Исповедь Еретика - Дарский Адам "Nergal" - Страница 49

Ты знаешь таких артистов?

Не надо ходить далеко. Шоу Idol взрастило Аню Домбровскую. Уже ее дебют показал, что она не собирается ни перед кем раскланиваться. Она сделала ставку на амбициозную, я подчеркиваю, амбициозную поп-музыку. Другой пример: Моника Бродка, которая выиграла шоу в 2004-м. Она прекрасная. Как-то я попал на ее концерт, где мы и познакомились. Она молодая, но при этом чертовски зрелая как артистка. Она вспыхнула, хотя многие предсказывали, что выйдет из игры.

Короткая дорога через телевизор не ломает людей?

Многие талантливые люди не выдержали такого скачка. Они быстро вспыхивают и быстро гаснут. У славы, как и у страха, короткий век. Я на свою вершину взбирался годами. В большинстве случаев так и происходит. И все-таки нельзя обобщать. Моника и Аня справились, но есть и такие, кто в шоу несли в себе какой-то огонек, а когда оно закончилось, потеряли его. Например, Шимон Выдра, финалист первого сезона Idol.

Ты знаком с ним?

Нет, меня с ним ничего не связывает, но его музыка ужасно однообразна. Надо сажать в тюрьму людей, которые покупают такую музыку. Но есть еще один тип людей. Отлично представляет его Генадзь Лоска, победитель первого сезона программы X-Factor. Он профессионал. Но играет на улице, просто за пиво. Программа дала ему толчок, благодаря этому он издал альбом, но ничего не изменилось: он все так же живет на деньги из шапки, остается самим собой. С той только разницей, что раньше его слушали тридцать человек, а теперь — триста.

А кроме Дамиана кто-то из The Voice может добиться успеха?

Я рассчитываю на Филипа Салапу. Это талантливый парень, амбициозный. К тому же, неплохой «крикун». Он и не должен был выигрывать программу. У него своя группа, они в самом начале пути. Борются за успех. И я верю, что они далеко пойдут.

А ты знаешь молодых музыкантов, которые не выбирали короткую дорогу?

Ты спрашиваешь о Польше или о группах, играющих метал?

Хоть бы и о них.

Blindead — отличная группа. Но можно ли о них сказать, что они молодые? Это знаменитая группа, сделавшая себе имя. Но думаю, что они заслуживают гораздо большего. Я все время слежу за миром андеграунда. Даже больше: группы моей молодости, все эти боги метала, теперь не принесут мне столько ощущений. Поэтому я смотрю вниз, ищу вещи, захватывающие глубже, ищу там, где в музыке есть свежесть и бескомпромиссность. Я могу открыто заявить, что сегодня меня вдохновляют те, кого считают мусором стиля и звука, группы, которые выпускают альбомы тиражом не больше тысячи. Я знакомлюсь с ними и поддерживаю. Я всегда одной ногой в андеграунде. И выхожу на экран, одетый в футболку Watain…

Для некоторых они уже стали мейнстримом.

А кто-то любит вареный лук. Вернемся к исходной точке и к тому, что есть люди, которые путают узнаваемость и положение на сцене с количеством продаваемых дисков.

А на какой позиции находится Behemoth?

На протяжении многих лет я не отдавал себе отчета в том, насколько мы выросли как группа. Только позже до меня дошло, что мы забрались действительно высоко. Это наши восемь тысяч метров. Конечно, только в нашей среде, потому что Behemoth была, есть и останется экстремальной группой. Выше головы не прыгнешь. Но всегда ведь можно пройти еще несколько сот метров.

Вы видите над собой других альпинистов?

Нет, потому что мы почти на вершине. Конечно, восьмитысячников может быть несколько. На другие тоже кто-то взбирается. Потому что я слышу голоса молодых и талантливых ребят. Есть и те, кто идут с нами бок о бок.

Кто?

