О темных лордах и магии крови - Звездная Елена - Страница 34

В то же мгновение исчез окружающий нас лес, и нежить противника исчезла так же. Благодаря этому стала отчетливо видна странная композиция — Коготь, зависший в небе и держащий плюющуюся вниз Яду, и Гобби с лианой в руках, которой, судя по композиции, гоблин до данного момента кого-то связывал.

— Ваша нежить продемонстрировала четкую, слаженную и командную работу, вы — нет! — прозвучал голос ректора.

Честно говоря, после его слов я лично едва сдержала протяжный и полный страдания стон. Хотелось лечь и сдохнуть. Или просто лечь. Полежать хотя бы пару минут. И сдохнуть по возможности за это же время.

И тут я подумала: а с чего бы это мне так за Грань захотелось?! Как-то я раньше не замечала за собой самоубийственных наклонностей.

И только осознав это, я ощутила прикосновение. Медленно опустила взгляд и увидела тонкую, едва заметную, оплетающую лодыжку моей левой ноги силовую линию. Дрожащую, прерывистую и… отчаянно привлекающую мое внимание.

— Риаллин! — напряженно позвал лорд Гаэр-аш, едва мир вокруг вдруг начал затягиваться серой пеленой подступов к Грани.

Я не ответила, глядя на силовую линию. Со мной хотели поговорить, я очень четко ощущала это, но побоялась. Побоялась вот так, без поддержки, прикрытия или страховки, ответить личу, а к диалогу призывал, несомненно, он. Призывал хорошо знакомым способом — мне уже доводилось общаться с мертвыми. Только тогда дядя Тадор крепко держал меня за руку, готовый выдернуть из контакта, если что-то пойдет не так. Более того — он сам никогда не входил в предтечи Грани без страховки, вот и я не стала.

Секунда на принятие решения, и я тихо позвала:

— Лорд Гаэр-аш, мне нужна ваша помощь.

Ректор выступил из окружающего серого сумрака так, словно все время стоял рядом, и никак, вот совершенно никак не отреагировал на закружившиеся вокруг нас лица и тени желающих вернуться несправедливо убитых людей… или нелюдей. Я пригляделась и поняла, что вокруг нас в вечном вихре кружатся облики эльфов. Здесь раньше жили эльфы? И так много, наверное, больше тысячи…

— Где-то здесь древнее эльфийское захоронение? — испуганно прошептала я.

— Откуда тебе это известно? — требовательно спросил ректор.

И я поняла, что он не видит. Просто не видит. Это я вступила в Грань, а он прочно стоит в наполненной жизнью реальности. И странность заключается в том, что любой, даже не одаренный человек сейчас бы уловил движение краем глаза, не осознал бы, что видит, но уловил движение, потому что люди подвластны смерти… А Гаэр-аш, получается, нет? Еще одна очередная странность главы Некроса. Но у меня не было ни времени, ни возможности с этим разобраться. И желания тоже не было, я просто отчетливо осознала, что, если кто-нибудь когда-нибудь попытается убить ректора, его ждет сюрприз, крайне неприятный для убийцы.

— Подержите меня за руку, пожалуйста, — попросила, протягивая ладонь лорду Гаэр-ашу.

— И что ты задумала? — мрачно спросил он.

Понимая, что теряю время, просто ответила:

— Я потом объясню.

Теплая сильная рука крепко и надежно сжала мою ладонь, несмотря на крайне неодобрительный взгляд серо-синих внимательных глаз.

Я же свои закрыла, чтобы не видеть летающие по бесконечной спирали сущности, и медленно опустилась на корточки, чтобы кончиками пальцев притронуться к силовой линии…

Контакт!

Яркая вспышка в сознании, всегда отчетливо представляющаяся пронизанными сотнями разрядов молний темными тучами, медленно, нехотя расходящимися, чтобы открыть того, кто там, по ту сторону… по эту сторону… рядом…

Совсем близко!

Я содрогнулась, увидев своего собеседника: в черной, рваной, развеваемой ветром, наполненной ошметками магии одежде, черные же руки перевиты жгутами мускулов, капюшон скрывает лицо и плечи, при этом оставляя открытым мощный зеленоватый торс, на поясе ритуальный кинжал, запястья сложенных на груди рук покрыты темно-зеленой чешуей. Лич! Не просто лич, а поднятый из небытия, подвергшийся изменениям скаэн. Такие, проникая на территорию Темной империи, успевали уничтожить целые поселения до появления высших темных лордов, с легкостью справляясь с теми, кому не повезло родиться с пламенем в крови. И этот, судя по чешуе, прижившейся на его мертвой коже, прошел обряд единения с природой и когда-то был даже способен регенерировать.

