Самый черный день (СИ) - Адрианов Юрий Андреевич - Страница 4

Картошка была омерзительно горькой на вкус и хуже всего, что горечь впитали в себя и макароны. А еще Рита вспомнила, что проросшей прошлогодней картошкой можно даже отравиться, и в ту же минуту у нее начала болеть голова. Непонятно, было ли это элементом самовнушения или и вправду от такой еды могла случиться мигрень. Справедливости ради надо сказать, что Костя с Толей вообще никак не комментировали трапезу, а просто молча таскали из кастрюльки грязными руками картофелины, снимали с них в некоторых местах шкурку и жадно обжигаясь ели. Остатки макарон она решила сохранить на ужин, и, слив воду, завернула их в самую компактную и чистую тару из всего что у них было — в тот самый промытый пакет из-под картошки. Добраться до дачного поселка очень хотелось до наступления темноты, поэтому послеобеденный отдых был проигнорирован. Дядя Костя взял на руки Мишутку, и компания пошла в сторону шоссе.

Они дошли до дачного посёлка без приключений, но было уже почти совсем темно. Они не стали обследовать местность и просто залезли в бытовку, которая стояла на самом крайнем участке. Дом на участке тоже был, но он был недостроен — одни стены и стропила, так что, бытовка на его фоне выглядела обжитой квартирой. Посёлок был скорей садово-дачным кооперативом и домики в зоне видимости имели очень хлипкий для зимовки вид, но оставалась надежда, что нечто более капитальное они найдут, когда рассветёт. В бытовке стоял раскладной алюминиевый столик, верстак для столярных работ и пара разнокалиберных табуреток. Рита вынула пакет со слипшимися макаронами и со словами «будем ужинать» развернула его на верстаке.

4

Егор патриот | 16 февраля 2016, 23:13

ребят вы же сами понимаете что американцы соими жопными спутниками нифига не сделают а про ядерные подлодки бред у нас их не 2 будет а 20 и будут наводится они со всех точек планеты и американцы даже не узнают откуда был удар к тому же у американцев система про Патриот ничего не сделает даже против нашего тополя)))

Толян Исаев | 17 февраля 2016, 16:05

Если и будет эта самая война,то в ней победит Россия,это 100% а наш тополь им ещё на жопу глаза натянет у них нет такого мощного оружия как тополь-м да и против России затевать войну-это всё равно что идти на верную смерть да ещё и мир под удар подставлять

СВОЙ | 17 февраля 2016, 17:46

мы америку в рот ебём всю жизнь и Умничка тоже там у буша подсосала правильно?)) эти уебаны всему миру должны? а теперь все кто за америку подумайте: американцы в Ираке помните?? так вот если они с такой маленькой страной не справились то куда им на РОССИЮ нападать??? а? тем более Вовану респект и американ мен мудаебище)) америка сосет яйца всю жизнь))

Вечерняя трапеза оказалась более скудной, но куда более размеренной. Все-таки крыша над головой — великая вещь. Даже Мишутке перепал маленький сгусточек макарон, чтобы спал спокойней. Единственным неприятным открытием стало то, что дядя Костя с дядей Толей довольно скверно пахли. На улице это было незаметно, а в тесной бытовке запах был очень ощутимым. В добавок ко всему, оба решили немного расслабиться и, развалившись на каких-то пиломатериалах, стянули с себя носки, штаны и разложили их тут же сушиться. Их видавшие виды кроссовки стояли в углу и воздуха тоже не озонировали. Рита вышла на улицу подышать.

Вернувшись, она застала мужчин за неторопливой беседой. Мишутка спал на обеденном столе и она решила разместиться на верстаке — все-таки не на полу... Отвернувшись к стене, Рита очень хотела поскорей уснуть, но дяди периодически повышали друг на друга голос, и заснуть она так и не смогла.

— Слышь, красавица, а с «отпрыском» что делать будем? — обратился к ней вдруг дядя Толя.

— А что с ним делать? Картошки-то нам подкинули из жалости.

— Не, ну это ясно, а если мы вдруг тут обоснуемся? Нам он зимой не нужен.

— Ну оставим где-нибудь...

— Не, мать, это жестоко. В такое время никто его не подберёт, будет орать, мучиться...

— А что мне ему, голову топором отрубить?

