В объятиях Зверя (СИ) - Лайм Сильвия - Страница 39

Зверь моргнул черными радужками и скрылся во мраке коридора. Дверь за ним очень быстро задвинулась, оставив Мариссу в глубине запертого каменного мешка. Девушка вздрогнула, испытав укол страха. Ведь, если что-то пойдет не так, она может никогда не выбраться из этого места. Если посетители в этой комнате бывают редко, она может запросто умереть от нехватки кислорода, просиживая здесь дни и ночи в полном одиночестве.

С другой стороны, умереть она могла уже не единожды за последние несколько дней. И в итоге оказывалось, что все ее страхи выеденного яйца не стоят. Собственно, как и целого.

В детстве ее мама любила говаривать: “Море по колено, если ты полено!”. И с веселым визгом прыгать в огромный бассейн с зубастыми рыбами. Это было еще до того, как должность королевы Пангирии потихоньку начала делать из нее статную, умудренную жизнью женщину. Марисса всегда удивлялась, как ей может быть не страшно. И только значительно позже узнала, что мать в момент прыжка заклинала материю стать ее щитом против маленьких и хвостатых плотоядных монстров.

Пожалуй, пришло время брать с нее пример.

Принцесса выпрямила плечи, прохаживаясь по комнате и соображая, когда должен наступить тот самый момент, чтобы прикоснуться к стене и сделать ее прозрачной. Об этом Шьерралена ничего не сказала.

Девушка медленно приблизилась к той грани шестиугольного помещения, которая была начищена до зеркального блеска. Мысли ее вернулись в привычное русло. Страх так и не вернулся.

Из темного каменного отражения на нее смотрела гора меха. В области головы из-под шкур выглядывала черная коса с одной единственной белой прядью. Дальше шла нелепая шапка рыжей шерсти, шуба с высоким горлом и сапоги, оканчивающиеся на самых бедрах.

Но только в прорезях для глаз Марисса увидела то, что поразило ее на самом деле.

Сквозь замшево-меховую маску зловеще-дерзко сверкали сиреневая и зеленая радужки. Как два кристалла. Никогда прежде глаза принцессы не были такими яркими. Яркими настолько, что она не узнавала саму себя. На нее словно смотрел другой человек.

Вздрогнув, девушка отвернулась. Что ж, похоже, папа и мама будут довольны. Они так давно пытались сделать из нее колдунью. И вот, похоже, все получилось. Материя ее не отравляет, а кровь нарр позволяет чувствовать чужое желание.

А рада ли она сама? Нужно ли ей это? Ведь и она много лет мечтала быть похожей на своего брата. Но сейчас почему-то прежние стремления и цели померкли. Стали тусклыми и незначительными на фоне одного единственного: желания найти Фьералина.

В этот момент где-то за стеной послышался приглушенный шум. Словно толпа народа в едином порыве кричала что-то. Затем раздался трубный глас, и Марисса поняла, что время пришло.

Смело подойдя к стене, в которой должны были жить самые слабые хрустальные эринии, она приложила ладонь к камню. Мелкая рябь прошла сквозь кожу, и в тот же миг серый гранит начал расплываться, являя взору девушки огромную пещеру.

Ее своды уходили высоко-высоко вверх, превращаясь в зеленые иглы кристаллов, которые светились ярким фосфорно-зеленым светом. На стенах пещеры висели шкуры, поверх которых было приколочено оружие, напоминающее копья и топоры.

Сам же зал оказался наполнен десятками эриний. Звери стояли вперемешку с людьми, принимая самые невероятные очертания. Тигры, львы, гиены, пантеры, кошки, волки, степные псы. И все с огромными плечами и мощными мышцами на человеческий манер.

Впрочем, если приглядеться, кошачьих было все же больше. И сами представители этих пород отличались более крупными размерами.

Волков и псов было очень мало. Как и тех эриний, которые предпочитали людскую форму.

Все они смотрели куда-то вперед, постепенно затихая. А там, на каменном пьедестале-помосте поверх мягких шкур прогуливался огромный черно-белый тигр. Широкий разворот плеч, шкура, мягкость которой до сих пор помнили пальцы, слегка всклокоченная шерсть на голове, напоминающая гриву…

— Фьералин, — прошептала Марисса, неверяще протягивая руку к полупрозрачной стене.

