Дом с майоликой. Третий этаж (СИ) - "лейтенант Кеттч." - Страница 8

Комментарий к Часть 10. Финансовый шантаж

* Подразумевается «Love you warts and all» (Люблю тебя любого), изменённая поговорка «Love me warts and all» (Дословно: полюби меня, невзирая на бородавки)

** Гибрид этого: https://pp.userapi.com/c638921/v638921911/36729/v5W3T2oDaPs.jpg

и этого: https://pp.userapi.com/c638921/v638921911/36732/8f_tswVdOf8.jpg

========== Часть 11. Взялся трахать — не филонь! ==========

Когда Ярослав был вознесён на второй этаж, раздет и уложен в постель, Пётр Борисович повёл Яна на кухню. Есть хотели оба, ведь в ресторане к еде никто толком так и не притронулся.

***

— Алкоголи-и-ик, о-о-очни-и-ись! По-о-одъём! — Ян потряс Ярослава за плечо. — Вставай! На работу пора! Огурчиками солёными опохмеляться.

— А-а-а… О-о-о… Где я?.. Что со мной?.. О-о-о… — Ярослав обхватил руками голову.

— Пока я с твоим папой умные беседы вёл, ты ухитрился вылакать всю бутылку и ещё попросить. Что на тебя нашло?

— Я думал… Мне показалось… Я подумал… О-о-о… Давай лучше не будем об этом… — Яр натянул одеяло на голову.

***

Рабочий день приближался к полудню. Шеф на рабочем месте не появлялся. Его телефон не отвечал, и Агарков поехал к нему домой.

Дверь он открыл запасным ключом, который старинный друг вручил ему сразу после постройки дома. Сам друг и начальник обнаружился на кухне.

Перед ним стояла пустая стопка и непочатая бутыль водки.

— Что заливаем? — привалившись к косяку кухни, поинтересовался Агарков.

— Не зря, видать, говорят про природу, которая на детях отдыхает… Арт, я же всё — сам… Ведь я чего-то стою, да? Вспомни, кем мы с тобой были… И кем стали… — Балабанов покачал головой. — У всех дети — как дети. Даже у Драгомирова. Ян — не просто смазливая мордашка, Арт… Он учится. Хоть на заочном, но учится же! Роман пишет… На английском! Сам! И даже издателя нашёл. Пусть не у нас, пусть — в Канаде, но всё-таки… А мой балбес огурцы, блять, солит!..

— Зато всегда есть, чем закусить, — шеф отдела безопасности попытался разрядить обстановку шуткой.

— Арт, за что мне это? Что я сделал не так?! — Пётр Борисович обхватил голову руками. — А пить я не буду. Я завяжу. Хватит в семье и одного алкоголика. Принятие больших доз чревато большими сюрпризами на утро.

Балабанов встал и решительно сунул водку в холодильник и потому не заметил, как ухмыльнулся воспоминаниям его старинный друг и по совместительству шеф отдела безопасности.

— Поедешь со мной детей искать? Надо же делать что-то…

***

Приподнявшись на руках, Ян застыл. Распростёртый под ним Яр являл собой такое зрелище, что крышу уносило на раз: выгнувший спину, то подающийся вперёд, то хватающийся руками за изголовье, то вцепляющийся ногтями ему в спину, глухо стонущий и бесстыдно подмахивающий.

Но особо рефлексировать и предаваться анализу Ярослав Яну не дал, требовательно шмякнув того пяткой по ягодице и выдохнув:

— Взялся трахать — шевелись… Не спи…

Спать Ян не собирался, но насладиться по полной — планировал. Вечером после работы они встретились уже в загородном домике, где Ярослав прямо с порога предложил «компенсировать и отработать» неудобства, доставленные им Яну предыдущим вечером. Чем тот в данный момент и занимался, весьма энергично получая компенсацию с проштрафившегося, как вдруг после его особо громкого стона Яр застыл и прошипел:

— Тихо!

Для верности он даже сжал пальцы на предплечье Яна.

— Тс-с-с!

— Чего?!

— Тихо ты!

Тут и до Яна донёсся приближающийся скрип гравия и голоса.

— … уже битый час здесь ходим…

— … он точно называл именно это садоводство…

— … спьяну мог и перепутать…

— … по машине мы дом найдём быстро…

— … мы заходим уже на третий круг…

Окошки на чердачке были открыты, и в поле зрения застывшего над Ярославом Яна появились два мужчины в строгих костюмах. Оба шагали по посыпанной гравием обочине и крутили головами по сторонам. Ян узнал обоих мужчин. Это были Пётр Борисович, отец Ярослава, и тот самый Игоревич, мужчина с чемоданчиком, которого привёл Яр, и который нашёл микрофон, всаженный его отцом, и который «сдал» их своему шефу.

