Тиэль: изгнанная и невыносимая - Фирсанова Юлия Алексеевна - Страница 3

— Не то чтобы я был против, но пока лучше поживи, — усмехнулся призрак и истаял.

Тиэль способностями к мгновенному перемещению в пределах особняка, да и в иных пределах не обладала, она вообще была слабой магичкой, зато хорошей травницей и целителем. Бабушка Натиэль как-то в беседе с дедушкой Кералем обмолвилась, что внучка могла бы и выдающейся стать, если бы несла в душе побольше сочувствия к пациентам и поменьше — исследовательского зуда к изучению недугов. Тиэль тогда только мысленно улыбнулась и спорить не стала. У каждого — свое бремя и свой путь.

Дверь особняка содрогнулась в очередной раз от могучего удара. Тиэль приоткрыла створку и изучила уперто-каменную физиономию монументального тролля, возвышающегося над хозяйкой дома. Типичный представитель своей расы — высоченный и массивный, он легко отодвинул Тиэль и вошел, чуть пригнувшись, внутрь. Молча.

Эльфийка тоже не спешила начинать разговор. Стояла, прислонившись к стене, и, чуть запрокинув голову, разглядывала незваного посетителя.

— Милости богов. Значит, так, лейдин, каждую большую луну Димару[2] ссыпаешь три золотых Взирающему, — прогрохотал тролль, первым нарушив затянувшееся молчание. Кажется, бугай был немного смущен, истощенный вид хозяйки дома будил в нем нечто, похожее на жалость матерого сторожевого пса, встретившего новорожденного цыпленка.

— За что? — поинтересовалась ассортиментом услуг, предоставляемых за такие неслыханные деньги, эльфийка. С официальным приветствием — пожеланием божественных милостей вымогателю она не спешила.

— За защиту, — почти мягко пояснил гость и, дабы не возникло недопонимания, ударил кулаком в стену точно над золотой головкой Тиэль.

Кулак вошел в камень, как опытный пловец — в воду, без всплеска и брызг. Зато обратно выходить отказался категорически. Тролль подергал рукой, напряг все мускулы, пытаясь вытащить конечность из плена. Все тщетно. Рука по запястье оказалась намертво вмурована в кладку.

Тиэль чуть подалась в сторону и с любопытством стала изучать феномен, даже потыкала пальчиком в стык между плотью и стеной.

— Как интересно. Ты теперь тут так всегда стоять будешь на защите? А кормить надо или это Взирающий на себя берет, так же, как и контроль отправления естественных надобностей? — посыпались из уст эльфийки «наивные» вопросы.

— Лейдин, освободи. Я лишь посланник, — взвыл бугай, продолжая подергиваться в безнадежных попытках освободиться.

— Я тебя не пленяла, — повела плечиками эльфийка, перестав валять дурака. — Вероятно, хозяину особняка что-то не понравилось в твоем предложении о защите. Или он посчитал, что справится с этой миссией лучше Взирающего. Как думаешь?

— В доме-то справится, а ну как тебе, эльфочка, наружу выйти захочется? — сердито засопел тролль.

— Так и он к особняку не привязан теперь, — просветила гостя Тиэль. — Хочешь, мы к Взирающему вместе визит нанесем?

— Мм… гм, — закашлялся тролль. — Я таких вопросов решать не уполномочен.

— Ух, а ты это слово долго учил? — снова принялась глумиться эльфийка.

— Лейдин, выпусти. Полагаю, Взирающий неверную информацию получил. Сам теперь вижу — не нуждаешься ты ни в какой защите…

— Точно видишь? — заинтересовалась собеседница. — А то лучше тебя на денек-другой тут оставить, с графом Адрисом познакомиться, пообщаться. Это ничего, что он силы жизненные пьет, зато какой собеседник эрудированный. Удивительный чело… то есть призрак. За пару-то суток досуха такого большого тролля не выпьет… Наверное.

В подтверждение слов эльфийки граф в своем наилучшестрашнейшем обличье высунулся по пояс из стены, распространяя вокруг леденящую ауру ужаса и капая на пол серебристыми каплями призрачной крови, медленно-медленно испаряющимися с камней.

— Лейдин! — взвыл перепуганный пленник, оставив всякое притворство и игры в недалекого тупого вышибалу. — Отпусти! Смилуйся! Мы компенсируем беспокойство!

