Пряная штучка (СИ) - Ефиминюк Марина Владимировна - Страница 38

— Послушай, Александра Колфилд, зачем тебе учиться варить лапшу? Ты же способна продумать гениальную идею, продать ее и нанять Амелию Осле поварихой.

— Или перекупить у тебя Ирвина? — тихо уточнила я, чувствуя, как начинаю париться в тонком платье. И почему в кухне так жарко? Кто-нибудь, откройте окно!

— Амелия Осле обойдется дешевле, — ухмыльнулся Этан.

И тут я задумалась. Целых три минуты, пока набухала лапша, представляла, как Амелия в розовом фартуке шинкует на моей кухне лук, обливаясь горючими слезами, и даже не по себе стало.

— Чур, меня! — буркнула я, осенив себя святым знамением.

— Ты что-то сказала? — не понял Этан.

— Воображение меня погубит! Готово! — объявила я, подняв крышку с миски, и принесла новую порцию лапши к Этану. — Приятного аппетита, господин Гровер.

Он взял ложку и, прежде чем снять первую пробу, мрачно вымолвил:

— Если вдруг я завтра не проснусь, то передай Ирвину, что завещание лежит у моего поверенного в конторе «Уотс и сыновья».

Наконец Этан прихлебнул бульончик, пожевал лапшички, замер на секундочку и спросил:

— Ты, вообще, его солила?

— Эм… — почувствовала я себя бвжйидв полной дурой.

— Не знаю, как ты дохренач… додракоширачилась до растворимой лапши, но сейчас я тебе расскажу два главных секрета вкусной еды. — Он смачно приправил кушанье. — Первый: горячее сырым не бывает. И второй: если в сырое, но горячее, добавить соли и перца, то оно сойдет за приличную еду.

И у меня в голове взорвался настоящий фейерверк. Кажется, свет от озарения даже сверкнул в глазах.

— Что ты сказал? — быстро пробормотала я. — «Дракоширак»?

— Я такого не говорил, — от греха подальше принялся отпираться плотник.

— «Дракоширак»! Приготовь обед за три минуты — просто добавь кипятка! Божечки, теперь я знаю, что мы будем дегустировать на ярмарке!

На радостях я едва не захлопала в ладоши, а потом нагнулась, от всей души обняла Этана и звонко поцеловала в колючую, но все еще пахнущую хвойным лосьоном щеку. На две секунды мы оба изумлено замерли. Приходя в чувство, я отпрянула, но Этан крепко схватил меня за руку. В замешательстве я вытаращилась на него, уже не понимая, от чего сконфужена больше: от собственного порыва или оттого, что сосед снова повел себя несколько не по-соседски.

— Слушай, Алекса, — произнес он с мягкой интонацией, — зачем тебе парень, который думает пузом, а не головой? Он действительно тебе так сильно нравится?

И тут интимную обстановку кухни взорвал непотребный грохот в закрытую дверь лавки. Сосед моментально меня отпустил, как будто мы не просто за руки держались, а хотели заняться чем-то плохим (или же очень хорошим, с какой стороны поглядеть). Почти уверенная, что «сладкая парочка» надралась в трактире и потеряла ключи, я вышла в торговый зал и с изумлением обнаружила по другую сторону витрины Φреда в колючем одеяле, накинутом на плечи, и в больничных тапках на босу ногу.

Едва я раскрыла дверь, чтобы впустить мужчину в тепло, как он простучал зубами:

— Мне надо заплатить извозчику.

На улице действительно стоял наемный экипаж.

— Ладно, — опешила я и вытащила из кармана несколько пенни. — Этого будет достаточно?

— Хватит, — отозвался Фред и мелкой рысцой поскакал обратно к кебу. Наконец он вернулся и, дрожа от холода, пояснил: — Я сбежал из лечебницы.

— В робе и больничных тапочках? — недоверчиво протянула я, когда заметила под одеялом мелькавшую полосатую пижаму.

— Я не нашел своего пальто, и уличный туфель был только один, — пояснил он.

— А почему ты сбежал ко мне?

— Ты принесла снадобья, а потом ушла с таким лицом, как будто не планировала возвращаться. Я мучился весь день… — бормотал он с синими от холода губами. — И знаешь, что я понял?

— Что напрасно ел мясо на жесткой диете?

— Что я, кажется, влюбляюсь в тебя, Александра Колфилд.

