В объятиях Зверя (СИ) - Лайм Сильвия - Страница 15

Закат постепенно набирал силу, становилось все темнее. И только теплый огонь костра все еще позволял видеть лица и очертания тел.

Мужчина отложил свой хлебный шашлычок и внимательно осмотрелся. Затем повернулся к Мариссе и тихо сказал, не нарушая льющихся рядом нимфских историй:

— Милая, не одолжишь мне кинжал, которым ты так рьяно махала в лесу?

— Зачем? — удивилась девушка, впрочем, тут же доставая из-за пояса оружие. Оказывается она и к платью умудрилась его примотать.

“Вот же дикая девчонка”, - усмехнулся про себя тигр, а вслух ответил:

— Займу чем-нибудь руки…

Взяв протянутый клинок, он развернулся и отрезал от корня толстый стебель какого-то растения.

Марисса внимательно следила, как он стругает, очищая от кожицы, дурацкую зеленую палочку. А мужчине нравилось ее внешне самоуверенное, но на самом деле такое застенчивое внимание. Жаль, что прямо сейчас нельзя было взять и рассказать ей, какую глупость она задумала с этим духом Воды…

— Ход идет по кругу, получается, ты должен будешь спросить что-то у меня? — тихо поинтересовалась Марисса, не сводя глаз с мужских рук, на которых бликами играло пламя костра.

— Именно, — кивнул Фьералин, тряхнув копной черно-белых волос.

— А если я скажу неправду?

— Поверь, малышка, — еле слышно ответил он, сверкая лезвием, — дело не в том, скажешь ты правду или нет. Даже здесь, на вашем уединенном островке все как и везде. Если не афишировать свою личную жизнь, люди обязательно внесут в нее много интересного самостоятельно. А тебе потом только и останется, что опровергать слухи.

— Неужели? — скептически приподняла бровь она.

Бросив на собеседницу черный взгляд шести своих вертикальных зрачков, эриний вдруг улыбнулся.

— Вот до тебя еще не дошла очередь рассказывать, а у меня в голове уже есть отличное предположение, почему такая хорошенькая малышка решила отдать себя морскому духу, — и прежде, чем она успела что-то возразить, продолжил: — Вот я еще ни слова ни сказал, а ты уже считаешь меня любовником вашей жрицы.

И тут же принцесса покраснела, мгновенно прикусив губу.

— Я же угадал? — продолжал он, теперь не глядя на нее, но словно кожей чувствуя каждую перемену в девичьем настроении. От смущения к стыду, а потом к такому симпатичному возмущению.

— Ничего подобного. С чего ты взял, что мне есть до этого дело? — фыркнула она, обхватывая колени.

В этот момент одна из нимф стала обходить сестер по кругу, протягивая им пиалу с ароматным бордовым напитком. Такую же она протянула и ему, не забыв обворожительно улыбнуться.

— Это ягодная брага, — бросила Марисса, заметив любопытный взгляд Фьера в собственную чашу.

— Славно вы здесь развлекаетесь, — усмехнулся он и сделал глоток.

Напиток оказался вполне неплох, но излишне сладок на взгляд эриния.

— Только мужчин вам не хватает.

— Как раз мужчины нам ни к чему, — ответила хмуро девушка, тоже отпивая. — От вас одни беды.

— Даже так? — удивился Фьералин. — А вот твои подружки явно поспорили бы на этот счет.

Марисса окинула довольно неприязненным взглядом нимф и ответила:

— Просто за то время, что они здесь, воспоминания успели стереться. А я сколько мужчин не встречала, все хотели только одного. Денег, власти и секса. Все. На этом ваш круг интересов замыкался.

Фьералин стиснул зубы. Да, кое-чего из этого списка ему тоже очень даже хотелось, стоило признать. И это было вполне нормально на его взгляд. Но Марисса вряд ли оценила бы такую шутку, озвучь он ее вслух.

— Малышка, а ты не думала, что все дело в тебе? — с легкой иронией в голосе вдруг поинтересовался он.

— Что? Почему?

— Да потому что любая женщина сама выбирает себе мужчину. И, раз тебе попадались только такие неказистые экземпляры, значит других ты и не искала.

— Что за чушь? — фыркнула она, не удержавшись. — Да даже мой брат!.. — начала и осеклась, махнув рукой. — А, забудь.