— Другое дело, — одобрила благой порыв гостя Тиэль. — Как думаешь, граф, стоит внять просьбе или пусть с листок[3] привратником поработает?

— Пусть скажет, зачем приходил, — прошелестел голос Адриса в сознании эльфийки, вслух же страшно-ужасное привидение, скептически оглядев «гостюшку», проскрипело:

— Меньше чем за пять золотых не уйдет.

— Семь, семь! — тут же поднял цену пленник и с совсем непритворным ужасом простонал: — Он меня ест!

Тролль снова дернулся всем могучим телом и выдернул руку со звучным чпоканьем, подобно пробке, вылетающей из бутылки эльфийского игристого вина. Кожа от запястья до кончиков пальцев стала не серой, а фиолетовой, словно ее прижгли или проморозили.

— Дому тоже кушать надо, давненько жертв не приносили, — с демонстративной жадностью облизнулся призрак и, погрозив напоследок пальцем бугаю, исчез в стене. На деле, конечно, принял незримое обличье и занял место за левым плечом Тиэль.

Тушу тролля сотрясала крупная дрожь, на пострадавшую руку, подергивающуюся вне зависимости от воли хозяина, он смотрел с горьким ужасом и, кажется, от всей души сожалел о неудавшемся визите. Однако нашел в себе силы здоровой рукой залезть за пазуху и вытрясти на подставленную ладонь эльфийки семь золотых монет. Все, что было в кошеле.

— Теперь, когда недоразумение улажено, — Тиэль кротко улыбнулась, пряча монеты в сумочку на поясе, — я жду ответа о настоящей цели визита и очень надеюсь, что особняк сегодня останется голодным. Не люблю эманаций смерти, у меня от них мигрень, знаешь ли. Мы, эльфы, такие чувствительные…

Тролль содрогнулся всем телом, душевность Проклятого Графа и очень чуткой эльфийки явно произвели на гостя неизгладимое впечатление. А тут еще рука с каждой секундой, казалось, ныла, горела в незримом пламени и мерзла в призрачном льду все сильнее. Незваный визитер попытался скрыть болезненную гримасу.

— Руку могу вылечить, но силу возьму из твоего амулета против зачатия. Все равно он паршивого плетения, на семь раз две осечки дает, — хмыкнула эльфийка.

— Прошу, лейдин, — склонил голову бугай, эдак с нехорошей задумчивостью покосившись на подлый амулет, и многообещающе сверкнул серо-зелеными камешками глаз. Наверное, планировал нанести визит к мастеру, выдающему на-гора столь замечательные предметы.

Тролль доверчиво, а что уж рыпаться, коль попался мушкой в смолу, протянул целительнице пострадавшую конечность. Та положила пальцы левой руки на больную лапу, правую поднесла к болтающемуся на медной цепочке волчьему клыку, украшавшему затянутый в жилетку торс тролля. Нахмурила пшеничные брови и резко выдохнула, вгоняя в целительное плетение заимствованную силу. Клык осыпался крошевом, пациент заорал благим матом и совсем не благим — тоже. Впрочем, смолк почти сразу. Кожа на пострадавшей руке на глазах меняла оттенок, становясь схожей цветом со здоровой.

— Обезболивать не умею, — запоздало предупредила Тиэль и кивком головы велела жертве следовать за собой в зал для приема посетителей. Из сумочки на поясе она на ходу извлекла баночку и перебросила ее назад. — Там остатки мази, выскреби и намажь руку.

— Опять больно будет? — опасливо уточнил тот, ловким движением цапнув баночку. К боли обычной — следствию кулачного боя или ран — тролль был привычен, но вот такая, взявшаяся неизвестно откуда и почему, его пугала.

— Нет, мазь регенерацию тканей завершит.

— Дорогая, небось, штука?

— Очень, тут как раз на два золотых, — равнодушно проронила эльфийка и возобновила допрос, как советовал призрак. — Итак, зачем пришел? Или говори правду, или убирайся. Где выход, знаешь.

Тролль присел на самый крепкий и широкий стул в комнате. Предмет мебели хрустнул, крякнул, но вес посетителя выдержал. Гость принялся добросовестно размазывать целебную мазь по пострадавшей конечности, орудуя весьма ловко толстыми пальцами и мрачно излагая суть проблемы: