвониться до Энтони. Уже предупрежденный Жеромом, он легко согласился побыть с малышками Люси до ее возвращения.

Энебель частенько приходилось работать с полицейскими медиками, но с ночными бригадами все реже и реже. Она впервые встретилась со старшим капралом Тибером, который был за рулем, и его коллегой Мальфейем. Двое здоровяков с плечами регбистов-хавбеков, гроза улиц, фанатично преданные профессии.

Прежде чем тронуться с места, Тибер запустил дворники на самый быстрый режим.

– Эта погода – что-то невообразимое. Никогда такого не видел.

Взглянув в зеркало заднего вида, он нажал на газ.

– Ну и какие подробности?

Манон знобило. Откинувшись в темноте на спинку сиденья, она прикрыла глаза и в изнеможении задремала.

– Ничего не знаю, – понизив голос, ответила Люси. Она промокала волосы полотенцем. – Похоже на похищение: очень глубокие следы веревки на запястьях и лодыжках.

– Ого!

– Вот именно. У нее жуткие проблемы с памятью. Ничего не может вспомнить, даже какой сейчас год.

– Амнезия?

– Скорее травматический шок. Она знает свое имя и адрес. Но в голове у нее все перемешалось, говорит очень быстро и все путает. Например, утверждает, что ей тридцать два года и тут же добавляет, что надо покормить ее собаку Мирту.

– Чертовски обостренное чувство приоритетов.

Тибер сунул в рот ментоловую пастилку от кашля и предложил Люси. Та отказалась.

– Черепно-мозговой травмы, синяков, кровоподтеков нет? – спросил он.

– Во всяком случае, видимых нет. Однако посмотрим, что покажут результаты осмотра. Человек не помнит своего похитителя, обстоятельств похищения – ничего хорошего ждать не приходится.

– ГОМК?[4]

– Понятия не имею.

Люси осторожно приложила ладонь ко лбу Манон. Жара нет.

– Она обессилена, будто лет сто не спала. Какой подонок мог привести ее в такое состояние?

– Такой же, как тот, кто до смерти избивает жену или насилует собственную дочь. Буквально вчера вечером такой случай произошел в Вазанме. Ведь правда, Мальфей?

– Ага, – кивнул капрал. – Той девчонке обеспечен месяц в больнице. У нее челюсть раздроблена дном бутылки.

Люси помолчала.

– Я позвонила в центральную картотеку, они проверят ее личные данные, – продолжала она. – И попытаются сообщить матери, которая живет в Кане. Во всяком случае, если верить ее словам.

Тибер включил вентиляцию на полную мощность. Стекла запотели, и он едва различал дорогу.

– А что за кровавая корка у нее на ладони? – Повернувшись к Люси, спросил Мальфей.

– Жуткая штука. Ее просто искромсали. Каким-то острым предметом вырезали фразу: «Пр вернулся».

– Не может быть… Так жутко изуродовать! А кто это – «Пр»?

– Понятия не имею. Она что-то говорила про Профессора… Серийного убийцу, действовавшего четыре-пять лет назад…

Все умолкли. Только мертвая тишина и дождь.

Наконец Мальфей произнес:

– И вы ей верите?

– Главное, я верю, что эта женщина в шоковом состоянии… Взять хотя бы надписи на ее ладони, она же их не выдумала.

Рядом с ней Манон дышала все громче и громче.

– В любом случае это вызвало помрачение рассудка, – продолжала Люси. – Она не помнит, откуда пришла, не знает ни кто ее похитил, ни какой сейчас месяц. Зато без конца твердила мне про Профессора. Как будто он один заполнил всю ее память. Очень странно.

– Да уж, чертовски странно. С нашим Охотником получается, что во Франции теперь уже одновременно орудуют двое психов, зацикленных на рыжеволосых девушках. Может быть, эта женщина – дурное предзнаменование…

Люси подняла воротник куртки. Потом, не отвечая, прижалась лбом к стеклу и принялась вглядываться в потоки воды за окном. Справа порт Лилля, его длинные пакгаузы. Мост, шоссе А25 и взрывающиеся кровавыми лепестками под дождем красные стоп-сигналы грузовиков.

Как бы она ликовала лет пять назад, приступая к расследованию такого дела, считала бы, что эту женщину ей просто Бог послал…Похищение, призрак рыщущего поблизости психопата… Возможность наконец проявить то, ради чего она изводила себя с подросткового возраста, десятками поглощая книги и фильмы ужасов, где рекой лилась кровь. Но лелеять зло в своей душе…[5] Она дала себе клятву: «Такое больше никогда не повторится».