— Ну, не знаю, хотя на мой вкус так даже гуманней.

— Надо будет — отрублю, а сейчас дайте уже поспать.

— Слыхал, Костян, какая баба к нам прибилась боевая! А вот ты, к примеру, знаешь, кто довёл до такого, что бабы детей извести готовы? А я тебе скажу — выродок этот черномазый! Вот попался бы он мне — вот этими самыми руками бы придушил.

— Ты о ком? — отозвался нехотя дядя Костя.

— Об обезьяне этой, об Обамке. Но, слава Богу, теперь то им там кирдык пришёл. Будут знать, как задираться. А то, ишь, все им должны, видите-ли, всеми командуют. Ну? И где те командиры теперь? Ась?

Рита пыталась заснуть и уже почти привыкла к их голосам, но ситуацию осложняло то, что дядя Толя после каждой значительной, на его взгляд, фразы, истово чесался. Как только до Риты долетал звук поскрипывающих досок и характерные звуки расчесывания — ее накрывала очередная волна «чудных» запахов из под Толиной майки.

— А я, например, уверен, что наши уже в Вашингтоне. Или на Аляске, на худой конец. А чё? Пусть отдают в качестве компенсации.

Костя лежал тихо и только негромко одобрительно покряхтывал, своеобразно поддерживая разговор.

— Ты, Костян, что думаешь, зря мы тогда тактическим оружием по этим уродам вмазали? Нет, Костян, не зря. Там наши ребята гибли, между прочим, и Обамку это касаться вообще не должно было. Наши соседи — мы тут сами разберёмся! Нет ведь, полез, сучий потрох, лекции нам читать, как нехорошо ядерным оружием хуячить. А сами что? Забыли Хиросиму? То есть, им можно, а нам нельзя? Ультиматум предъявил... Вот ему, блять, ультиматум! Понял?

Дядя Костя всё понимал и поддакивал. Рита стала потихонечку засыпать, так как изрядно устала за день, да и дядя Толя говорил всё тише и тише.

Она не знала сколько проспала, а проснулась она от того, что кто-то лез руками за пояс её джинсовых брюк. Она повернулась и увидела дядю Костю. «Седина в бороду — бес в ребро» — подумала Рита. А вроде тихий был. Рита приподнялась на верстаке и стала помогать дяде Косте стащить с себя штаны. С самого начала было понятно, что без интима ей с ними не ужиться, просто она не очень планировала это дело в первую же ночь. Рита решила сделать себе поблажку и развернулась к дяде Косте филейной частью, улёгшись животом на верстак — всё таки изо рта у него пахло не очень... Примерно через десять минут ритмичных поскрипываний верстака, активизировался Мишутка и Рита забеспокоилась, что он может отвлечь ухажера. Растягивать «удовольствие» ей не хотелось, но её опасения оказались напрасными — дядя Костя засопел чаще и деловито закончил дело. В тот же момент с улицы раздался негромкий голос дяди Толи:

— Эй, молодёжь, выходите — покажу чего.

«Видать, тактично удалился» — подумала Рита и стала натягивать джинсы. Когда они вышли на улицу, дядя Толя посмотрел на них торжествующим взглядом и сказал: «Глядите!» По направлению его пальца над рядами дачных крыш виднелась труба, и на фоне ночного неба был отчётливо виден поднимавшийся из неё дым.

— Вот куда нам надо на зиму — заключил Толя.

*

Выйдя утром из бытовки, они сразу нашли на небосклоне ту самую трубу. Труба возвышалась над добротной железной крышей и было ясно, что этот дом идеально подходит для зимовки. План действий Рита предложила незамедлительно:

— Значит так, ребята. Я беру куклу и иду прямо к ним в гости. Если там серьезная компания или меня не пустят, то я вернусь до вечера, если же просто пара хилых сердобольных дачников, то я попрошусь к ним на одну ночку. Дождитесь темноты и спрячьтесь поближе к их дому — как все улягутся я вам дверь открою. Ну а там сами смотрите — вы же у нас сильный пол...

— И чего? Предлагаешь их замочит что ли?

— Ну, не знаю, но брать придется силой. Сами видите, в посёлке похоже никого, а этот дом единственный приличный.

— Ладно, мать, только смотри, чтоб без подстав...