Как стать злодеем (СИ) - Байдалин Братислав - Страница 11

— Естественно. Я приказал ему не трогать вас.

— Что? Но почему?

— Потому что таково распоряжение ректора.

— То есть вас, — прищурился Роуэл.

— В каком смысле? — сказал Гиблл и сделал вид будто ничего не понимает.

— Да бросьте, — решительно сказал Роуэл, — я хоть в Селтфоссе и недавно, но слышал от многих преподавателей, что никакого ректора не существует. Они считают, что вы — настоящий руководитель университета. Так к чему это притворство? К чему притворяться лишь заместителем?

— Уверяю вас, Сендж, у Селтфосса есть руководитель, и это, отнюдь, не я, как всем кажется.

— Допустим, он существует по-настоящему, но почему он тогда препятствует тому, чтобы Монстролли помог мне избавиться от него? — Роуэл презрительно посмотрел на брата, который отвернул голову в другую сторону.

— Я не знаю, — монотонно ответил Гиблл, но Роуэл в его глазах уловил ложь. — Почему бы вам у него не спросить? Пароль от этажа вам известен.

— А толку? В прошлом году я несколько раз поднимался к нему, но он мне не открыл, впрочем, как не открывал и другим преподавателям.

Гиблл подошёл к братьям и, взяв их за плечо, развернул к двери.

— Так, может, повезёт на этот раз? — были последние слова Гиблла, с которыми он выпроводил братьев в коридор.

— До свидания, мистер Гиблл. Помните, никогда не поздно встать на путь исправления, — напоследок сказал Добронрав перед тем, как дверь за ними захлопнулась.

Роуэл недовольный скрытностью Гиблла топнул ногой и громко выругался. И всё же он решил попытать счастья ещё раз, но твёрдо решил — если дверь на последнем этаже не откроют, то, следовательно, никакого ректора не существует и в помине, а значит всё это есть загадочные хитросплетения Реджинальда Гиблла.

Зайдя в стеклянную кабину, Роуэл приказал брату набрать номер запретного этажа и пароль, но тот воспротивился и сказал, что не собирается в этом участвовать.

— Ну, и прекрасно. Обойдусь без тебя, — заявил плохой брат. Он наклонился и носом нажал кнопки «3» и «0». На небольшом дисплее высветилась надпись: «Чтобы попасть на запретный этаж, введите пароль». Роуэл, словно дятел, настучал носом необходимый пароль и кабина двинулась вверх.

Последний этаж представлял собой выход на довольно просторную площадку, дальняя стена которой имела круглую стальную дверь, какие обычно бывают у банковских сейфов. Рядом на стене располагался самый обыкновенный звонок. И так как Добронрав опять отказался слушаться брата, тому пришлось снова-таки действовать носом.

Как и полагал Роуэл, после очередной попытки дозвониться до ректора, стальная дверь ему не отворилась.

В поникшем состоянии он вернулся в класс, где все, кроме Генри, гудели в это время о нём. Он сел за преподавательский стол и, запрокинув голову, уставился в потолок. У него не было никакого настроения продолжать урок, да к тому же через три минуты раздался звонок, и студенты повалили в коридор.

Генри последним покинул класс. Проходя между рядами парт, он пристально глядел на братьев. Добронрав заметил это и пожелал парню добра.

Очутившись в коридоре, Генри собирался идти к лифту, но вдруг почувствовал, как на его плечо опустилась чья-то тяжёлая рука.

Генри обернулся. Его взору предстал человек, облачённый в лабораторный халат, как у Гиблла, но бирюзового цвета и почему-то в пятнах крови, на руках чёрные резиновые перчатки, а глаза скрывались за защитными очками с красными стёклами. Человек широко улыбнулся, обнажив белые зубы, затем запустил руки в волосы-листья парня и бесцеремонно вырвал пару листьев.

— Ай! — взвизгнул Генри и отпрянул назад. — Что вы делаете?

Человек в лабораторном халате сдвинул очки на лоб и, сощурившись, с большим интересом стал рассматривать ивовые листья. Потом он поднёс их к носу и принюхался.

— Надо же. Как настоящие! — в конце концов с удивлением произнёс он.

— Они и так настоящие, — подтвердил Генри. — Я бы попросил вас больше так не делать. Больно ведь. Кто вы такой вообще?

— Доктор Монстролли, — представился незнакомец. — Преподаю в Селтфоссе генную инженерию, но только для студентов достигших второго курса. И я чертовски рад нашей встрече, мистер Грин.

— Разве мы знакомы? — удивился Генри.

