Отпусти мои крылья (СИ) - Мелоди Ева - Страница 79

- Нет… Но я не знаю, как сделать, чтобы до Якоба дошло, что нужно не общаться. Да еще постоянно выручает меня! Вот и сегодня… Не представляю что бы я без него делала….

Рассказываю Лизе ситуацию на работе. Она конечно негодует.

- Вот сука! Ну попадись мне! Ведьма номер два! Обязательно заеду к вам в агентство и обдеру дуре перья, да в них же и вываляю.

Мне становится смешно – представляю Брейкер вываленную в перьях.

- Нет сестренка, эту бабу лучше не трогать. Она как мгновенный яд… Ужасная особа, уж поверь. Еще и папа крутой имеется. Но Якоб ей так врезал… Мне аж нехорошо стало. Было очень жестоко.

- Мне он начинает нравиться, - хмыкает Лиза.

- Мне тоже, - шепотом признаюсь и сама пугаюсь этого признания.

Набираю номер Артура. И о чудо, слышу длинные гудки, а потом его голос:

- Привет, Мотылек.

- Где ты? – спрашиваю тихо. – Я тебе звонила много раз. Почему не отвечал? Я так сильно обидела тебя?

- Нет… Это я вел себя как идиот. Прости меня. Я не в городе сейчас. Подвернулась халтура, пришлось уехать. Я безумно соскучился. Вернусь, наверное, через пару дней. Умираю как хочу тебя увидеть.

- И я тоже. Очень соскучилась.

- Рад это слышать. Как вернусь, буду на даче. Там тоже дела у меня. Ты приедешь ко мне, Мотылек? Я умираю от желания тебя увидеть…

- Конечно приеду.

- Я позвоню.

Довольно короткий разговор, чувствуется, что Принц очень занят. Что за работу он нашел? Это отчего-то беспокоит меня. Но с другой стороны – даже просто услышав его голос, чувствую, как тепло разливается по телу. И это его «Ты приедешь ко мне?» произнесенное бархатно-интимной интонацией.

***

Через несколько дней нога почти зажила. После обеда я поехала в агентство – попросила Наталья. Я переживала, что Стас мог рассказать ей подробности фотосессии. Но Наталья была довольной и безмятежной, мы просматривали наши с Леа напечатанные фото и заказчик, присутствующий тоже, был очень доволен. Когда я уже начала собираться домой, запищал мобильный – пришло сообщение от Артура, короткое и лаконичное: «Я на даче. Приезжай». Я разволновалась. Отчаянно хотелось прямо отсюда сорваться к нему. Наталья, видя мое состояние, предложила:

- Артем отвезет тебя. Ехать час, на такси не хочу тебя отпускать. С Артемом будет спокойнее…

- Хорошо, соглашаюсь я. Но не доезжая где-то четверти пути у парня заглохла машина. Видя мою нервозность и нетерпение, он вызвал мне такси.

Выхожу возле дачи Артура. Захожу в калитку, поднимаюсь по ступенькам на крыльцо. Почему-то я ожидала, что он встретит меня. Но когда звонила в дороге – мобильный Артура был недоступен. В доме тихо, на кухне горит приглушенным светом торшер. Поднимаюсь наверх, в спальню Принца. Там темно, лишь слабо горит торшер возле постели. Я не произношу ни слова, нет сил крикнуть, горло отчего-то стискивает спазмом. Как будто все происходит не в реальности, а в кино. Ужастик, который смотрю, закутавшись в плед сидя у камина в доме бабушки. Если бы это было так…

Застываю на пороге комнаты, сердце начинает колоть, пульс зашкаливает. Почему мне потом будет казаться, что я заранее, раньше собственных глаз поняла, что произошло непоправимое?

В едва освещенной комнате разобранная постель. Смятые простыни. Обнаженный Принц лежит на спине. А верхом на нем сидит Вероника Соболева. Ее руки обнимают шею Принца. Она поворачивает свое лицо ко мне и на нем явственно читается триумф. А я…

Не знаю, как на ногах устояла. Пячусь назад. Больше всего боюсь, что Артур заметил меня. Этого унижения мне не вынести. Неужели для этого он звал меня? Не могу поверить в подобную жестокость. На ватных ногах вываливаюсь за порог дома, едва не спотыкаюсь обо что-то на крыльце – в последний момент удается ухватиться за каменную кладку, и не шмякнуться носом вниз. Больно царапаю о кирпичную стену руку. Хочется бежать, но ноги не слушают, мне кажется двигаюсь как в замедленной съемке. Такси конечно, уже уехало. Не знаю, что делать. Разве что к дому Натальи добраться, и оттуда позвонить. Хочется как мыши залезть в самую темную нору и никого не видеть, не слышать. За что, как, почему – я подумаю позже. Сейчас надо заново научиться дышать. Потому что мне реально страшно. Сердце колотится так что вот-вот грудину пробьет. Трудно сообразить, как дойти до дачи Наташи. Бреду сама не зная куда. Надо проверить, где мой телефон. Без него мне точно отсюда не выбраться. Но тут он сам звонит и мне становится уже не так страшно. Хотя бы связь есть. На экране имя – Якоб. О Боже, меньше всего мне хочется сейчас разговаривать с мужчиной. Мне кажется я разом возненавидела весь их род… Лживых ублюдков. Но звонок настойчив, и я отвечаю.

- Да?

- Скорос? У тебя все хорошо?

- Отлично, - закусываю губу, чтобы не зарыдать, или не завыть во весь голос от удушающего отчаяния. – Чего тебе, Якоб?

- Я неподалеку. Встретил Артема. У него машину эвакуируют. Он сказал, что тебя подвозил. Чтож он недотепа-то такой… ни разу не довез тебя по-человечески.

- И?

- Ты в порядке, Скорос? Я лишь узнать хотел. Извини, если помешал.

- Ты можешь отвезти меня обратно в город? – вырывается у меня.

- Что случилось? Где ты? Не добралась до дачи Артура?

- Я… возле дома Натальи. Ты можешь…

- Через пять минут буду. Никуда не уходи.

Он приехал через три. Видимо на такой скорости гнал, что при торможении жалобно засвистели покрышки. Выскочил из машины и бросился ко мне. Калитка дачи моей начальницы естественно заперта. Я не смогла попасть внутрь. Впрочем, была мысль перелезть через забор, так хоть смогу остаться в относительной безопасности. Но звонок Якоба избавил меня от этой необходимости.

- Что случилось, малыш? – подлетает ко мне взволнованный Штаховский. – Ты бледная как полотно.

- Отвези меня в город.

- Он как-то обидел тебя?

- Я не хочу… не могу сейчас говорить. Пожалуйста.

- Хорошо.

Мы садимся в машину. Якоб больше не произносит ни слова. Но едва отъезжаем от поселка меня начинает тошнить. Сильнейшие спазмы, Якоб тормозит на обочине, вылетаю, падаю на колени на влажную траву и меня выворачивает на изнанку.

Якоб помогает мне сесть в машину. Но проехав совсем немного все повторяется. Снова выбегаю из машины. Рвать уже нечем, но спазмы все равно сотрясают меня.

- Черт, так нельзя… Даже воды нет, и магазинов поблизости… Василин, наверное, тебя в больницу отвести надо. Может скорую вызвать? – растерянно спрашивает Якоб.

- Нет. Не хочу.

- Но тебе ужасно плохо.

- Все нормально…

- Какое там нормально.

Забираюсь на заднее сиденье, меня трясет от озноба. Якоб снимает куртку и протягивает мне.

- Никакой больницы, понял?

- Что тогда? Слушай… Тут неподалеку дом моих друзей. Там никого, у меня ключи есть. Поедешь? Полежишь, попьешь… Тебе сейчас больше воды надо. Но если не полегчает, вызову скорую.

Киваю головой. Мне по сути все равно куда. Лишь бы не видеть никого. Ни друзей, ни родственников. Якоб прав, до города мне в таком состоянии не добраться.

Что такое предательство? Всего лишь неоправданные надежды, которые ты возлагаешь на близкого человека, будь то друг, родственник или возлюбленный. Но ведь ты не можешь знать на сто процентов, что у него на душе. Может, у него на определенные поступки своя точка зрения. Он не обязан делать так, как ты считаешь правильным. Поэтому зачастую в предательстве виноваты мы сами. Не сумев понять за время, проведенное с человеком, что он чувствует. Разобраться, что не дорога ему.

Словно в тон моей плачущей кровавыми слезами душе, заморосил противный промозглый дождь. Спорить с Якобом выше моих сил. Да я вообще в этот момент мало что соображаю, растерянная и оглушенная. Перед глазами до сих пор Соболева. И все горит внутри. Разъедающая сердце боль. Миллион вопросов: что, как, зачем… Почему я не осталась и не задала их? Потому что трусиха. И потому что остаться там даже на минуту означало запачкаться так сильно, что уже никогда не отмыть себя, не выбелить. Убежала, потому что сердце бы не выдержало и секунды рядом с ними… Потому что побег – действие, выход из любого тупика. Конечно, это отличается от благородного понятия «сражаться». Лицом к лицу, с врагом. Но за что будет битва в моем случае? Разве что глаза себе выколоть…