Серебряный осел - Лещенко Владимир - Страница 32
- Предыдущая
- 32/60
- Следующая
Ниже расселись члены суда: один из трех старших жрецов, префект Дельф, квестор, несколько наиболее уважаемых горожан.
– Итак, сегодня гиэлия славного и святого города Дельфы должна рассмотреть дело неслыханное и удивительное, – взял слово префект. – Дело о святотатстве и казнокрадстве, а также о кощунстве и магии. Таких преступлений уже давно не ведали священные Дельфы!
Он кратко, потратив всего каких-то десять минут, зачитал изложение событий прошедшей ночи. К концу речи атмосфера в зале сгустилась. Злобные взгляды прямо-таки пронзали амазонку.
– Злодейка! Осквернительница! – шипели то тут, то там.
Префект, однако, не обратил на это внимание.
– Но прежде чем мы начнем суд, по нашему древнему обычаю и законам римским, я обращаюсь к присутствующим. Найдется ли кто-нибудь, кто готов будет поручиться за взятую под стражу девицу Белинду, которая присутствовала на месте преступления вместе с… гм, ослом. Итак, кто готов поручиться за подсудимую?
Орландина ожидала, что поднимется ее сестра. Но встало двое других.
Первым был сидевший рядом с Ландой незнакомый воин в одежде рыцаря какого-то из орденов.
Вторым…
Вторым был леший. Ради такого случая он оделся, причем довольно занятно.
В широкие штаны, какую-то длиннополую хламиду и плетенную из соломы шляпу, видать, чтобы прикрыть рога. А на груди у него болтался (Орландина даже не поверила своим глазам) тяжелый золотой кулон с грубо отшлифованными крупными каменьями.
– Назовите себя, – потребовал чиновник.
– Я Эомай, рыцарь славного ордена Мечехвостов, верный вассал августа, своим честным словом подтверждаю, что знаю подсудимую девицу как во всех отношениях достойную и законопослушную особу и готов словом и мечом подтвердить это и подвергнуться любому испытанию перед лицом какого угодно из языческих богов.
Ошалело Орландина смотрела на новоявленного поручителя.
Да она видит его, почитай, в первый раз… С какой стати?…
Хотя понятно – стоит посмотреть, как глядит на него сестренка.
Ну Ланда, ну молодец! И как сумела?
– Хорошо, поручительство принято, – невозмутимо кивнул префект, не удивляясь, казалось, заступничеству христианина за язычницу. – Теперь вы.
– Вареникс, князь Лесной, – представился леший. – Из Куявии. Путешествую частным образом по Империи. Всецело, так сказать, присоединяюсь к словам достопочтенного рыцаря.
– Князь?! – уставился на него префект.
Зато верховный жрец как-то странно улыбнулся и покачал головой.
– Так точно, милай, – не моргнув глазом ответил лешак. – Ты ужо не сумлевайси. Князья мы…
– Da ved oblichiye u tebja ne kuyavskoe, bojarin… – вдруг бросил один из присяжных.
– Ne tvojo delo, smerd! – не моргнув глазом ответил представитель Малого Народца.
– А доказательства где? – заволновался квестор. – Этак каждый себя объявит… августом и фараоном.
– Ну, есть и доказательства, – вновь не растерялся леший. – Раз слову княжьему не верите.
Подойдя к судейской скамье, леший протянул старшему жрецу какой-то свиток.
– Вот, стало быть, мои рекомендательные письма.
Сначала Орландина подумала было, что жрец попал под чары лешачка: глаза его остекленели, лицо побледнело. Но Аполлонов слуга тут же справился с собой.
Писарь попытался заглянуть в пергаменты, но леший неделикатно оттер его движением плеча. Не суйся, мол, в дела, разуму недоступные.
– Да, удивительно, конечно, но придется признать. Поручители у подсудимой серьезные, – молвил жрец.
– Однако даже их мало, чтобы опровергнуть существенные подозрения, имеющиеся у нас по поводу этой особы! – заявил квестор, косясь на Селевка Умандагу.
Тот по-прежнему сидел, безмолвствуя, но хитренько так усмехаясь.
Эомай хотел что-то сказать, но князь лесной жестом остановил его.
– Погодь, мил человек, сейчас мое время им помогать…
– Значитца так, – начал он. – Подозрения ваши, конечно, большие, но не стоят лепешки навозной. Итак, во-первых – магия там имелась, сильная да мощная. Этак прожечь дырку в мраморе даже энтот ваш «дикий огонь» не может.
