Мой князь Хаоса (СИ) - Лайм Сильвия - Страница 58

— Не зови меня так! — почти завизжала княгиня. — Ублюдок!

Она хотела броситься на него и собственноручно придушить. А лучше — выцарапать глаза. Но светлый резко развернулся, на ходу бросая:

— С тобой, дорогая, разберемся через пару минут. А пока у меня есть одно незаконченное дело.

И в следующий миг прыгнул на Дариэна.

— Нет! — крикнула княгиня, запоздало понимая, что правитель Кровавого заката практически не держится на ногах. И оба мужчины находятся слишком далеко, чтобы предпринять хоть что-то.

Она с ужасом закрыла рот ладонью, глядя сквозь пелену слез, как теснит ее бывший муж слабеющего врага. Как с невероятным трудом Дариэну удается отбить одну атаку за другой, уйдя в глухую оборону. Как все медленнее капает кровь из его запястий. И как на ходу закрываются его глаза, словно он вот-вот потеряет сознание.

Сердце княгини стучало, как бешеное. Она прикусила палец, чтобы не закричать. Потому что понимала: Леонарела ей не остановить. Дариэн уже пропустил несколько выпадов, каждый из которых стоил ему очередной режущей раны.

И в какой-то момент мир будто замедлился. Князь Хаоса оступился, получив удар в живот, упал на спину и закрыл глаза. Он все еще был жив, но после таких ударов вряд ли это надолго.

Эленика заплакала, чувствуя, словно ее сердце умирает, разрываясь на тысячи окровавленных кусочков.

Секунда капала за секундой, как густая смола. Над тяжело дышащей фигурой Дариэна навис проклятый Леонарел, с отвратительной ухмылкой занося меч для последнего удара.

И в этот момент княгиня Порядка прокляла тот день, в котором Великой Прародительнице вздумалось сделать ее светлой. Она закрыла ладонями лицо, понимая, что никаких сил ей не хватит, чтобы остановить этот последний удар. Возможно, будь у нее магия, она тоже разрезала себе вены и спасла бы мужчину, которого любила больше жизни.

А когда через миг опустила ладони, чувствуя, что не может не увидеть того, что сейчас произойдет, ахнула, потому что все уже закончилось. И рядом с Леонарелом, мечом пронзенным насквозь, лежал умирающий, но все еще дышащий Дариэн.

В ту же секунду княгиня бросилась к темному, в чувствах к которому не могла признаться так долго даже себе самой. А вот теперь было уже поздно.

— Дариэн, — заплакала она, падая около него на колени и стирая капли крови с его подбородка.

Черные, как самая густая ночь, глаза посмотрели на нее с грустью.

— Прости меня, Дариэн, — всхлипывала она, гладя его медные волосы, которые и сейчас блестели стальным пламенем.

— Мне не за что прощать тебя, — тихо проговорил он, вдруг закашлявшись.

— Есть за что! — воскликнула княгиня. — Есть!

И порывисто наклонилась, целуя сухие и горячие губы с привкусом металла.

Дариэн закрыл глаза и с трудом поднял руки, заключив девушку в объятия, отчего она заплакала только громче. А потом положил ее голову к себе на грудь и осторожно провел по белым, как снег, волосам, пачкая их в багрянец крови.

— И ты меня прости, — тихо проговорил он. А затем добавил, словно в бреду:

«Но лучше уж сгореть душе, кровью истекать

Дерзко, глухо, колко,

Чем, сгорая изнутри, в бездне собирать

Серебро твоих осколков…»

Княгиня мгновенно вспомнила строки с тех листков, которые нашла у него в комоде. Стихотворение под названием «Подснежник». Вспомнила, с болью и тоской осознавая, что эти слова и вправду написаны про нее.

Отстранившись, она испуганно вгляделась в бледное лицо. Эленика поняла, что все хуже слышит его дыхание. И сквозь крупные слезы, застилающие взгляд, тихо попросила:

— Не умирай, пожалуйста…

Дариэн с трудом открыл глаза и улыбнулся.

— Любишь меня? — спросил он хрипло, снова проводя рукой по ее волосам.

— Что? — воскликнула она, не понимая, но он тут же добавил:

— Я умираю, Элен. Неужели ты все еще боишься? Глупая девочка…

Коснулся большим пальцем тонкой изогнутой брови, ласково погладил по щеке, стирая горячие слезы.

