Мой князь Хаоса (СИ) - Лайм Сильвия - Страница 39

— Ну да, а я уж думала, вы извиняетесь.

— Я и извиняюсь, — произнес он, вдруг садясь рядом с девушкой и беря уже обе ее кисти в свои руки.

От его близости стало жарко. А от слов так болезненно дрожало в груди.

— Но я бы ни за что не изменил ни одного дня, что провел с вами. Ни одной минуты, в которой сжимал вас в объятиях, ни одной секунды, в которой целовал ваши губы…

Его голос стал низким и хриплым под конец фразы. Одной рукой он коснулся ее подбородка, скользнув пальцем по алому рту, приоткрывшемуся будто ему навстречу.

По спине княгине спустилась опаляющая лента жара. Дышать вмиг стало тяжело. Хотелось потереться об эту горячую ладонь, закрыть глаза, утонуть…

— Иначе, как я понял бы, что не могу без вас? — продолжал Дариэн, вдруг прижавшись лбом к ее лбу, зарываясь пальцами в светлых прядях. — Нет, дорогая княгиня, я не жалею ни о секунде, что провел с вами.

Его слова все глубже погружали Эленику в бездну безумия. Как ей хотелось верить ему! Как хотелось чувствовать, что нужна, что любима! Что ее тело — не игрушка, а сама она — не кукла в руках повелителя Зла.

Девушка болезненно вздохнула.

Какая глупость. О какой любви вообще может идти речь?

Да все это и не имело никакого значения. Потому что Дариэн — князь Кровавого заката. А она в любом случае — лишь его любовница. И, если их связь получит огласку, всю оставшуюся жизнь она будет слышать в спину сдавленное: “шлюха темного повелителя”.

— Я хочу, чтоб ты знала, — тихо продолжал мужчина, медленно целуя девушку в висок, уголок глаза, щеку, — что я принял решение. — Отныне ты будешь жить со мной во дворце Милантара. Станешь моей фавориткой. Не хочу отпускать тебя ни на секунду…

Он продолжал говорить это жарким шепотом, покрывая поцелуями ушко, мочку, шею девушки, которая, закрыв глаза, покорно склонила голову, тяжело дыша. Она не сопротивлялась, и Дариэн не мог поверить, что княгиня согласилась так легко.

Но горячее желание уже застилало его разум, заставляя ласкать Эленику, сильнее прижимать к себе ее хрупкое тело, которое отныне всегда будет с ним. И забывать обо всем.

Однако, вопреки действиям, княгиня всхлипнула и жалобно проговорила:

— Я не перееду к вам.

Дариэн перестал ее целовать, обняв ладонями лицо и посмотрев в ослепительно-голубые глаза. Девушка покорно отдавалась его воле, он чувствовал ее, как самого себя. А потому лишь улыбнулся, отвечая:

— Это не вопрос и не предложение, — и тут же пересадил её к себе на колени, целуя, как самое большое сокровище.

Девушка слабо дернулась в его руках, а потом вдруг обмякла, отвечая на страстный поцелуй.

Внезапно она подняла руку и сама коснулась его лица. Потрогала мягкий огонь волос, обняла за шею, позволив ласкать себя так, как мужчине хотелось, и с готовностью отвечая.

Дариэн праздновал победу, чувствуя мягкие, трогательные ласки Эленики. Неумелые и оттого еще более желанные. Он, как последний мальчишка пьянел от нее, от ее страсти, которая впервые освободилась от цепей воли, стыда и общественного мнения.

— Вот так, девочка, тебе же нравится быть моей… — шептал он, сходя с ума.

А маленькая княгиня думала лишь об одном: “Зачем сопротивляться своим желаниям, если все это — в последний раз?”

Она хотела почувствовать, каково это: быть с ним по собственному желанию? Каково это: не видеть рамок и границ дозволенного? Каково это: просто делать то, что хочется?

В этот момент Дариэн проник рукой под платье девушки и отодвинул ткань трусиков. Они были насквозь мокрые, но Эленика даже не покраснела.

Какая разница? Сейчас ей меньше всего хотелось скрывать свои чувства.

Князь Хаоса едва слышно засмеялся, проникая пальцами в горячую глубину, сладко шевеля ими внутри, заставляя её сдвинуть бедра от желания и удовольствия.