— … дети… на чердаке… в какой-то халупе… а ночью холодно… и комары…

Игоревич внезапно ухватил Петра Борисовича за руку, развернул его и повлёк в обратную сторону.

Ян уткнулся носом Ярославу в шею и затрясся в беззвучном хохоте.

Ответом на мелкие движения члена внутри стал громкий стон Ярослава.

— Взялся трахать — не филонь…

И Ян не сфилонил.

Когда потом оба, потные, усталые, но донельзя довольные и удовлетворённые, лежали, приятно обдуваемые ветерком из раскрытых окон, и молча глядели в потолок, Ярослав заметил:

— Как хорошо, что я поехал с аборигенами в электричке и не забрал машину от яхт-клуба…

========== Часть 12. Бессонница. Вместо эпилога ==========

Месяц спустя. Середина ночи

Ярославу не спалось. Он толкнул локтем Яна, спавшего носом в стенку и, как обычно, обнимавшего отнятое у него одеяло.

— Эй…

— Ну чего тебе? — сонно завозился тот. — У меня завтра съёмки. Отвали.

Ярослав вздохнул. У них уже давно действовало правило: перед съёмками и фотосессиями не оставлять на Яне следов бурно проведённой ночи. А удерживаться было ох как нелегко. И мысль о том, что вечером, вернувшись с работы, он своё наверстает, ничем не помогала, и сон не шёл.

— Отдай одеяло.

— Да забирай, — пробормотал Ян и перекинул часть одеяла Ярославу.

Прошло ещё полчаса.

— У меня бессонница, — Яр опять ткнул Яна локтем.

— И что? — вздохнул тот, понимая, что если он не решит возникшую проблему быстро, спать ему сегодня не дадут вовсе.

— Не знаю… У тебя есть какие-нибудь средства от бессонницы?

Чтобы утром Яну было удобнее ехать на съёмки, ночевать они приехали в его комнату в коммуналке, и для сна Ярославу ужасно не хватало едва уловимого запаха свежих сосновых досок и лёгких прикосновений ночного ветерка сквозь приоткрытые окна. Не хватало даже лая окрестных собак!

— Средство у меня только одно.

— Какое?

— Тебя в подушку носом завернуть.

— Ну давай…

***

Артур Игоревич Агарков сладко спал, и снились ему весьма приятные сны с участием шефа. Поэтому, когда некто упорный принялся трезвонить в дверь, начальник отдела безопасности цветисто выругался, но поплёлся открывать: должность обязывала.

На пороге обнаружился сам шеф. Мятый и немного злой.

— У меня бессонница, — объявил он и решительно затолкнул зевающего Агаркова в квартиру. — Пошли. Ты мне поможешь заснуть, — он повлёк Агаркова в сторону спальни.

Входная дверь с грохотом захлопнулась.

— Сегодня сверху я, — объявил Балабанов.

— Устраивайся со всеми удобствами, — улёгшись на спину, сделал приглашающий жест в сторону своего члена Агарков.

— Нет. Сегодня тебя трахну я!

«Наконец-то! Дозрел!» — мысленно возликовал шеф отдела безопасности, но, ухватив своего начальника и завалив того на кровать, вслух сказал другое:

— Вечером. Вот вернёмся с работы и сразу начнём. Сегодня пятница. У нас до понедельника будет полно времени на любые опыты и эксперименты. А сейчас я — тебя. У тебя такое выражение лица, что есть риск, что мне утром и с кровати встать не удастся, — рассмеялся Агарков.

— Но сейчас я всё равно буду сверху! — немного обиженно заявил Балабанов.

— Да пожалуйста! — и Агарков улёгся на спину, заложив руки за голову.

«Жизнь прекрасна!» — пронеслось у него в голове.

***

Роберт Кириллович Драгомиров сидел перед бутылью водки. Но опьянение не приходило.

Вчера один из знакомых сообщил ему, что видел Яна в гей-клубе. Не одного. С сыном Балабанова. По словам того же знакомого, парни и пришли в клуб, и ушли из него вместе.

«Балабанов — сука мстительная», — подумал Роберт Кириллович.

Внезапно его мысли перескочили на приятеля, видевшего его сына с отпрыском Балабанова в клубе.