Как стать злодеем (СИ) - Байдалин Братислав - Страница 45

— Сэр, вы не можете поверить Грину! — громко заявил Уилл, сделав шаг вперёд.

— Оставьте меня в покое, — сказал опечаленным голосом Гиблл.

— Но, сэр, он не мог всё это выдумать! Фичетт — предатель!

— У вас имеются доказательства?

— Нет, но…

— В таком случае покиньте мой кабинет.

— Но они будут. Мы с братом предлагаем устроить обыск в кабинете смотрителя. Я уверен, там наверняка найдётся что-то доказывающее его причастность к хэллоуинскому инциденту…

Но Гиблл его не слушал. Он полностью погрузился в себя и отдался нахлынувшей на него депрессии.

Вернулся в реальность он лишь спустя минуту, и то только потому, что Уилл коснулся его плеча, пытаясь понять — уж не паралич ли завладел деканом.

— Вы всё ещё здесь? — спросил Гиблл, глядя на троицу. А после разразился дикими криками: — Я же сказал, оставить меня в покое! Проваливайте! Вон! Прочь отсюда! — Он снял туфлю с ноги и запустил ею в Уилла.

Поражённые такой переменой в настроении Гиблла, близнецы и Генри в миг выбежали из кабинета. Только они закрыли за собой дверь, как в неё прилетела вторая туфля.

— И остальным передайте, чтоб тоже проваливали! Никого не желаю видеть! Слышите?! Значит, я заурядный… Ну, ничего… Придёт время, и я заставлю мир содрогнуться! — Гиблл подошёл к дальней стене с сейфом, поднял картину и повесил её на место. — Я заставлю всех рыдать кровавыми слезами, и уж тогда… Тогда посмотрим, кто зауряден!

На следующий день профессор Гиблл не появился в учебной лаборатории. И вообще он объявил по громкой связи, что отменяет занятия по зловещим изобретениям на всю неделю, при этом не объяснив в чём причина. Завладевшая им депрессия выбила его из привычной колеи, и теперь он коротал дни и ночи у себя в кабинете, либо в смежной с ним спальне, где, лёжа на кровати, плевал в потолок.

Киллиганы хотели вновь поговорить с главой факультета, но так и не смогли до него достучаться: Гиблл приказал гремлину Кипсли никому не открывать дверь. В итоге братья тоже подверглись угнетающему состоянию и решили, что надо бы распустить Сообщество Отпетых Негодяев: им показалось, что даже если им удастся поговорить с Гибллом, то этот разговор всё равно ни к чему не приведёт.

Вскоре мадам Гриндилоу объявила о новом смотрителе Селтфосса, коим была назначена библиотекарь Батильда Блум. Не смотря на новую должность, старуха всё равно не переехала жить в Норы гремлинов, а предпочла остаться в библиотеке, стены которой ей были привычней и роднее. Оттуда же она руководила университетскими прихвостнями.

Что касается Генри… Парень был рад, что ему удалось избежать разоблачения, поэтому следующие два месяца он старался ни во что не ввязываться и вообще вести себя тише воды, ниже травы. Время от времени ему приходилось слышать жёсткие высказывания от бывших членов СОН в свой адрес, но он к ним привык. Как привык и к тому, что всё это время Маккинли играл с ним в молчанку, будто у него вовсе не было соседа по комнате. Даже когда у него вновь отросли ивовые листья, Мэт не сказал ни слова.

Постепенно дело шло к сдаче экзаменов, и первыми по традиции их предстояло сдавать выпускникам, то есть четверокурсникам. После чего устраивалось пиршество по случаю выпуска очередного поколения злодеев и прислужников, где им перед всеми полагалось давать клятву в верности тёмной стороне.

Когда время подошло к торжественному событию, всех собрали в Общем зале. Как и обычно в таких случаях гремлины наготовили всякой всячины, и теперь столы просто ломились от громадного разнообразия блюд и напитков. Студенты что-то меж собой обсуждали, но к еде никто не притрагивался: все ожидали появление лишь одного человека — Реджинальда Гиблла, без которого начинать торжество было бы просто непростительно.

Даже за преподавательским столом начались разговоры о том, где Гиблл запропастился.

— Странно. Обычно Реджинальд появляется всегда вовремя, а сегодня… — задумчиво произнесла мадам Гриндилоу. — Наверное, опять что-то задумал.