– Это почему же не может? – встрял квестор. – Ты, небось, и не видел, как он горит, уважаемый варвар.
– Говорю, не может, – буркнул лешак. – А повидал я, мил человек, на своем веку такого…
Он подмигнул Умангаде как доброму старому знакомому. Темнокожий жрец согласно кивнул и снова промолчал.
– Ну, не об этом речь. Стало быть, магия там была. А в оной деве мажьей Силы ни на асс ломаный.
– Ну уж не совсем, – уточнил жрец. – Сила, положим, есть. Хотя и непонятной природы.
– То-то, что непонятной, – согласился Вареникс. – А таких магов, кто может сотворить подобное тому, что содеялось в казне вашей, в мире поискать-поискать. А как найдешь, так потом еще убегать-убегать…
Зал сдержанно засмеялся. Видимо, этот аргумент произвел впечатление. Оба жреца встревоженно зашушукались, нервно передергивая плечами.
– Теперь второе, – продолжил леший. – В этом статуе вашем сколько было весу?
– Без малого сорок талантов, – изрек секретарь, быстро заглянув в бумаги. – Точнее, девятнадцать талантов и сорок мин. То есть две тысячи четыреста римских фунтов.
– Во-от, – кивнул лесовик. – Почитай, двадцать девять пудиков. Так сами подумайте, под силу ли ей такое своротить? Девка она, конечно, крепкая, но не настолько же?
– А может быть, у нее сообщники были? – хрюкнул квестор. – Тот же осел. Вместе статую и сбросили. Чародейство! Надо бы ее расспросить хорошенько. Ну, хотя бы кнутом…
– Об осле в свой черед, – махнул рукой козлорогий. – А теперь еще и третье – ежели она такая злодейка, то почему не убежала? Не сопротивлялась? Что на это молвите?
Тут в зале поднялся какой-то пышно одетый немолодой мужчина с окрашенной по тартесской моде в синий цвет бородой.
Орландина сперва встревожилась, но тут же успокоилась, ибо этого человека она в своей жизни не встречала.
Зато его узнала Орланда и похолодела. Ибо это был не кто иной, как воспитатель Кара, Эргион Ушбар, возглавлявший посольство Аргантония в Дельфы.
«Все пропало!» – давя слезы, подумала христианка.
Не стесняясь, синебородый перегнулся через парапет и что-то стал нашептывать на ухо префекту.
И сказанное, видимо, возымело действие.
– Итак, как префект и председатель гиэлии, выношу решение. Хотя прямых улик против гражданки Белинды нет, а поручители вызывают доверие, тем не менее постановляю оную девицу, оставив под подо зрением, заключить под стражу до выяснения всех обстоятельств и продолжить расследование законным путем. Схваченного же на месте преступления осла казнить…
– Стойте! – вдруг прозвучал в зале мальчишеский голос.
– Кар, что ты наделал! – закричала, вскочив, Орланда.
Эомай не успел ее удержать. Бесстрашно вышел Кар на середину зала, стал прямо напротив судейской кафедры.
– Я, царь Тартесский Кар, сын Истолатия, союзник и друг римского народа, заявляю, что подсудимая Белинда, она же Орландина, не может быть взята под стражу и осуждена, ибо находится на службе в ополчении Тартесса в чине опциона и подлежит лишь моему суду или же суду августа. Я также перед лицом собравшихся обвиняю наместника Британского Артория и его советника, понтифика Мерланиуса, в подстрекательстве к смуте и поддержке мятежника Аргантония, а также в злоумышлении на имперские устои.
Зал дружно охнул.
– Самозванец! – завопил вышедший из ступора Эргион, хватаясь за синюю бороду. – Хватайте его, это самозванец! Царь Аргантоний дает тысячу ауреусов за его голову!
Названная сумма произвела прямо-таки магическое действие на стражников, рванувшихся было вперед, туда, где бесстрашно замерла хрупкая мальчишеская фигура.
Не изменившись в лице, Кар выбросил вперед правую руку.
Искристая дымка окутала его кулачок, а затем розово-радужный поток света хлынул во все стороны, отразился от солнечного диска на груди каменного Аполлона и ударил по стражникам. Те с воплями покатились по полу.
- Предыдущая
- 32/60
- Следующая
