Серебряные крылья (СИ) - Буланова Юлия - Страница 20

  -- А ты в курсе, кто ее родители?

  -- Конечно. Можно подумать, это так сложно узнать. Хотя... что для нас легко, для других неосуществимо. Признаюсь тебе. Я вначале все же думала, будто Рудольф действительно ее отец. Ей семнадцать. Ему сорок два. К тому же они чем-то неуловимо похожи. Решила разобраться.

  -- И как?

  -- Разобралась? Легко. Пара звонков и у меня полный доступ к базе того приюта, где Диана провела первые пять лет жизни. Ее личный файл. Там были сведения о ее родителях. Нет, не имена. Но по идентификационному коду найти человека дело двух минут.

  --И кто они?

  -- Эддары. Ты, наверное, их не знаешь. Мать - пустышка. Некогда красивая. Она в свое время занималась балетом. Но бросила лет в двадцать пять, так как удачно выскочила замуж. Отец - сноб, ретроград и самодовольный придурок. Но влиятельный. Пользующийся заслуженным авторитетом среди таких же... гадов. Он мою инициативу по реорганизации комплекса перинатальных центров прикрыл. Сволочь! Мол бессмысленная трата миллионов. А то, что это спасет множество жизней - так... ерунда. Про старшего брата твоей малышки я мало что знаю, но по слухам он весь в отца - на редкость неприятный тип. И как у этих могло получиться такое чудо, как Диана?

  -- От них стоит ждать неприятностей?

  -- С чего это? Они и думать про брошенную дочь забыли. Или полагаешь, сердце подскажет? Жди! Даже если таких носом ткнешь... ну, ты понимаешь. Да, скажи я им о ней, на меня бы в первую очередь в суд подали. За... не знаю за что, но в том, что судебное разбирательство последовало бы, я не сомневаюсь. Эддар-старший за свою жизнь подает на кого-нибудь в суд три-четыре раза в год. И лишь только проиграв дело, соизволил бы пообщаться с дочерью. В присутствии двух адвокатов. Или трех? Скорее, все же трех.

  -- Журналисты могут это раскопать?

  -- Для этого еще надо знать, где копать. Плюс, ей это никак не повредит. Даже, если история ее рождения станет достоянием общественности. Скомпрометированы будут только Эддары. Ты, кстати, в курсе ситуации?

  -- Ты про доктора, который ее спас и хотел удочерить? Стас подбросил данную информацию.

  -- А сама Диана?

  -- Нет.

  -- Собираешься ей рассказать?

  -- Нет. То есть не знаю. Она и так в тяжелом состоянии. Не хочу усугублять, насильно раскрывая ей глаза на то, что ей сейчас не нужно. Вот если бы она бредила встречей с родителями...

  -- Разумно. Однако рассказать все же придется.

  Вадим сморщился. Придется. Когда-нибудь. Хотя... Вот скажите, зачем ей эти люди? Они ей никто. Доноры генетического материала. Он теперь ее семья. А потом у них появятся дети. Мальчик - продолжение военной династии Авериных. И девочка - маленькая копия Даны. Или две девочки? Да, определенно, две дочки лучше, чем одна.

  Так называемые же родители не имеют никакого морального права даже приближаться к его невесте. После того, что они сделали. А вернее, после того, что они не сделали.

  -- Они даже не захотели дождаться смерти своего ребенка, которого посчитали обреченным. Не захотели подождать несколько часов! И просто ушли! Да как таких земля носит? Меня до сих пор трясет, стоит об этом подумать.

  -- Не знаю, -- протянула Катрина в задумчивости. - Хорошо это или плохо. То, как ты реагируешь. Эддары ведь не зло во плоти. Они - следствие общественных тенденций. Для них ребенок является статусной вещью, как дом, машина или дорогая одежда. Поэтому и отношение к собственным отпрыскам у них такое.

  -- Кати, но ребенок - это не вещь! Можно выбросить сломанную машину или порванную одежду. Но...

  -- В том мире, где ты собрался наводить порядок, дети стоят дешевле вещей. И ты, бедняга, даже представить себе не можешь, насколько.

  -- Кати, ты говоришь со мной, как с умственно отсталым. Это бесит. Я немало повидал. Оставь свой покровительственный тон. Да, я вырос в атмосфере любви и заботы. Моя семья придерживается традиционных ценностей. И мое, как и твое, кстати, детство можно считать идеальным. Образцово-показательны, так сказать. Но я знаю, что такое жизнь.