Рот Эленики приоткрылся, голова запрокинулась назад, глаза закрылись. Дариэн куснул её за губу, срывая тихий стон.

В эту секунду у княгини мелькнула мысль: “Может просто сдаться и, раз и навсегда, признать, что она проиграла в этой борьбе? Стать его любовницей, женщиной, фавориткой? Да кем угодно. Просто стать и быть с ним?”

Но в этот миг ладонь, скользящая по ткани обивки, нащупала в складках спрятанный кинжал. Эленика обхватила его, продолжая двигать бедрами навстречу ладони Дариэна, получая удовольствие, которое дарил ей только он.

Мужчина самозабвенно целовал ее, то и дело срывая с женских губ сладострастные стоны, ласкал ее горячее естество, сходя с ума от восторга. И не верил, что наконец-то обладает ею целиком. Не только телом, но и душой.

Когда девушка в исступлении забилась в его руках, он улыбнулся, наслаждаясь красотой ее светлого лица, изгибами тела, дрожащего от наслаждения, звуками экстаза, которые должны быть слышны далеко за пределами кареты.

И в этот момент в воздухе вдруг сверкнула тонкая сталь. Это был самый неожиданный поступок из всех, что могла совершить княгиня. И, наверно, именно поэтому Дариэн успел перехватить ее руку лишь через долю секунды после того, как лезвие полоснуло по ребрам.

Белоснежная ткань под колетом тут же пропиталась кровью. А из раны в воздух полился черно-медный Хаос.

— Какого демона, Эленика?! — воскликнул князь, не замечая боль от раны. В его широко распахнутых янтарных глазах застыл ужас. Он тут же прижал к себе девушку, с каждой секундой слабеющую всё сильнее.

Темные всполохи впитывались в женское тело, заставляя вены чернеть.

— Я же говорил тебе, что ждёт покушавшегося на мою жизнь не в честном бою!

— Мне все равно, — раздался тихий ответ. — Лишь бы это закончилось.

Княгиня обмякла в его руках, закрывая глаза. Ее лицо наивно прижималось к широкой мужской груди, будто она и сейчас ему безраздельно доверяет. Только исчезающее дыхание говорило о том, что жизнь девушки вот-вот оборвется.

— Демонова княгиня! Только попробуй умереть! — воскликнул он, с силой протыкая кольцом кожу на руке и кладя ладонь на женский лоб.

Струйки Хаоса замедлились, словно всасываясь в пальцы Дариэна. Князь поморщился, видя, как чернеет собственная рука. А затем капли крови, что уже пролились из его ладони на ковер, вспыхнули, унося их обоих далеко отсюда.

Княгиня Порядка неподвижно лежала в его постели. Снежная фея на темно-фиолетовом шелке простыней. Она тяжело дышала, но чернота из вен практически исчезла, хвала лекарям. Такое умели лечить только в Кровавом закате.

Дариэн сидел в ее ногах, оперевшись спиной о резную стойку балдахина. Он смотрел на бледное женское лицо, обескровленные губы, темные круги под глазами, и сердце непривычно болело. В груди будто разливался горячий свинец.

Она пыталась его убить. Знала, что погибнет сама, но все равно пыталась.

До чего же глупая затея…

В какой момент он решил, что она покориться его воле? Почему подумал, что Эленика хочет быть с ним также сильно, как он сам уже не мог без нее?

Князь Хаоса закрыл потемневшие до обсидианового мрака глаза.

Его игрушка. Он всегда относился к ней именно так. Очень быстро эта игрушка стала любимой. Но, что с того, если теперь он видел перед собой лишь ее осколки?

Сломал. Он ее сломал.

И сам во всем виноват. Играл и заигрался. А у девочки оказалась хрупкая душа, не предназначенная для таких грубых рук, как его. Он уже и забыл, что в этом мире не все цветы способны расти у подножия вулкана. Для некоторых его жар означает смерть.

В первые в жизни от самого себя стало тошно.

Он встал со своего места, подошел к изголовью кровати и опустился на колени, расположив руки вокруг Эленики.

Девушка мирно спала, не представляя, что рядом с ней сейчас находится ее собственный кошмар.

— Кошмар… — проговорил вслух повелитель, — я ведь — твой кошмар…

Коснулся рукой тонкой пряди волос, пропуская между пальцами, наслаждаясь мягкостью и лунным серебром их блеска.