Цена его коварства - Лукас Дженни - Страница 12

— Ты говоришь так, будто я эгоистка! Но это тянулось месяц за месяцем! А девушке нужен отец!

Жестокость этих слов поразила меня в самое сердце. Да, моя мать умирала долго. Многие месяцы она мужественно боролась с болезнью, даже когда надежды уже не было. Она угасала и все же сохраняла мужество, стараясь заботиться обо всех, даже о Мэдисон.

— Я знаю, — проговорила я сквозь стиснутые зубы. — Я была с ней. Каждый день. А потом была третья помолвка. С моим агентом.

— С твоим агентом? — удивленно переспросил Эдвард.

— Да. Мы познакомились на приеме, который устраивал Говард по поводу своего нового фильма. Ленни подписал со мной контракт, когда мне не было и семнадцати. Я полгода снималась в мыльной опере, пока мама не заболела.

— Ты снималась в телесериале? — недоверчиво проговорил он.

— Да. Я бросила его, чтобы быть дома, с матерью. — Сказать по правде, я не жалела об этом. Хотя я скучала по друзьям, да и приходящий репетитор был неважной заменой школе. Мне было одиноко. — Много месяцев я даже не думала о съемках, но однажды мой агент прислал мне новый сценарий. Он хотел, чтобы я стала свежим лицом нового телесериала для школьников. Мама убедила меня отправиться на пробы. Но по дороге я получила от Говарда сообщение, что у нее случился приступ. Он не был уверен, что она сможет его пережить… — У меня задрожали губы. — Но в тот раз она пережила его. Но когда два дня спустя я все же приехала на пробы, оказалось, что роль уже отдана другой… — Я повернулась к Мэдисон: — «Мокси Максокси» сделала тебя звездой.

— Я заслуживала эту роль, а не ты! — закричала Мэдисон. — Я с детства снималась в рекламе! Я была актрисой, а не ты! И вообще, тебе было уже восемнадцать, ты была слишком старой для этой роли!

— Не то что ты?

— Мне было семнадцать — идеальный возраст!

— Для помолвки с моим агентом? — сухо переспросила я. — Ты отправилась к нему, едва услышав об этой роли. Ты знала, что он устроит для тебя пробы и, более того, обеспечит карьеру, о которой ты мечтала.

— В твоем изложении это звучит отвратительно. — Мэдисон натужно рассмеялась. — Но на самом деле все было совсем не так!

— О, вот как? Значит, ты не соблазняла его ради того, чтобы он подписал с тобой контракт и протолкнул на роль?

— Ты просто завидуешь! Я не виновата, что ты убежала с проб! На следующий день Ленни пообщался со мной и понял, что я — идеальная Мокси! Я, а не ты!

— Ему было пятьдесят лет.

— Я любила его!

— Но ты вскоре бросила его, когда получила первую роль и поняла, что, подцепив знаменитого голливудского режиссера, ты сможешь взлететь еще выше! При этом он из-за тебя расстался с женой!

— Хватит! — Джейсон поднялся, с каменным лицом глядя на Мэдисон. — Значит, я пятый?

— Ты не такой, как они, — прошептала она.

— Да что ты? — Джейсон взглянул на меня. — Кажется, я выбрал не ту сестру.

— Джейсон… — В голосе Мэдисон звучал страх.

— Вот. — Он бросил на стол связку ключей. — Я возьму машину. Ключи я оставлю на ресепшн твоего лондонского отеля.

— Постой! — Мэдисон вскочила. — Ты не можешь так поступить!

Джейсон вышел, не глядя на нее.

Мэдисон медленно повернулась ко мне:

— Диана, я, конечно, натворила в жизни массу глупостей. Но никогда не думала, что именно ты ткнешь мне их в лицо! — Она отвела взгляд. — Ты больше не моя старшая сестричка. Ты как все они!

У меня перехватило горло. Я вспомнила нашу первую встречу на свадьбе родителей. Мама рассказала мне, что мать Мэдисон умерла от передозировки наркотиков, когда та была еще малышкой. «Будь с ней доброй», — просила она. Тогда я подошла к Мэдисон и обняла ее: «Я буду твоей старшей сестричкой, — сказала я. — Я о тебе позабочусь, Мэдди».

— Мэдди, — прошептала я.

— Забудь об этом, — сдавленно проговорила она и выбежала из зала. Я слышала, как она звала сначала Джейсона, потом — своих телохранителей.

Эдвард повернулся ко мне:

— Мне было интересно, какой ты можешь быть, если дашь себе волю. Что ж, теперь я это знаю.

У меня из горла вырвалось рыдание, колени подогнулись — и Эдвард в мгновение ока подскочил ко мне, подхватив меня в объятия.

— Я вела себя ужасно, — шепнула я.

— Ты была великолепна. — Он аккуратно убрал волосы с моего лица.

— Великолепна?! — в отчаянии воскликнула я. — Я обещала всегда заботиться о ней. И сегодня принесла ей такую боль…

— Она сделала для этого все, что могла. — Эдвард нежно погладил меня по щеке. Я вздрогнула от его ласки.

— Я всю жизнь винила ее в том, что она отняла у меня роль. Но я сама виновата в том, что не явилась на пробы…

— Чтобы побыть с матерью.

— Не важно, почему. Я сама сделала выбор. — Я смахнула с лица слезы. — После того как я потеряла родителей и роль, я боялась, что мое сердце вновь будет разбито. Мэдисон не виновата в том, что я несколько лет жила затворницей…

— Пока не появился Джейсон, — закончил за меня Эдвард.

Но был ли Джейсон исключением? Или еще одним очередным безопасным выбором? Эта мысль была новой и весьма неприятной.

— Мэдисон ни при чем. — Я взглянула на Эдварда сквозь слезы. — Я сама сделала выбор. Предпочла струсить.

— Но жизнь еще не кончена, — мягко проговорил он.

Наши взгляды столкнулись. Казалось, между нами пульсирует электрическая дуга.

— У меня есть свой остров на Карибах, — хрипло проговорил он. — Там я лечу разбитое сердце. Именно туда я отправился после аварии, чтобы побыть одному. — Он мрачно усмехнулся. — Не считая, конечно, врача и двух сиделок. Там тебя никто не найдет. Хочешь, отправимся туда?

Он улыбнулся мне. Я попыталась ответить на его улыбку, но не смогла.

— Это не поможет. — Я опустила глаза. — От себя не сбежишь.

Эдвард взял меня за подбородок, заставив меня вновь поднять на него глаза.

— Я понимаю, — тихо произнес он. — Лучше чем ты думаешь.

— Правда? — шепнула я. Моя рука, казалось, сама собой поднялась. Я погладила его по волосам. Они были густыми и шелковистыми — такими, как я и думала.

— Почему ты так добр со мной? — спросила я.

— Быть может, чтобы затащить тебя в постель? — Он погладил меня по волосам, затем по шее…

— Ради этого не стоит так стараться, — улыбнулась я сквозь слезы.

— Не стоит?

— Нет. — Я взглянула прямо ему в глаза.

Его рука застыла на моей щеке, лицо мгновенно изменило выражение. Взяв мое лицо в ладони, Эдвард медленно наклонился ко мне. Я не шевелилась и едва дышала от предвкушения. Наконец он приник к моим губам, его дыхание сплелось с моим. Его губы были невероятно мягкими, сладкими и теплыми. Он притянул меня к себе, прижал к груди, положил мои руки себе на плечи и крепко сжал в объятиях. Мир кружился вокруг нас в бешеном вихре. Его поцелуй становился все более жадным, настойчивым. Я изо всех сил сжимала его в объятиях, будто ища прибежища в бурю. Эдвард казался мне несокрушимым, как скала. Откуда-то из дальних уголков сознания внутренний голос просил меня остановиться — но я заставила его замолчать, отдаваясь поцелую всем телом, горевшим от страсти.

Негромко рыкнув, Эдвард поднял меня на руки и понес наверх. В свою спальню. Меня вот-вот лишит девственности известный плейбой и разбиватель сердец…

Но в нем было и нечто большее. Общее со мной. Он понимал меня лучше, чем кто бы то ни было. Он знал, какой испуганной девчонкой я была и какой смелой женщиной я хочу быть. Он знал обо мне все…

Эдвард открыл плечом дверь спальни. Я еще ни разу здесь не была. Спартанская обстановка, полутьма… В центре комнаты стояла белоснежная кровать, залитая лунным светом. Захлопнув дверь, он осторожно положил меня на постель. Меня трясло. В свои двадцать восемь я трусила, как школьница.

— Для начала… — Он запустил руки мне в волосы и сдернул с них ленту. Затем наклонился ко мне и нежно поцеловал. Раздвигая мои губы языком, он всем весом прижал меня к постели. Моя голова откинулась на подушки. Эдвард покрыл легкими поцелуями мои щеки и вновь приник к губам. Его язык по-хозяйски исследовал мой рот, казалось проникая до самого горла.