На глазах навернулись слезы. Сердце Мариссы забилось невероятно быстро.

Он был здесь! Он стоял на возвышении, и все звери смотрели на него! Значит, именно его Шьерралена называла Белым хладом?

Вожак племени. Он был вожаком целого племени эриний уже пятнадцать лет! А принцесса считала его простым товарищем своих родителей. Большим белым котом, другом детства…

В груди что-то предательски сжалось. Как же ей хотелось сейчас оказаться рядом! Но, пожалуй, стоит немного подождать. Ведь Шьерралена сказала, что он сам придет сюда.

Кажется, в этот момент в пещере стало что-то происходить. Звери подняли шум, и на пьедестал привели громадного рыжего леопарда. Он показался Мариссе значительно крупнее большинства эриний. Крупнее самого Фьера.

Леопард шел на задних лапах, как человек, потому что передние были связаны цепями до локтей. На морде красовалась металлическая маска.

— Фьеноррил ин Варрук нарушил мой запрет, — громко проговорил вожак, и Марисса заметила, как недовольно бьется о бока его сильный хвост.

Звери внизу зашептались. С некоторых сторон доносилось возмущение, с других — одобрение.

Два стражника в человеческом обличии заставили громадного на их фоне леопарда упасть на колени и склонить голову.

Принцесса пригляделась и поняла: браслеты на их руках и кандалы на руках тигра еле заметно светились. Также как и стена в ее комнате. Видимо, они были зачарованы. Вот, что позволяло управлять таким сильным зверем…

— Что он сделал? — донеслось снизу.

— Он напал на разумного эриния и убил его.

Шум из толпы стал громче.

— В честной схватке?

— Нет, — отрезал Фьералин. И в голосе его сверкнула сталь. — Он убил песчаного кота…

— Но песчаные коты слишком маленькие! — донесся снизу басовитый голос. И на круг света вышел крупный хищник. Принцесса даже не смогла понять, к какому семейству он принадлежит. Но саблезубые клыки многое говорили за него. — Они всегда были добычей!

В этот момент несколько особенно мелких кошачьих зашипели с другого конца зала.

А вожак вдруг остановился и замер, угрожающе оглядывая присутствующих.

— Я говорил вам, что закон Крови мертв?! — грозно зарычал он на весь зал. И в этом голосе принцесса с большим удивлением узнавала своего Фьералина. Никогда, никогда она не видела его таким. Злым, диким, опасным. — Говорил?! — еще громче зарычал он, обводя зверей черными омутами глаз.

— Говорил… — прошелестела в ответ толпа.

— Я говорил, что нарушивший запрет умрет страшной смертью?

— Говорил… — вновь раздался слаженный ответ.

— Но песчаные… — хотел было что-то сказать тот большой зверь из зала, но Фьералин его перебил:

— Песчаные коты — обсидиановые эринии! — раздался его грозный рык, в котором словно лязгнул металл. — Они умны и хитры. И в их крови накапливается магия и тэлья, за которой многие из вас и охотятся! Не нужно говорить мне о голоде и праве хищника! Потому что вы убиваете не ради них!

Шум в зале стал немного тише. Зато теперь многие одобрительно кивали головами. Но и недовольных оставалось немало.

— Поэтому Фьеноррил ин Варрук приговаривается к смерти, — закончил белый тигр низким и злым голосом, опасно приблизившись к дрогнувшему заключенному.

— Стой! Ты не можешь убить его сам! — прорычал все тот же смутьян из толпы. — Кто поручится, что твой приговор — не простой повод, чтобы прикончить сильнейшего из нас? Убить и сожрать его сердце?!

Марисса вздрогнула, представив кровавую картину, а толпа загудела. Принцессе ужасно не хотелось видеть своего мужчину убийцей, охотником за чужими сердцами. Но, что если это и вправду в его природе?

Белый тигр выпрямился во весь рост, приготовившись ответить замершему в тишине залу:

— Я не собираюсь убивать его сам, — раздался спокойный и уверенный голос. — Мне не нужна ни его магия, ни тэлья, ни годы жизни.

Звери внизу замерли в ожидании решения.