Девушка вздохнула и спокойно ответила:

— Люблю. Очень люблю…

Потому что и вправду скрывать больше не было смысла. Более того, это оказалось бы самой большой глупостью на свете — промолчать, когда самый главный мужчина в ее жизни находился на пороге смерти.

И тут же она снова склонилась к Дариэну, жадно касаясь мягких губ. Но на этот раз он сам прижал ее к себе, не давая отстраниться. Дольше, глубже и сильнее сливаясь с ней в одном последнем поцелуе. Вкладывая в него всю нежность, всю страсть и боль, которую испытывал теряя и снова находя свою «маленькую княгиню» спустя время. Несмотря на пропасть между их народами, несмотря на боль, которую они причинили друг другу из-за собственной глупости и гордости. И сейчас каждый из них понимал это как никогда ярко.

А когда она отстранилась, продолжая впервые в жизни смотреть на него взглядом сияющей незамутненной любви, он снова едва заметно улыбнулся и сказал:

— Еще раз прости меня, Элен. И знай, что я тоже люблю тебя.

С этими словами он снял переливающийся амулет с шеи, открутил маленькую крышечку и тут же поднес к губам. Черно-рыжая субстанция потекла к нему в рот, очевидно обжигая.

Дариэн сморщился на миг, закрывая глаза. А когда вновь открыл их, глубоко и свободно вздыхая, в радужках привычно плескалась лава.

Эленика с изумлением вслушивалась в его дыхание, вдруг ставшее ровным, в резко усилившийся стук сердца. И, не веря собственным глазам, отмечала отступающую бледность.

— Ты… — начала говорить она, осматривая его тело, запачканное кровью, но словно наливающееся прежней силой. Раны закрывались, рваная кожа затягивалась, а на заживших запястьях запульсировали вены.

Дариэн широко улыбнулся, на этот раз без капли боли или дискомфорта, заложил огромные увитые мышцами руки за голову и весело посмотрел на девушку, сверкая дерзким огнем взгляда.

— Да, я жив и здоров, — кивнул он. — Я же рассказывал тебе про амулет с лавой Ашхара?

Он покрутил между пальцами пустой виал на цепочке, не переставая улыбаться.

Эленика выпрямила спину, прищурившись.

— Так ты сразу мог его выпить? И… не умирать здесь так картинно?

Ее высокий голосок постепенно набирал звонкости.

Князь Хаоса усмехнулся, слегка пожав плечами.

— Что поделать, раз для того, чтобы ты призналась мне в любви, я должен оказаться при смерти?

Эленика нахмурилась, испытывая невероятное желание вот прямо сейчас собственными руками придушить мужчину. Возмущение кипело в крови и стучало в ушах.

— Ты меня обманул?! — воскликнула она, широко распахнув глаза. — Я же думала, что больше не увижу тебя! Что ты…

В какой момент они оба перешли на «ты» уже давно не было ясно. И эта мелочь даже сейчас означала очень многое. Дариэн продолжал улыбаться, потому что, несмотря на гнев, привычно пылающий на румяных щеках княгини, она все равно не переходила на «вы».

И в этот раз в ее глазах появились слезы не боли, тоски или стыда. Просто так спадало напряжение. Так исчезал страх, что она больше никогда не увидит его.

— Наглый, самодовольный, вредный… — начала было Эленика и прервалась, глотая всхлипы, когда он притянул ее к себе и поцеловал со всей страстью, на которую был способен. Перевернул девушку на спину, уложив на мягкую траву, и сцеловал каждую слезинку, касаясь губами щек, скул и закрытых глаз.

— Я люблю тебя, Элен, — проговорил он, отстранившись, но продолжая держать в ладонях ее лицо, не сводя с девушки обжигающе серьезного взгляда.

И маленькая княгиня закрыла глаза, не веря, что это происходит с ней. Чувствуя странную, невероятную легкость, которую она не испытывала много лет. С самого детства, которое было единственным счастливым и спокойным временем в ее жизни.

А когда ее ресницы вновь распахнулись, в голубых радужках, направленных на повелителя Кровавого заката, сияла совершенно новая небесная синева. Девственно-чистая, спокойная и счастливая.

И вдруг зрачки Дариэна стремительно расширились, заполняя собой все пламя янтарных глаз. Он опустил взгляд на ее шею, спускаясь ниже, и неожиданно схватил девушку на запястья.