Сексуальный плен (ЛП) - Уайлдер Джасинда - Страница 10

— Убирайся! — сказала я по-английски.

Собака не сдвинулась с места. Я услышала сдавленный смешок за своей спиной, но даже думать не смела отвести глаза от этого гигантского пожирателя человеческой плоти, сидящего передо мной. И тут я вспомнила, что нахожусь в Италии, а это значит, что собаку дрессировали подчинятся командам на итальянском языке, не на английском. Прежде я никогда о таком не задумывалась.

— Scendere me, cane! Scendere! (Ит. Отойди от меня, собака! Уходи!)

Собака только лаяла. Мои ноги немели оттого, что на них лежала туша собаки весом две или три тонны. Собрав всю свою храбрость, я надавила ей на грудь, пытаясь немного сдвинуть ее, но она даже не пошевелилась. Это было тоже самое, что пытаться передвинуть многоэтажный дом. Собака подтолкнула меня своим носом, и я упала на спину. Мои ноги оказались прижаты к земле ее огромным седалищем. Возможно в этот момент собачье дерьмо размазывалось по моим ногам.

Я не очень любила собак.

— Brutus, vieni qui (ит. Брут, ко мне!), — голос Луки окутал меня.

Пес по имени Брут гавкнул мне в лицо, забрызгав его слюной, после чего вскочил и занял место рядом с Лукой. Я села, вытерла лицо, забрызганное дурно пахнущей собачьей слюной и поднялась на ноги.

Лука попытался скрыть улыбку, но мало преуспел в этом.

— Делайла, amore (ит. любимая), какой приятный сюрприз встретить тебя здесь!

Он подошел ко мне, задрал край своей футболки и вытер им насухо мое лицо. Я достала из сумочки небольшую бутылочку с антисептиком, которую обычно беру с собой в поездки, выдавила немного и нанесла его на руки и лицо, что вызвало у Луки и его товарища громкий смех. Пес меж тем отошел от Луки и сел у ног того, другого мужчины, который теперь рассеянно почесывал его за ухо.

— Понимаешь, когда я вернулась, оказалось, что ты уже уехал. А мне очень хотелось повидаться с тобой. Я не знала, когда ты планируешь вернуться, и твоя мама сказала мне, что ты возможно здесь. Поэтому я собралась и поехала. Я надеюсь я не сильно помешала.

Лука отрицательно замахал руками.

— Нет, нет. Небольшая неприятность с виноградом. Завелось какое-то насекомое, которое поедает наш урожай. Но мы с этим разберемся. Не проблема.

— Я и не знала, что ты совладелец виноградника, — сказала я.

Лука пожал плечами.

— Тут особо и нечем хвастать. Я работаю на Джанкарло и Марио уже много лет. Когда Марио собрался на пенсию, то продал мне часть своей доли с хорошей скидкой.

Мужчина, которым, как я предполагала и был Джанкарло, помахал Луке и направился сквозь ряды решеток обвитых виноградной лозой. Брут следовал за ним по пятам. Когда они скрылись из вида, Лука заключил меня в объятья.

— Ты проехала столько, чтобы просто поговорить со мной? — спросил он.

Я кивнула, глядя на него снизу-вверх. Мои руки лежали у него на талии.

— Я проехала все это расстояние с единственной целью — сказать тебе три слова: Я люблю тебя.

Лука улыбнулся и поцеловал меня. Медленно и страстно он овладел моими губами.

— На побережье тебе пришли пара хороших идей, верно?

Я играла с верхней пуговицей его рубашки, и как-то так получилось, что она расстегнулась.

— В конце концов, это было не так уж и сложно. И вот я здесь, с тобой.

Пока я говорила, еще три пуговицы были расстегнуты. Он снял рубашку, которую легким ветерком тут же унесло прямо в грязь, лежащую у нас под ногами. Пальцы Луки скользнули по открытой коже между моими шортами и футболкой. После чего он стянул с меня футболку через голову. Он быстро справился с передней застежкой моего бюстгальтера. Теперь я стояла голая по пояс посреди виноградника. Палящее солнце Италии сияло над нашими головами.

— А если этот, как там его зовут, вернется? — проговорила я, расстегивая молнию и пуговицу на джинсах Луки.

— Джанкарло? Нет. Он сказал, что идет домой. На этой части участка уже никто не появится.

Лука стоял обнаженный под палящими лучами солнца. От одного взгляда на него кровь быстрее побежала по моим венам.

Это всегда срабатывало. Его красота сбивала меня с ног. Мускулы покрывал идеальный загар. Все его тело состояло из них — твердых, угловатых, бугристых и рельефных доказательств его мужской силы. Мои шорты упали вниз. Разложив нашу одежду на пыльной земле, он лег на нее потянув меня за собой. Лежа на нем я чувствовала, что его кожа, несмотря на то, что все его тело состояло из твердых как камень мускул, очень нежная на ощупь. Наши губы встретились. Внизу живота разгорелся дикий огонь, который постепенно спускался ниже к расщелине, лежащей между моих ног.

С тех пор как я приехала в Италию, мы с Лукой переспали уже много раз. Мы занимались сексом дома на кровати, на улице на голой земле, в самых разнообразных позах, но... сейчас все было как-то по-особому. Я наконец-то преодолела последнюю преграду, мешавшую мне отдаться чувству, возникшему между нами. Он больше не учил меня получать удовольствие от секса. Да и никогда не учил. То, что было между нами, называлось любовью. Так мы выражали наши чувства друг к другу и желание стать ближе.

Термин «заниматься любовью» настолько часто используется, что мы перестаем задумываться о том смысле, который несут сами слова. Но на самом деле этот термин очень подходит для того чтобы описать секс между людьми, которые искренне любят друг друга. Два обнаженных тела тесно соприкасаются. Плоть полностью беззащитна. Все изъяны тела оказываются на виду. Если в отношениях вы открыты своему партнеру и полностью доверяете ему, это делает вас уязвимым также и в эмоциональном плане. Такие отношения требуют от человека определенной храбрости. Если задуматься, занятие любовью или сексом ― это проявление неимоверного доверия. Ты открываешь свое тело другому человеку, надеясь на его милость. Все твои действия, способности и жизненный опыт, или же отсутствие всего вышеперечисленного, выставляется для тщательного изучения. Все, что касается тебя как личности, подвергнется рассмотрению.

С Лукой я осознала, а может... я только сейчас поняла, пока пишу эти строки, что наши с ним отношения больше основаны на физическом притяжении. По крайней мере для меня это так. Я наслаждалась теми чувствами, которые он заставил меня пережить. Мне нравились его прикосновения. Мне нравилось смотреть на его тело. Мне нравилось получать невероятное блаженство от оргазмов. Но не думаю, что я по-настоящему ценила тот подарок, который Лука преподнес мне до этого утра в виноградниках вблизи городка Монтепульчано. Он подарил мне самого себя. Он доверился мне эмоционально. Для него наши встречи не были просто сексом. Он пошел на риск, огромный риск, который практически не оправдал себя. Если бы я не смогла осознать свою любовь к нему, его сердце было бы разбито.

Все это я прочитала в его глазах, когда он прижал меня к своей груди. Поняла именно там, лежа на голой земле, вдыхая ее аромат и глядя на солнце сквозь густую листву. Наши тела сплелись в едином танце. Это нельзя было назвать простым перепихоном. То, что произошло между нами, было выше таких слов как «член» и «киска». Я и сама часто использовала их в прошлом и планирую использовать в будущем, потому что они мне нравятся. Они такие вульгарные, грубые и предельно честные. Но в тот момент между нами произошло нечто большее.

Мне тяжело, даже сейчас, загнать в хоть какие-то рамки и до конца понять природу такого необъятного явления как «настоящая любовь», когда мы говорим о ней в плане телесных отношений между двумя людьми. Ведь часто кажется, что «настоящая любовь» это что-то из области сказок, что-то, о чем пишут в детских книжках. «И вот, после того как враг был сражен, прекрасный Принц целует Принцессу на фоне заката». Какая малышка не рисует себе такую картину, играя с Барби и ее кукольным домиком. Какая девушка не представляет себе это во время просмотра слезливых девчачьих мелодрам и романтических комедий.

Все мои представления были целиком и полностью ошибочными.

Он привлек меня к своей груди, поцеловал в губы, нежно, страстно, после чего вошел в меня. Его кожа была мягче любой перины, а лежать на нем было куда приятнее, чем на самой удобной кровати. Он положил на меня руки, создавая что-то наподобие защитного кокона. Его пальцы ласкали мою кожу. Его затвердевший орган проскользнул внутрь моей податливой и горячей вагины, еще сильнее разжигая огонь, бушующий внутри меня. Каждым новым толчком он все глубже вколачивал в меня свою любовь.