— Теперь, полагаю, да, — заговорил Монстролли спокойно и отчётливо, глядя на парня свысока. — Профессор Гриндилоу рассказала мне ещё два дня назад, что в университет поступил студент с генными отклонениями, а она прекрасно знает, что у меня большой интерес ко всему… преобразовавшемуся. Но в последние месяцы я трудился над парой важных проектов и почти не покидал пределов своей лаборатории. Сегодня утром я наконец завершил их и решил встретиться с вами. Выяснил, в какую группу вы попали, ваше расписание, и вот я тут, как нельзя вовремя. И скажу честно, это потрясающе! Потрясающе! Давненько в Селтфосс не поступали хоть немного мутировавшие студенты.

— А на что вам мои листья?

Задавая этот вопрос, Генри уже догадывался, что раз перед ним стоит злодей-генетик, то и листья ему понадобятся наверняка для проведения какого-нибудь генетического эксперимента, подобно тем, что проводит его отец над растениями в подвале их особняка, но любопытство требовало от парня больше информации и подтверждения догадки.

— Возможно, в них скрыт огромный потенциал. Я надеюсь на это, — ответил доктор и задрожал от возбуждения, снова поднеся к глазам листья. — Но если хотите узнать больше… — Монстролли взял парня за плечо и легонько толкнул в направлении лифта, таким образом, дав понять, что прямо сейчас готов ему всё показать лично.

Выдержав небольшую паузу, Генри ответил утвердительно.

— Чудесно! — воскликнул Монстролли и, схватив за руку, поволок его к началу коридора.

Коридор пятнадцатого этажа, на который обоих доставила стеклянная кабина, не уходил прямо, как на других этажах, а сразу заворачивал влево, повторяя окружность Жерла перемещений.

Уносимому дальше по коридору доктором Монстролли Генри казалось, что они опаздывают на поезд, и он еле успевал перебирать ногами, но, в конце концов, споткнулся о собственную ногу и упал прямо напротив арочного прохода.

Доктор Монстролли помог ему подняться, но Генри не поспешил за ним, а уставился через проход, за которым находился большой зал почти целиком уставленный статуями людей в натуральную величину.

— Это наш Зал почёта, — торопливо пояснил доктор Монстролли и, дёрнув Генри за руку, вновь поволок его за собой. — Позже посетите его, мистер Грин. У меня для вас есть кое-что поинтересней, чем какие-то каменные изваяния.

Через пару десятков шагов они остановились у железной двери, усеянной заклёпками, сбоку которой был идентификатор сетчатки глаза. Доктор Монстролли сию секунду приложился к нему правым глазом и дверь отворилась.

Пройдя внутрь, Генри оказался в лаборатории, в которой, как пояснил доктор Монстролли, он проводит занятия со студентами.

Для лаборатории тут были довольно-таки тёмные, словно закопчённые стены, вдоль которых на полках стояли стеклянные банки с заспиртованными органами или мелкими животными. Центральную часть помещения занимали оборудованные учебные места с микроскопами, устройствами для секвенирования ДНК и шкафчиками под реактивы.

Надолго они тут не задержались, так как Монстролли указал на следующую железную дверь с заклёпками и тоже с идентификатором сетчатки глаза.

За ней скрывалась прямоугольная комната с тремя ярусами по бокам. Первый ярус целиком занимали стеклянные цилиндрические колбы, наполненные странной зелёной жидкостью, в которых в подвешенном состоянии покоились гремлины; глаза их были закрыты, а к морде подводилась от основания колбы кислородная маска. На втором ярусе стояли железные клетки самых разных размеров и тоже с гремлинами внутри, но не обычными, а видоизменившимися: одни имели по четыре руки; другие — оперение и клюв как у птиц; третьи отличались самой разнообразной расцветкой, например, чёрно-белой, как у барсука, или ядовито оранжевой, как у южноамериканских древесных лягушек. Но самым необычным экземпляром Генри показался гремлин с дикобразными колючками на спине и складками кожи, свисающими вокруг шеи. Сначала гремлин сидел спиной к Генри и доктору Монстролли, но потом он обернулся и, завидев посетителей, стал шипеть и бешено метаться по клетке, при этом раскрыв кожные складки наподобие зонта, благодаря которым гремлин стал казаться крупнее и свирепее, чем есть на самом деле. Но не только гремлин выражал беспокойство. Третий ярус предназначался для самого разного зверья: тут были и клетки с птицами, и аквариумы с рыбами, террариумы полные змей, а также клетки с хищными млекопитающими: волками, пумами и гиенами, которые грозно зарычали.