Без Сна (ЛП) - Пайк Эприлинн - Страница 5

Я помню, когда она была рыжеватой блондинкой, она завивала кончики волос, и они танцевали вокруг её лица. Теперь она красит их. Я не знаю, почему она решила перекраситься в русый цвет, вместо этой великолепной рыжины. Но когда я спросила её об этом несколько лет назад, она выглядела такой грустной, и поэтому я больше никогда не спрашивала.

Тогда она всегда выглядела красивой и наряженной. Теперь нет. Никакого макияжа, никаких причудливых причёсок. Только конский хвост, коса за спиной, иногда пучок. Я уделяю своей внешности больше времени, чем Сиерра, и это о чём-то говорит.

Она смотрит на меня, подняв брови, ждёт, пока я заговорю, и я сомневаюсь. Рассказать или молчать? Я честно не знаю, что буду делать. Я бы хотела совета, но я снова почувствую себя ребёнком, призная, что не смогла предотвратить видение. Несмотря на то, что Сиерра и я близки, она всё ещё моя наставница, и она ожидает от меня многого.

— Когда у тебя в последний раз было видение? — наконец выпалила я.

Это привлекло её внимание. Она приподнимает очки для чтения на лоб и отталкивает офисный стул.

— Когда я последний раз я боролась с видением, или когда видение победило? — тихо спрашивает она.

— И то, и другое, — говорю я после секундного молчания.

Она почти пренебрежительно машет пальцами в воздухе.

— Я боролась этим утром. Это было не сложно. Ничего серьезного, — она снимает очки и прикладывает конец дужки ко рту, зубы щелкают о пластик. — Последний раз, когда видение одолело меня, было десять лет назад, — шепчет она, словно признаваясь в преступлении.

— Десять лет? — повторяю я таким же шёпотом. И я думала, что у меня все хорошо, почти полгода.

— Все станет легче, — говорит Сиерра, протягивая руку. — Ты станешь сильнее.

Я киваю, хотя мое горло сжалось, и я не могу говорить.

— Сегодня было тяжело? — спрашивает Сиерра, и её большой палец вырисовывает круги на моей руке.

Я смотрю на неё, и понимаю, что она может увидеть ответ в моих глазах. Я всегда прихожу к ней в трудные дни, когда борьба с предсказаниями истощает меня. В некоторые дни мы даже не разговариваем; я просто сижу и разделяю одно и то же пространство с единственным человеком в моей жизни, который понимает тот труд, с которым я сталкиваюсь каждый день.

Она колеблется, и я боюсь, что она спросит, выиграла ли я свой бой или нет. Я не знаю, как я ей отвечу.

— Подростковый возраст — самое трудное время, — наконец говорит она, её палец всё ещё гладит мою руку. — Жизнь бьет через край, и многое может отвлечь твоё внимание от защиты, твоё тело всё ещё меняется, гормоны бушуют.

О да, пожалуйста, расскажи о половой зрелости прямо сейчас, думаю я, сдерживаясь, чтобы не закатить глаза. Но я всё же вытаскиваю ладонь и складываю руки на груди.

По крайней мере, она не спросила. Обычно она предполагает, что я выиграла. Потому что я почти всегда это делаю. Может быть, она надеется, что я скажу ей, если я этого не сделаю. И она должна так думать. Чувство вины усилилось.

Но десять лет? Я действительно дерьмово справляюсь.

— Когда ты закончишь колледж, все наладится, и ты сможешь отдалиться от мира, — спокойно сказала Сиерра. Как будто она только что не приговорила меня к уединению.

— Сиерра, — говорю я после нескольких долгих секунд молчания. — Было бы действительно так плохо, если бы мы просто позволили им приходить? Она сузила глаза, но я продолжаю. — Не все время, например, как когда я одна в своей комнате дома. Я не помню многого с тех пор, когда я не сражалась, но предсказания, которые у меня были, в основном, мелочами. Вещи, которые меня не волновали. — Если я ничего не сделаю, конечно, — добавляю я, и губы Сиерры сжимаются.

Она наклоняется вперёд, глядя на меня тёмно-карими глазами, которые так похожи на мамины.