— Быть может, это как-то связано с мотоциклом? — предположил преподаватель героеведения Джонатан Барк.

— Каким ещё мотоциклом?

— Тем, который он заказал у Зло Компани. Он говорил, что его должны были доставить в Селтфосс этим утром.

— Да? Мне он об этом ничего не рассказывал. Любопытно. Зачем же ему понадобился мотоцикл в университете?

Только деканесса задала этот вопрос, как из Жерла перемещений донёсся грозный рёв мотора, а через секунду на хромированном чоппере в зал ворвался собственной персоной сам Реджинальд Гиблл. Он промчался вдоль фонарных столбов и остановился у профессорской трибуны. Харкнув на пол, он слез с мотоцикла и поставил его на подножку.

Именно сейчас Генри понял, как сильно задел Гиблла словами о его похожести на других злодеев. На протяжении последних двух месяцев Гиблл не смог избавиться от мысли, что он не особенный, и его новый имидж так и кричал об этом: он был укутан в кожаный дорожный плащ серого цвета почти в пол со множеством ремешков и застёжек, руки покрывали кожаные перчатки того же оттенка, а глаза скрывали теперь футуристичные очки со сплошным синим стеклом.

В наступившей тишине Гиблл сделал несколько шагов и встал за трибуну, причём эти шаги он постарался сделать как можно твёрже, чтобы был слышен лязг шпор на сапогах.

Декан снял очки, положил их в карман и, распростёрши руки, громко задал вопрос:

— Ну, как я вам?

В ответ зал наполнился оглушительными аплодисментами, и Гиблл расплылся в довольной улыбке.

— Итак, сегодня, как вы знаете, знаменательный день, — начал он, когда вновь наступила тишина. — День, когда Селтфосс вновь выпускает новое поколение зла, полностью готовое, чтобы захватить мир. Поколение, которое вновь заставит Землю содрогнуться от страха!

«Или от смеха», — подумал Генри.

— Мы все возлагаем на вас большие надежды, — говорил Гиблл, глядя на четверокурсников. — И хочется верить, что вы не подведёте тёмную сторону. Никогда не забывайте ваше кредо злодея! И прежде, чем начнётся пиршество, выпускники дадут традиционную клятву злу. Так встаньте же со своих мест и покажите, как сильно желаете служить тьме!

Старшекурсники немедля поднялись с лавок. Сжав кулаки, они скрестили руки на груди, и возвышенно, но в то же время твёрдо, произнесли:

— Сегодня наши имена никому не известны. Но уже завтра мы начнём путь, в конце которого нас ждёт мировое господство. И мы торжественно клянёмся, что не свернём с намеченного пути, каким бы трудным он ни был! Не убоимся добра вездесущего и сверхгероя могущественного! И будем бороться до последнего вздоха! Клянёмся, что в решающий миг не дрогнет рука с ножом у горла врага нашего! Да не склонимся мы пред светлой стороной и её почитателями. Клянёмся, что не поддадимся любви и дружбе, а возненавидим их ещё больше, чем прежде. Да воспылают наши сердца яростной злобой навечно! Клянёмся, что заставим планету страдать! Да обратим жалких людишек в рабов наших! И да погрязнет мир в хаосе навечно! Клянёмся! Клянёмся! Клянёмся!

Когда они закончили, зал взорвался громовыми аплодисментами, которые не затихали в течение следующих двух минут.

— Они в вашу честь! — похвально произнёс Гиблл. — А сейчас — да начнётся пир!

Под выстрелы пробок из-под шампанского он проследовал к преподавательскому столу и занял своё законное место.

— Классный байк, Реджинальд! — с завистью воскликнул Джонатан Барк и ткнул локтем коллегу в бок.

И если преподаватель героеведения был в восторге от нового Гиблла, то вот мадам Гриндилоу скорее пребывала в недоумении.

— Вы сегодня на себя не похожи, — сказала она. — Что с вами, Реджинальд?

— Со мной всё в полном порядке. Просто решил сменить имидж.

— И ради этого купили у Зло Компани мотоцикл?

— Да. Нравится?

— Он потрясающий. Но вам не кажется, что в Селтфоссе он бесполезен?

— Совершенно не кажется, — спокойно ответил Гиблл и предложил выпить. После чего откупорил бутылку и наполнил шампанским два бокала, один из которых отдал мадам Гриндилоу.