Контрабандист Сталина (СИ) - Беличенко Константин - Страница 21

Опять возникли проблемы на Кавказе. В 1921 году в Горской республике было принято специальное постановление "О введении шариатского судопроизводства в Горской АССР", просуществовавшее до 1927 года. Просьбы казаков о возвращении на родину игнорировались. Дав свободы горцам, Сталин заявил: "Давая вам автономию, Россия тем самым возвращает вам те вольности, которые украли у вас кровопийцы цари и угнетатели царские генералы. Это значит, что ваша внутренняя жизнь должна быть построена на основе вашего быта, нравов и обычаев, конечно, в рамках общей Конституции России". Но вот как-то всё и там пошло не так, как думалось. Ненависть к казакам не давала принять правильное решение, а других идей Сталину сейчас в голову не приходило.

Так что больших и маленьких проблем и не только этих Сталину хватало, а вот хороших новостей нет.

- Здравствуй, Коба. Тут какой-то грек привёз в Таганрог два военных французских самолёта и ещё два двигателя - вошёл в кабинет Ворошилов, держа лист бумаги с текстом правительственной телеграммы.

- Какой грек? - не сразу понял Сталин.

- Какой-то Сакис Манос и требует встречи или со мной или с тобой или Семёном.

- Да... и всё? - удивился такой наглости Сталин.

- Нет тут ещё мощная радиостанция, новые авиабомбы - не понял раздражения Сталина Ворошилов и начал перечислять, что было в списке.

- Кто дал телеграмму? - перебил генеральный секретарь.

- За подписью Потоцкого и грек просит обеспечить секретность и неофициальную встречу - оторвал взгляд от телеграммы нарком по военным и морским делам.

- Дай, посмотрю. Неплохо - по мере прочтения настроение Сталина менялось. - Манос...Манос, где-то я слышал эту фамилию - дочитал список Сталин. Немного подумал, потом поднял трубку телефона и произнёс - Александр Николаевич вам греческая фамилия Манос что-то говорит.

Ворошилов в это время налил себе воды в стакан из графина на столе и стал медленно пить.

- Какой? Глюксбургской? Подготовь по нему справку - выслушал, и ещё раз переспросил и только потом отдал распоряжение Сталин. Положил трубку телефона. Постоял. Посмотрел на бледное лицо Ворошилова. Дождался, когда он допьёт воды из стакана.

- Что Клим, опять головные боли беспокоят?

- Ничего справлюсь. Может это, наконец, позволит нам решить проблему синхронизатора стрельбы через винт и с прицелами для бомбометания.

- Грек-то наш не простой, потомок князей. Пусть едет, встретимся,... да и привёз он не мало - перечитал ещё раз список и пристально посмотрел на товарища Сталин. - Пусть Вахмистров с Потоцким созвонится. С греком разберёмся, и поедешь в отпуск на пару недель, в свой Крым. Проверишь, как идут строительство дач в Мухалатки. Заодно и в Таганрог заедешь. Стационарную радиостанцию отправишь под охраной в Москву. Посмотришь, что у них там вечно не ладится с выпуском самолётов? А-то не успеваем директоров менять, а самолётов как не было, так и нет.

- Сам? Хорошо, заодно проверю как там "Червону Украину" отремонтировали. Надо Орлову приказ отдать, чтобы отправил крейсер к Таганрогу. А-то трястись в этих поездах слишком долго. Может какую-нибудь быстроходную яхту завести бы надо - нахмурился Клим.

- Вот и озадачим этим грека - улыбнулся в усы первый секретарь. Да с флотом совсем дела обстоят плохо. А что, это идея. А-то наши инженеры никак ни с торпедными катерами, ни с гидросамолётами разобраться не могут. Муклевич постоянно поднимает этот вопрос на собраниях, чем постоянно нервирует всех, пришёл к выводу Сталин.

Таганрог.

- Ух - перевёл я дух, когда закинул свой рюкзак и саквояж на полку в купе вагона. Потом отправился на перрон за Самиром, который на пару со Степаном охранял другие вещи и большую корзину с продуктами. Самира я решил взять с собой для услужения. Слишком много простых действий сейчас требовало слишком много "лишних" и суетливых движений. Господин я сейчас или нет. Этим действием вызвал нешуточный спор с Потоцким на тему эксплуатации человека человеком, да ещё и детей.

- Вы тут не сильно умничайте, Александр Александрович. Вы лучше за своих беспризорников побеспокойтесь. Вон сколько детей у вас по городу бегает, а вы ничего не делаете. И вообще я не российский подданный, чтобы вы диктовали, как мне жить - в конец рассердился я. Вот уж действительно фанатики коммунизма, постоянно их заносит на поворотах. Зато помню, что в это время в союз начали зазывать иностранных инженеров и рабочих, так что понаглеть можно безбоязненно. Ну, я так думаю.

За вагон мне пришлось поспорить с Потоцким, а ему согласовывать с ростовским ОГПУ, правда, за мой счёт. Пришлось за это отдать отложенных два саквояжа с лекарствами и медицинскими инструментами. Советскими деньгами брать не соглашались нив какую, гады. Александр Александрович сумел "выбить" два купе небольшого переделанного вагона на три купе для советских "очень ответственных товарищей". Вагон подкатили прямо в Таганрог, а в Ростове - на - Дону в свободном купе поедут и другие "товарищи" в Москву. В другом вагоне я просто наотрез отказался ехать. Ещё чего не хватало. Буду я в разных сараях трястись до Москвы три дня. Пусть привыкают ко мне относиться со всем уважением. Со мной в Москву поехал Потоцкий и тридцатилетний крепкий усатый чекист, представившимся Андреем, но они в другом купе.

За неделю я успел многое. Распорядился замотать греческий флаг на корме, чтобы не привлекал внимания, к неудовольствию капитана. Перебрал свои зажигалки и понял, что можно сделать Зиппо для демонстрации. Надо лишь заказать несколько деталей для корпуса их меди, что потом и сделал. Вечерами в машинном отделении "довёл всё до ума". Получилось нормально, только колёсико надо чуть больше. ( Первая зажигалка "Коминтерн", является полной копией зажигалки IMCO, появится только в 30-е годы - прим. Автора)

"Анггелику", сразу на другой день после посещения авиаторов, оттащили на дальний причал, чтобы никому не мешала и меньше привлекала внимания. Мне тут же пришлось сдать два пулемёта, под расписку.

Поругался и померился со старшиной Ковальчуком, главным по охране на берегу, которых так и оставили нас охранять. Заставил его подчинённых и своих матросов сделать на берегу достархан и большой навес с плетеной мебелью из лозы. Такой же и туалет недалеко. Эти мои "хотелки" не обошлись явно не без влияния на меня частички души Сакиса. Встали мне эти удобства в пять кожаных французских трофейных ремней с широкими наплечниками и с карабинчиками для пристёгивания снаряжения, где главной ценностью были металлические пряжки.

Пароходик "Ленин" так же стал рядом, направив на нас свои пулемёты. Его капитан Виктор Павлович Балабан обратился мне с просьбой об использовании полевой кухни, но из своих продуктов. Я разрешил, но с условием, что они сделают свой навес и свой туалет.

Едва договорился с Потоцким на посещение авиационного завода, сославшись, что я отличный инженер и могу многое им подсказать. Сопровождать меня к заводу опять будут Сафонов со Степаном. На этот раз хоть бричку приличней нашли, прогресс, однако.

На входе, на заборе авиазавода меня поразили два плаката, и я встал перед ними как вкопанный. Первый. Раскрепощённая женщина - строй социализм. Второй, грамота - путь к коммунизму. Если второй ещё туда-сюда, то первый вообще, атас.

- Сафонофф, чего у вас женщина, нарисованная на плакате страшнее атомной войны? - вымолвил я.

- Какая война? Ты иногда так говоришь, что я ничего не понимаю?

- Вы что с женщинами делаете, ироды - началась во мне подыматься злость. В голове сразу возник образ женщин шпалоукладчиц. Ужас. - Вы во что женщин превращаете? В грубую физическую силу? В тягловую скотину? Вы б...

- Сакис ты чего это, чего. Успокойся - побледнел Сафонов.

Я чуть не набросился на него, но вовремя остановился, сжимая кулаки. Не "в своей стране" всё же. Надо заставить себя менее эмоционально на такое ...даже не знаю, как назвать, "агитацию" реагировать.