Мгновением позже он отбросил одеяло и крепко прижал меня к груди. Совершенно ошарашенная, я со скрипом повернула голову, потому как совершенно не могла дышать, и заметила в дверях кухни Этана. В его лице читалось искреннее, невыносимое разочарование. Я сама не понимала, какого демона стояла посреди торгового зала и позволяла себя обнимать парню с холодными, влажными руками, который думал не головой, а пузом. Но, главное, на самом деле, он совершенно мне не нравился. Прямо как цикорий с кардамоном.

Фреда пришлось возвращать в лечебницу. Уложила его в кровать, точно малого ребенка, накрыла одеялом. Судя по тому, что беглец начал кашлять, он подхватил лихорадку.

— Подумай над ответом, — попросил бледный как смерть, красавчик.

Мне следовало еще в кебе, когда в ледяном салоне стояло столь же ледяное молчание, прямо сказать, что вряд ли у нас что-нибудь выйдет, но отчего-то не повернулся язык.

— Хорошо, — пообещала я и тут же разозлилась на собственную мягкотелость. — Больше не сбегай!

— Меня утром выписывают, — напомнил он. — Я загляну к тебе.

В лавку вернулась уже затемно, изрядно потратившись на извозчиков. Стаффи с Ирвином еще не появились, и из мстительности я подумывала запереть дверь на засов, чтобы гуляки остались ночевать на улице. Не зная способа, как унять клокотавший внутри гнев на саму себя, я принялась отдраивать кухню. В самый разгар генеральной уборки со второго этажа спустился мрачный и хмурый, как туча, Этан. Прислонившись к кухонному прилавку и сложив руки на груди, он следил за тем, как я терла щеткой раковину. Мощная широкоплечая фигура в темных одеждах подавляла.

— Что? — буркнула я.

— Решила принять?

— Не лезь в мои дела! — огрызнулась я и вдруг сорвалась: — Ничего я не решала! Он влетел в лавку, как оглашенный, бросился обниматься. Я смутилась.

— Видел я, как ты таяла в объятиях старины Фреда.

— Он просто застал меня врасплох!

— Врасплох, говоришь? — глаза Этана нехорошо блеснули.

— Да!

Вдруг он сделал ко мне быстрый шаг, обнял лицо ладонями и прижался горячими губами к моим губам. Широко открытыми глазами я смотрела, как его лицо искажается, словно в странной муке. Он резко отпустил меня и отступил.

— Я тоже застал тебя врасплох, — со злостью бросил сосед.

Он развернулся на каблуках и вышел из кухни с такой скоростью, словно ему в спину бросали раскаленные угли. Пол в торговом зале сотрясся от твердых сердитых шагов. С оглушительным грохотом перевернулась вешалка, когда мужчина сдернул с зубцов пальто. Тренькнул колокольчик на входной двери.

Этан ушел.

— Простите, Фред, но Алекса ушла на рынок, — Стаффи лгала, как профессиональный стряпчий и, наверное, дала бы фору самому Стэну Кроули, главному обманщику Питерборо.

На осенний праздник День независимости Королевства обычно готовили острые, пряные блюда, и торговый зал «Штучки» почти никогда не пустовал. Мы едва успевали пополнять запасы смеси «Острая тыковка» для традиционного блюда: запеченной тыквы, фаршированной острым мясом, присесть было некогда. Только я собралась сделать перерыв, пока в лавке наступило затишье, как появился Фред и вынудил меня затаиться на полу.

— Снова? — расстроился кавалер. — Я ее не видел с тех пор, как из лечебницы вышел. Она меня избегает, так ведь?

Ответ был очевиден, учитывая, что я сидела под прилавком. Даже дышать старалась через раз, чтобы не выдать себя.

— Да что вы такое говорите, господин Оутис? — покачала головой подруга. — Мы готовимся к ярмарке Вайтберри, вот Алекса и носится по городу, как под хвост ужаленная. Еще День независимости на носу. Вы просто ее пока не очень хорошо знаете, но если она чем-то увлекается, то становится похожей на сумасшедшую. Мне, кажется, она даже мыться перестала…

Сжав зубы, я со злостью ущипнула врушку за ногу, и Стаффи болезненно скривилась.

— Тогда передайте, что я заходил. — Фред вздохнул.

— Непременно. Счастливого пути, — пропела подруга, видимо, ему вслед, а когда на двери звякнул колокольчик, то объявила: — Вылезай.