  Женщина зло сверкнула глазами и заговорила уже совсем по-другому. В ее голосе плескались ярость, боль и безысходность.

  -- Да что ты знаешь? Ты видел лицо ребенка, обгоревшего в пожаре, потому, что его мать в охапку схватила шубу, шкатулку с побрякушками и новый комм-линк, вместо него? Или мальчика пяти лет, которого родители продали в бордель - развлекать извращенцев за две дозы синтетического наркотика? Может смотрел в глаза трехлетней малышке, которой родной отец сломал обе руки, ногу и четыре ребра за то, что она случайно опрокинула на пол бутылку то ли пива, то ли чего-то покрепче? Эддары на самом деле ничего такого уж страшного и не совершили. Просто отказались от нежизнеспособной дочери. Все просто и честно. Цивилизованно, можно сказать. Нет, таких, как Диана - неискалеченных собственными родителями не так уж и мало. Примерно две трети или около того. Мы все же живем в правовом государстве. И причинение детям моральных или физических страданий чаще всего несет юридические последствия. Вирэн - это не единственный ребенок, которого бросили без защиты и поддержки те, кто должен был обеспечить ей нормальное детство. Вадим, пойми меня правильно и не принимай на свой счет. Я, правда, считаю, что ей повезло с тобой. И не сомневаюсь: вы оба будете счастливы. Уже счастливы. Но посмотри на саму ситуацию как бы со стороны. Девочка. Без семьи, без профессии, без денег и жилья оказывается один на один с враждебным миром. Уровень адаптации у нее также оставляет желать лучшего. Скажи мне, как ей выжить? Если она красивая, умная, упорная, то шанс выкарабкаться из нищеты у нее появится. А если она дурнушка, не блещет умом или просто сломлена грузом свалившихся на нее проблем? Она попытается найти человека, готового помочь ей. То есть выскочит замуж. Вероятнее всего за первого, кто предложит. Выбирать лучшего из лучших могут позволить себе только такие, как Диана. Сильные, самодостаточные. А подобных ей гораздо меньше, чем должно быть. Нет, большая часть таких юных жен вполне счастливы. Живут, растят собственных детей. И все бы ничего, но остальные становятся жертвами домашнего насилия -- годами терпят унижения просто потому, что им некуда пойти, не у кого попросить защиты. Или всеми силами пытаются обрести короткое забытье в алкоголе или наркотиках. А кто вырастает из детей, которые изо дня в день смотрят на то, как отец избивает их мать?

  -- Те, кто потом будут считать это нормальным, -- глухо отозвался майор.

  -- Именно! Эти дети, став взрослыми будут строить семьи по образу и подобию тех, в которых росли сами.

  -- Тогда детей из таких семей нужно изымать.

  -- Да? - Катрина фыркнула, как рассерженная кошка. - И что с ними делать? Система Миссий Милосердия в этом плане ненамного лучше. Просто поверь. Я знаю, о чем говорю. Поэтому ювенальный суд предпочитает не лишать родительских прав тех родителей, которые не причиняют явного физического или морального вреда своим детям.

  -- Явного? - мужчина был явно озадачен.

  -- То есть если они не избивают детей так, что на их телах остаются следы. Или если нет запротоколированной попытки суицида, причиной которой ребенок назвал своих родителей.

  -- Это же ужасно.

  -- А я, о чем? - Катрина Андраши нервно засмеялась. -- Прости, что набросилась на тебя. Просто у меня сейчас не самое простое время. Нервы не к черту.

  -- Предсвадебная лихорадка?

  -- Ну, и это тоже. Мы ведь с Рудольфом только недавно начали жить вместе.

  -- Трудно? Ну, я имею в виду жить с кем-то?

  -- Да.

  -- Но когда любишь...

  -- Это все равно тяжело, -- хмыкнула женщина. - Но это так... ерунда, на самом деле. Почву из-под ног выбивает общество в целом, и сборище придурков, именуемое правительством в частности. Вот уже полгода я не могу провести ни одну инициативу. Словно на бетонную стенку натыкаюсь. У меня руки опускаются. Хочется бросить все и... не знаю. Уехать.