«Забавно, — потусторонний голос был едва слышен сквозь грохот недовольных туч и треск электрических разрядов, — ты знаешь, кто я».

«Я вижу, кем ты был, заклинатель», — ответила мысленно.

Но лич услышал. Глаза его вспыхнули потусторонним зеленовато-фосфоресцирующим светом, осветив улыбку, искривившую изуродованные шрамами губы. А затем, спустя несколько долгих, томительных, наполненных завыванием желающих ворваться в жизнь душ убитых эльфов мгновений, лич произнес странное: «Ты из приспешников вечных, девочка».

И почему он так решил, интересно? Даже не подозревала, что скаэны как вид известны лишь отступникам. Но в принципе рассказывал мне о них дядя Тадор, и… больше никто. Я вдруг только сейчас подумала — ни в университете, ни в Некросе мы не проходили скаэнов в принципе. Почему?!

Загудели, загрохотали тучи, грозясь вновь сомкнуться и прервать контакт, и понимая, что времени мало, я вновь вгляделась в просвет между облаками, но спросить не успела, лич заговорил первым: «Откажись от Мертвых игр. Ты мешаешь. Нарушаешь план».

Я ответила: «Нет».

И чудище подалось вперед и прорычало: «Твоя кровь — порождение Хаоса! Никто иной не способен управлять магией Смерти! Уходи от людей! Уходи сейчас, пока кровь еще спит! Это не твоя война, дитя!»

Рокот грома, тучи с грохотом сомкнулись, сотни, тысячи ударов молний иглами впились в сознание, разрывая связь между жизнью и ее подобием.

Контакт прервался.

Открыв глаза, я медленно поднялась, пошатнулась и, если бы не поддерживающий меня лорд Гаэр-аш, несомненно, упала бы. А после я сделала то, для чего и необходим страхующий, — шагнула к ректору, прижалась к нему, прижалась щекой к его груди и начала прислушиваться к ударам его сердца. Мне нужно было слышать именно это — стук сердца, биение жизни, пульсацию крови… Потому что мое собственное сердце не билось! Мое сердце, оказавшись на грани перехода, биться перестало, и сейчас мне нужно было убедить его и убедить себя, что я живу. Что это жизнь!

Удар первый, неуверенный, второй, и сердце отчаянно-болезненно забилось, в то время как сознание все еще плыло, дыхание было затрудненным, а кончики пальцев будто покалывало настолько сильным холодом, что зимний морозный ветер, безжалостно трепавший выбившиеся из-под шапки волосы, показался неожиданно теплым… живым. И живой, но обжигающе-горячей была ладонь лорда Гаэр-аша, медленно поглаживающая меня по спине.

Запоздало осознала, как двусмысленно выглядит все происходящее, в особенности мое спрятанное на его груди лицо. Вздрогнув, попыталась отпрянуть, но ректор удержал, властно и уверенно, вновь привлек к себе и погладил пальцы моей руки, которая все еще оставалась в его ладони. И сейчас прав был он, мне требовалось еще, еще хотя бы несколько минут, требовалось настолько, что впору было посылать все правила приличия к Тьме, и все же… и все же я мягко отстранилась, разрывая этот контакт и четко осознавая, что веду себя неразумно, поставив смущение выше прямой необходимости.

Постояла, с трудом удерживая равновесие, затем огляделась — весь полигон покрывал плотный, непроницаемый туман. Поняла, что случившееся Гаэр-аш от парней скрыл, и испытала искреннюю благодарность к нему. Испытывала я ее ровно до того момента, как посмотрела на ректора. В его внимательно вглядывающихся в меня глазах, едва прикрытая крайней задумчивостью, необузданной огненной стихией бушевала ярость.

И причину этой ярости он озвучил, задав вопрос:

— Тадор Шерарн обучал тебя, бывшую еще ребенком, пересекать Грань?! — В последнем слове послышалось практически рычание.

Пожав плечами, просто спросила:

— А что?