Пряная штучка (СИ) - Ефиминюк Марина Владимировна - Страница 55

— Удачи, Фред.

Он не потрудился ответить и приказал кучеру трогаться, а я поднялась по широкой лестнице к дубовым дверям, ведущим в здание.

Внутри почтамт блестел позолотой и сверкал натертым мрамором. Усилиями уборщиков пол здесь был всегда такой скользкий, что я лично неоднократно прикладывалась мягкой точкой о серые плитки.

На срочности решила не экономить. Выбрала послание со специальным вензелем, означившим, что письмо чрезвычайно важное. Быстро продиктовала самописному перу содержание. Велела Ирвину оставаться в лавке, а Стаффи арбалетным болтом, нагруженным банками с перцем, лететь в столицу на извозчике и явиться не позднее послезавтрашнего утра. Вообще, тяжеловесные междугородние омнибусы ехали медленно, с бесчисленными остановками, на извозчике с резвыми лошадками до столицы вполне можно было добраться за сутки. Так что подруге предложила не экономить на наемном экипаже.

Я отдала положенные десять шиллингов почтальонше, назвала адрес и имя Стефани Фостер. Прямоугольный листочек, исчерканный мелкими строчками, медленно втянулся в щель артефакта, похожего на деревянную коробку. Внутри вспыхнул зеленоватый свет, и магический передатчик выплюнул чистый листик обратно. Чернильные строчки исчезли, а значит, послание было благополучно отправлено в Питерборо и уже принято на местном почтамте.

— Благодарю, — кивнула я и даже отошла от окошка, но банка специй, топорщившая кожаные стенки ридикюля, словно жгла руки. Я даже толком не осознала, как заплатила десять пенни за справку и записала на листочек адрес столичной конторы торгового Дома Палмера. Очнулась уже, когда разглядывала богатый фасад с лепниной трехэтажного особняка на одной из центральных улиц Кингсбурга. Особенного плана не было, разве что швырнуть обвинения в лицо вора. Вместе с банкой. Если очень не повезет, то выбью только глаз.

Глубоко вздохнув, я поднялась по мраморной лестнице, предусмотрительно покрытой заклятьем от скольжения. Дверь оказалась на редкость тяжелой, пришлось навалиться всем телом, и я не вошла, а втиснулась в роскошный холл. В торговом Доме Палмера моментально ощущалась атмосфера успеха и кипучей деятельности. Внутри людно и суетно (как знать, возможно, переполоху посодействовало появление хозяина). На стене, оббитой дорогой гобеленной тканью, висел огромный портрет основателя. Выглядел Роберт на нем моложе, но был знакомо угрюм, словно ненавидел художника за время, потраченное на пустое позирование.

— А где кабинет господина Палмера? — остановила я клерка, специально выбрав того, кто утыкался носом в бумаги. С растерянным видом он оторвался от изучения документов, непонятливо моргнул и, не задавая вопросов, просто указал пальцем на второй этаж. Кабинета я не нашла, так что пришлось подняться выше. Коридор третьего этажа был застелен ковровой дорожкой, стены оббиты дорогой тканью, и чувствовалось, что именно здесь обитал хозяин.

С деловитым видом я вошла в приемную, и из-за стола моментально вскочил взрослый мужчина. Стараясь сбить помощника с толку, чтобы попасть за закрытые двери кабинета, я тут же спросила:

— Вы секретарь, нанятый вместо Ирвина?

Он поднялся из-за стола и спросил:

— А вы?

— Я не секретарь и никогда не работала на господина Палмера. К слову, он на месте?

— На месте, — служащий удивленно проследил, как решительным шагом нежданная гостья, без приглашения ввалившаяся в приемную, направляется в кабинет. — Γоспожа, вы куда?

Но я уже картинным жестом раскрыла дубовую дверь и уткнулась носом в шкаф для верхней одежды. Кто, вообще, ставит на шкафы дорогие двери? Какой пафос. Даже досадно стало, что профукала преимущество внезапного нападения. Секретарь как раз пришел в себя и был готов урезонить нахальную визитершу.

— Кто вы, вообще, такая?

— Пряная штучка.

— Кто? — показалось, что у секретаря случится остановка сердца. Видимо, он решил, что энергичная незнакомка — танцорка какого-нибудь кабаре и пришла скандалить с богатым спонсором. Хотя, если подумать, я ведь действительно пришла скандалить, а жизнь в лавке с каждым днем все больше напоминала водевиль.

— Кабинет там? — указала я на вторую дверь.

— Вам туда нельзя, — отчаянно перекрыл проход секретарь и даже расставил руки.

— Почему именно мне? — усмехнулась я. — Вам мое лицо не понравилось?

— Понравилось… — растеряно отозвался он и не понял, как я обманным маневром ловко его обогнула и, повернув ручку, вторглась в кабинет.

Чего я совершенно не ожидала, что внутри окажется куча народа. Похоже, проходило собрание. По обе стороны полированного стола заседали гладко причесанные, хорошо одетые клерки с мертвенной бледностью на сытых лицах. Им словно выносили коллективный смертный приговор. Роберт развалился в кожаном кресле, повернувшись к подчиненным в профиль, будто мысленно посылал служащих к адским демонам. Дураку было ясно, что на собрании гостей не ждали, и любого, кто посмеет прервать судилище, или пропустит нарушителя порядка (простите, господин новый помощник), ждала мучительная смерть.

На мне, замершей в дверном проеме, сошлись недоуменные взгляды, и тишина в кабинете стала гробовой. С непроницаемым видом Роберт откинулся на спинку кресла, свел пальцы домиком и изогнул брови, без слов спрашивая, каким зимним ветром в его помпезную контору принесло «Пряную штучку».

— Я пытался ее не пропустить… — было, заикнулся секретарь, но моментально прикусил язык под острым взглядом хозяина кабинета.

— Добрый день, господин Палмер, — вымолвила я.

— Γоспожа Колфилд? — наконец, произнес он хрипловатым голосом.

— Потрудитесь объяснить, что это? — не обращая внимания на зрительный зал, я открыла ридикюль, вытащила банку с перцем и, пройдя в кабинет, со стуком поставила подделку на стол.

Взгляд Роберта остановился на банке, потом вернулся ко мне.

— Вон! — спокойно произнес он. — И закройте за собой дверь!

Я хотела было поперхнуться от возмущения, но пространство вдруг пришло в движение. Народ резво отодвигал стулья и поднимался из-за стола. В приемную из кабинета потянулся ручеек клерков, и мне пришлось подвинуться. Столь слаженный побег в последний раз я наблюдала, когда служила в редакции.

Дверь закрылась. Замок щелкнул. Мы с Робертом остались вдвоем.

— Я предпочитаю Вайтберри, потому что в столице слишком шумно, — вдруг объявил он.

— Меня совершенно не касается, из какого места ты обворовываешь людей, — отозвалась я. — Ничего не хочешь сказать?

Возникла долгая пауза.

— Ты потрясающе выглядишь, — вымолвил он, не вставая с кресла. — тебе идет румянец.

— Ты понимаешь, что я пришла, чтобы высыпать эту банку перца тебе на голову? — разозлилась я.

— Я скучал.

— Ну, все, — процедила я. — Господин Палмер, встретимся в суде. В прошлый раз вы откупились Ирвином, но сейчас ваш поступок ни в какие ворота не лезет. Банку заберу с собой в качестве доказательства, что вы своровали у меня идею, оформление и даже рецепт моей матушки, а потом дерзнули продать королевскому двору.

Схватив банку со стола, я попыталась выйти, но дверь оказалась заперта снаружи. Яростно подергала ручку.

— Выпусти меня. Немедленно.

Он надвигался с другой стороны кабинета.

— Не смей ко мне подходить! — предупредила я, выставив указательный палец, и вдруг оказалась смятой в объятиях, крепких и жарких. — Не смей меня обнимать. Ты меня бесишь. Я тебя огрею проклятой банкой!

Казалось, он не обращал внимания на то, что дама извивается ужом, словно ей за пазуху насыпали раскаленных углей.

— Как же я дьявольски тосковал по твоему голосу.

— Роберт, ты украл у меня перец! — успокоилась я, перестав вырываться. — Отпусти меня. Я пришла поговорить серьезно. Обещаю не скандалить.

Он действительно отодвинулся, а потом указал на стул, предлагая присесть. Я выбрала место, мужчина разместился рядом. Было по-детски передвигаться, чтобы оставить между нами свободное пространство, но именно так я и поступила.