Я думаю, что их довольно много. Могу назвать нескольких и с уверенностью утверждать, что мы играем в одной лиге с Nile, Gojira, Electric Wizard, уже упоминавшимися мной Watain… Не считая классиков жанра и групп, которые уже на вершине, хотя не на той же самой, что и мы. Mastodon например. Можно ли их и сегодня назвать экстремальными? Но вне сомнения, они совершенны.

Твое участие в The Voice не ослабило ваших позиций?

Ни в коем случае.

Ты стал узнаваем за пределами своего мира. Нет искушения смягчить звучание Behemoth и играть музыку для более широкой аудитории?

Нет, потому что мне не хочется своими альбомами забавлять народ. Я хочу забавлять себя, потому что я эгоист.

Так, может, на очередное шоу?

Я не говорю «никогда», но не думаю. Эксперимент удался. Для чего мне возвращаться и делать то же самое? Конечно, я снова выиграл бы. Теперь я выбираю то, что действительно важно, — группу. Мы завершили туры и заинтересованы в выпуске нового альбома. Потом продвижение, выпуск альбома, год или два — туры. Потихоньку я начинаю жить новым альбомом. У меня есть черновики и записи нескольких новых песен, и это звучит… иначе, но до боли искренне.

Ты хочешь с помощью нового альбома преодолеть те несколько сот метров?

Мы уже работали с лучшими людьми на этом рынке. Мастеринг последнего альбома нам сделал Тед Янсен, звукоинженер, который работает с Мадонной, «Металликой». Колин Ричардсон, который сводил Evangelion, — гуру продюсирования тяжелого метала. Круче только Рик Рубин и Боб Рок.

У тебя уже есть номера их телефонов?

Я работаю над этим, но смотрю скорее в другом направлении. И вижу таких людей, как Стив Альбини, Энди Уоллес, Росс Робинсон или Мэтт Хайд. Ищу кого-то, кто дал бы нам больше непредсказуемости и позволил бы уйти от избитых решений. На следующем альбоме я представляю себе больше асимметрии и шума. Конечно, в разумных пределах. В конце концов, мы играем достаточно сложную и агрессивную музыку, должно быть немного порядка в ее звучании. Стив Альбини сводил несколько альбомов Neurosis. В свою очередь, Робинсон ответственен за отличное звучание альбома Iowa группы Slipknot. Не такое это простое решение. Если он сделает то же самое для Behemoth, чтобы получить такое же звучание, то выйдет, скорее, какофония. Есть те, кто говорит, что лучше найти кого-то надежного и проверенного. Но я не хочу. Я хочу рискнуть. Так мне подсказывает интуиция.

Ты говоришь о риске, но уже давно появились обвинения в том, что вы стараетесь добавить в музыку как раз то, что сейчас модно.

Я давно это слышу. Говорят, что мы бежим от блэк-метала и играем дэт. Говорят, что мы повернулись в сторону «религиозного блэк-метала». Но что это такое вообще — «религиозный блэк-метал»? Funeral Mist? Но мы не звучим, как Funeral Mist. Мы никогда не звучали, как Cannibal Corpse или Suffocation, а они играют чистейший дэт-мегал.

А как Morbid Angel?

Они вечный источник вдохновения. Их музыка у меня в крови. Можно найти сходство. Но мы никогда не были и не будем их копией.

А вы в принципе оригинальные?

Я ненавижу эту слово, и его нет в моем лексиконе. У гитары двадцать четыре лада и шесть струн, иногда семь. Все аккорды уже сыграны много лет назад. Как ни старайся, новых не придумаешь. Мы можем играть музыку, но ничего нового не сыграем. Зато я могу сосредоточиться на эмоциях, искренней подаче. Мои друзья из God Forbid признались как-то Дарреллу Даймбэгу, что играют его риффы… Он так им ответил: «Послушайте, мы не крадем друг у друга риффы, мы их одалживаем». Этот человек действительно сделал для метала что-то новое, настоящий guitar hero.