— И вовсе не чушь, — улыбнулся Фьералин, отпивая еще браги и продолжая стругать стебелек. — Вот скажи мне, когда вас, женщин, тянуло на нормальных? У вас же как: встретила красавчика — влюбилась. А то, что алкоголик, так это мелочи! Попался шутник-симпатяга — замечательно! Ну и пусть он — абсолютный мерзавец. Глупости какие! А если просто наглец, задира и скандалист, так все! Вас можно брать голыми руками… Так, малышка?

Фьералин задорно усмехнулся и даже не удержался, чтоб подмигнуть.

Марисса же с каждым словом впадала во все большее возмущение. Несчастная нижняя губа была совершенно искусана.

Но, вопреки ожиданиям эриния, девушка не разразилась очередной дневной тиррадой. Вместо этого она приподняла бровь и тихо переспросила:

— Наглец, задира и скандалист — это ты про себя?

Мужчина улыбнулся, оценив подкол. Он как никто другой очень любил хорошую шутку, даже, если она была направлена на него самого. И почему-то в этот момент ему ужасно захотелось потрепать девчонку за густую черную гриву волос и чмокнуть в кончик носа. А потом, возможно, спуститься ниже, к влажным искусанным губам, так эротично блестящим при свете костра…

Фьералин резко отвернулся. Подобные непрошенные фантазии стали всплывать в голове все чаще. И, признаться, отогнать их становилось все сложнее.

Он с возросшим энтузиазмом принялся орудовать кинжалом, немного расстраивалась, что нельзя прямо сейчас отрастить собственные тигриные когти. Тогда никакого ножа бы не понадобилось.

И, когда Марисса уже готова была задать заново свой вопрос, очередь в игре дошла до мужчины.

— Ну, наконец-то мы узнаем кое-что и о нашем дорогом госте! — захлопала в ладоши рыженькая Рейли. Она буквально только что вернулась от палатки жрицы, куда ее посылала предыдущая нимфа. Её заданием было положить в шатер Верховной с самого края несколько старых дохлых рыбин и ускользнуть незаметно. Вроде бы шутка оказалась успешной и Харра пока ничего не почувствовала.

— Я готов, дорогие дамы. Что вы хотели бы услышать? — обольстительно улыбнулся Фьер.

Нимфы стали весело переглядываться и давать советы рыженькой, что спросить. Но Рейли была себе на уме. Она явно уже давно подготовила свой вопрос.

— Лин, расскажи нам, была ли у тебя женщина, которую ты любил? Где она, и что с ней стало?

Эриний мгновенно напрягся. Руки сами собой замерли, сжимая рукоять ножа и оструганную палочку, которая чуть не переломилась, треснув. В тот же миг Фьералин пришел в себя, услышав жалобный стон тростинки. Было бы обидно испортить работу…

Когда он поднял черные глаза на девушек, что с немым вниманием замерли вокруг костра, в его взгляде привычно сверкало веселье.

— Какой щекотливый вопрос, Рейли, — улыбнулся он. — Тебе удалось загнать меня в угол. Но игра — есть игра. Я не буду лгать.

И тут же сбоку он почувствовал, как Марисса вся подобралась, туже обхватывая колени и ближе двигаясь к костру.

Фьералин посмотрел в желтое пламя, словно оживляя в нем картины событий, которые старался не вспоминать десятки лет.

— Была одна женщина. Давно. Она была рыжая, как огонь, дикая, как ветер, и жестокая, как… тигрица. Она умела охотиться и драться, смеяться и заниматься любовью. Во всем этом она была настоящей, во всем была хищницей. Именно такой, как я и хотел. Её звали… Сьералана. И она была дочерью Седой пустыни…

В этот миг на одно мгновение Марисса словно сжалась. Её тело напряглось, будто она была готова услышать что-то ужасное. А затем расслабилось, потому что этого самого страшного так и не прозвучало.

Фьералин не смотрел теперь на нимф, которые, напротив, не сводили с него глаз. Ему было наплевать, какой эффект имеют его слова. Он не собирался лукавить или смягчать историю только потому, что кто-то из слушательниц стремительно краснеет. Даже, если это его малышка.

— Но она не умела любить, — продолжал он спокойно. И на этот раз на его лице не было улыбки. — Я этого не осознавал. А когда понял, было уже поздно.

В этот момент Фьералин замолчал. Когда пауза прилично затянулась, и гробовую тишину вокруг нарушал лишь тихий треск поленьев, одна из девушек спросила: