Мой князь Хаоса (СИ) - Лайм Сильвия - Страница 25

Да, Эленика уже призналась себе, что практически больна. Дариэн Астард отравил ее собой. Ее тело, мысли, душу. Она не могла перестать думать о нём, о его руках, ласкающих ее, о взгляде, сжигающем изнутри, о голосе, от которого трепетало сердце. Но она оставалась княгиней Порядка, для которой долг — превыше всего. И, если повелитель Кровавого заката думает, что она покорится, то глубоко ошибается. Она скорее умрет.

Пожалуй, это был бы лучший выход, чтобы смыть с себя этот позор. Потому что по-другому ей уже не спасти свою гордость.

Подумав об этом, Эленика внезапно улыбнулась. Всполохи огня отразились в кристально-голубых глазах, сделав взгляд светлой княгини опасным.

Нет, она не собиралась кончать жизнь самоубийством. Она собиралась убить Дариэна Астарда. Чего бы это ни стоило.

— Ваше величество, — с поклоном начал говорить старый слуга, — у меня для вас отчет о новых провинциях. Анвар и Палирия.

Дариэн бросил слегка недовольный взгляд на Советника. Сольмир Керршиан, верный сын нации, служивший при дворе много десятков лет. Правая рука отца. Единственный человек, который мог слегка урезонить его сошедшего с ума родителя.

И почему последнее время старик его так раздражал?

Князь задержался взглядом на темных волосах почти без проседи, на щеках, дрябло висящих, как у толстого бульдога. А потом Сольмир поднял голову. И Дариэн встретился с ослепительно-чистыми карими глазами.

— Разрешите доложить, сир? — продолжал советник, не замечая странного недовольства повелителя.

Дариэн махнул рукой, не потрудившись ответить.

Далее следовал довольно долгий отчет о состоянии земель, количестве населения, богатстве деревень и городков.

— Есть ли какие-нибудь проблемы у людей? — наконец, спросил князь Хаоса, внимательно все выслушав. — Кроме того, что Леонарел забирает в свою армию всех работоспособных мужчин? Может, голод? Эпидемия?

Слуга покачал головой.

— Нет, сир. Пока нет. Но по моим личным данным в Анваре очень тяжелая ситуация с водой. Сейчас идет второй месяц Солнцепламени, люди страдают от жары. А колодцев в городах очень мало.

Правитель Кровавого заката откинулся в кресле и задумался на мгновение.

— Хорошо, — ответил он, наконец. — Проследи, чтобы в каждом городе было выкопано по пять колодцев. А на главной площади — водоем. Пусть в центре будет возвышаться пьедестал со Скорпионом Кровавого заката.

Сольмир внимательно выслушал повелителя и, когда тот удовлетворенно отвернулся, намекая, что разговор окончен, вдруг сказал:

— Сир, позвольте заметить, что дань с этих районов ещё не приходила. Лишние траты пойдут нам в убыток.

Дариэн резко развернулся, не ожидая услышать слова противоречия. Стиснул зубы, прожигая слугу разъяренным взглядом. Однако, ответил совершенно спокойно:

— Дань и не придёт, если люди начнут умирать от жажды. У Анвара и Палирии сейчас нет ни денег, ни средств, ни людей, потому что их сопляк-князь требует оказывать себе помощь в бестолковой партизанской войне с нами.

Сольмир и ухом не повел, что заметил вспышку повелителя. Карие глаза блестели спокойствием и уверенностью. И даже старые морщинистые руки не дрожали, несмотря на то, что в гневе Дариэн Астард мог быть страшен.

Что ему, Сольмиру Керршиану, ярость молодого наследника Хаоса, когда он видел сумасшествие его отца?..

— Не проще ли просто раздавить их силой, повелитель? — посоветовал слуга. — Чем ждать, пока подействуют плоды красноречия Диана Ланьерда?

Дариэн отвернулся. Он знал, что его советник прав. Восстание Леонарела было легче подавить, просто уничтожив всех, чем ждать, что его рыцарь Крови сможет договорится с повстанцами.

— Я не ищу лёгких путей… — раздался между тем ответ.

В повисшей после этого тишине старый советник удалился, преклонив голову перед отвернувшимся и недовольным князем. Впрочем, и Дариэн не мог видеть, как вспыхивают странным огнем глаза его морщинистого слуги, прожигающие его затылок.

Князь Хаоса прижался лбом к стрельчатому окну, разглядывая, как вдали змеится черный дым из вулкана Ашхар.

И правда, почему он просто не прикажет убить их всех? Крохотная армия Леонарела прячется в лесу возле границы Анвара. Чтобы зачистить эту территорию его войскам понадобятся сутки.

Но он медлит, надеясь, что Диан сможет найти со светлым князем общий язык. Зачем?

Чтобы сохранить жизни, конечно. Но с каких пор его волнуют жизни детей Порядка?

Дариэн покачал головой. Ему совсем не хотелось думать, что он делает это по одной единственной причине: чтобы Эленика Тимьен не считала его еще большим монстром, чем сейчас. А, если он отдаст приказ стереть с лица земли несколько сотен ни в чем не повинных крестьян, в том числе и ее тупицу-мужа, она так и станет думать.

Но ведь она все равно будет считать его чудовищем, так какая разница? Да и какая разница вообще, что о нем себе напридумывала княгиня Порядка?

Дариэн взял с подоконника каменную пепельницу, развернулся и резко швырнул ее в напольное зеркало. Искрящиеся осколки посыпались на пол. Огненно-черные глаза вспыхнули яростью и закрылись.

Мужчина глубоко вздохнул и мгновенно успокоился. Как всегда.

Сегодня он решил остаться в Милантаре. Хватит уже проводить все ночи в особняке светлой, размышляя, во что бы еще с ней сыграть. Она и так последний раз порядочно взбесила его. Одна мысль о том, что между Эленикой и маркизом Айвери, что бросил ему вызов, могла быть связь, приводила его в бешенство. И он уже был не столь рад, что дал девушке обещание не убивать наглеца.

“Ревность?” — уколола нежданная мысль.

Нет. Не ревность. Для ревности нужно испытывать хоть толику чувств. А какие чувства у него могут быть к обыкновенной светлой девушке? Дочери коварного народа Порядка?

Правильно. Никаких.

Но ядовитая змея ярости все же скрутила свои кольца где-то под сердцем.

— Нет, одно чувство все же есть, — признал вслух Дариэн, гневно сжимая кулаки. — Собственничество. И рано или поздно ты поймёшь, дорогая княгиня, что моими игрушками могу играть только я…

Через час в его покои скользнула стройная фигура Шайни. Повелитель окинул девушку мимолетным взглядом, с неудовольствием отмечая, что не испытывает прежнего восторга. Пышная упругая грудь, едва прикрытая прозрачной тканью, не заставляла его забыть обо всем на свете, как прежде. Длинная черная коса, блестящая огнем в свете свечей, не вызывала желания намотать на кулак и сладко потянуть, пока он будет вторгаться сзади в тело цвета горячего шоколада.

Однако, он призывно махнул рукой, впуская любовницу. Темная леди радостно улыбнулась, тут же запрыгивая на колени к повелителю. Она была почти полностью обнажена. Лишь халат просвечивающего шелка едва прикрывал округлости фигуры.

— Как я рада, что ты здесь, — проговорила Шайни, приникая к его губам.

Дариэн ответил на поцелуй, обхватив девушку за талию, мысленно отметив, что она была вовсе не такой тонкой, как у Эленики.

— Я ждал тебя, — бесцветно солгал князь.

Шайни тут же расцвела, как лавовая орхидея, покрывая поцелуями его шею и мускулистую грудь.

Дариэн глубоко вздохнул, очень рассчитывая, что секс поможет ему отвлечься. Шайни была хороша в своём деле. И он действительно на какое-то время смог забыть обо всем.

И все было бы хорошо, если бы в самый момент оргазма в его памяти внезапно не всплыло лицо его проклятой лунноволосой игрушки.

Эленики Тимьен. Последней княгини Порядка.

Молодая княгиня прогуливалась по саду. Утро было на редкость великолепным. Солнце золотыми бликами играло на изумрудных листьях, роса на траве искрилась россыпью бриллиантов.

Эленика любила свой сад. Когда отец был еще жив, они часто завтракали здесь под сенью старых душистых яблонь.