— Я знаю, что ты думаешь, что можешь сделать это, Шарлотта, но поверь мне, соблазн станет слишком большим. Ты захочешь изменить ситуацию. И это не плохо. Это потому, что ты хороший человек, и у тебя есть желание помочь людям. Она нахмуривает брови, а потом уже не смотрит мне в глаза. — Ты не знаешь, насколько сильны видения. Даже ты.

Даже я? Девушка, которая убила отца, пытаясь спасти тетю? Насколько далеко это может зайти?

Но, возможно, видеть убитого подростка хуже. Это заставляет меня задуматься о том, что увидела Сиерра, из-за чего её глаза стыли пустыми.

Я хочу спросить ещё, но я не уверена, что могу, не раскрывая того, что видела сегодня. И я просто не хочу. Не хочу признавать, насколько я слаба.

Я стою молча так долго, что через несколько минут Сиерра сжимает мою руку, возвращается к компьютеру и продолжает работу.

Мой взгляд переходит на полку, где хранятся самые старинные книги. Скрестив руки, я просматриваюсь в корешки книг и названия — как можно ближе к Сиерре. Мои глаза останавливаются на потрескавшемся кожаном переплёте книги «ВОССТАНОВЛЕНИЕ СЛОМАННОГО БУДУЩЕГО».

Воздух медленно проходит между моими зубами с тихим шипением. Эта. Вот что мне нужно. Я смотрю на Сиерру, но она всё так же сосредоточена, как и когда я вошла. Мои пальцы медленно продвигаются вперёд, крадучись так же, как я могу идти на цыпочках по коридору. Ближе. Ближе.

Мой указательный палец перехватывает верхнюю часть корешка книги, и я медленно тяну на себя, опрокидывая книгу. Шепот кожаных переплетов, трущихся друг о друга, заставляет меня замереть, но через несколько секунд я переплет полностью оказывается у меня в ладони.

Теперь мне просто нужно вытащить её и…

— Шарлотта.

Разочарование комом подкрадывается к моему горлу. Она не крикнула, она никогда этого не делает.

— Ты знаешь, лучше не надо, — в её голосе есть что то, что заставляет меня расплавиться в лужу стыда. С плотно сжатыми зубами я подталкиваю книгу обратно туда, где ей и место, по крайней мере, она не будет точно знать, какая книга меня заинтересовала, и повернулась, чтобы посмотреть на неё.

Сьерра вздыхает и поднимается со стула. Она приближается и обнимает меня за плечо, ловко подталкивая меня к двери.

— Ты знаешь, что ты не готова, — шепчет она.

— Я думаю, ты ошибаешься, — говорю я вызывающе, горжусь тем, что озвучила то, о чём думаю примерно два года.

— На этот раз лучше перестраховаться, — говорит Сиерра, наклоняя голову, чтобы коснуться моей. — В последний раз, когда я не уследила за тобой, вся семья заплатила за это. Тебе не нужно больше искушений в жизни.

И, не сказав ни слова, она проталкивает меня последние несколько дюймов через дверь.

Когда я поворачиваюсь, дверь закрывается, и когда я поднимаю руку, чтобы повернуть ручку, я слышу безошибочный звук поворота замка.

Прекрасно.

Может быть, я должна была сказать ей. Теперь я сама могу решать, что делать дальше.

И я даже не знаю, с чего начать.

Глава 04

Это было во всех новостях на следующее утро.

Ее тело накрыто белой тканью, и репортёр что-то бормочет о ее ранах, но даже его ужасающее описание не может сравниться с тем, что там на самом деле. Я видела это только вчера.

Мама сжимает кружку кофе в руках, но она не поднесла ее к губам с тех пор, как включила телевизор десять минут назад.

— Кто мог это сделать? — спросила она наконец.

К сожалению, несмотря на видение, я не могу ответить на этот вопрос. Видения весьма непостоянны иногда они дают важную информацию, а иногда просто не дают… ничего.

Сиерра вошла на заметно напряженную кухню.

— Что происходит? — спросила она, ее взгляд мечется между мной и мамой, словно не замечая работающий на полной громкости телевизор. Похоже на то, что она не замечает много вещей, хотя в тоже время знает слишком много о других. Наверное потому, что она всегда на страже для видений.

Я думаю, что я когда-нибудь тоже буду такой.

— Девочка-подросток была убита в старшей школе прошлой ночью, — шепчет мама, все ещё глядя в ужасе на телевизор. — Перерезано горло.