Укрощение ловеласа - Уинтерз Ребекка - Страница 27

— Папа? — окликнула его Жасмин. — Не пойми меня неверно. Я очень счастлива быть дома с тобой и мамой.

— Думаешь, мы этого не знаем? — Он улыбнулся. — Ну, давай, располагайся, а потом спускайся вниз. Я приготовлю тебе один из моих потрясающих бутербродов с говядиной и домашним хлебом.

Жасмин подбежала к отцу и крепко обняла его.

— Я тебя люблю.

— И я тебя.

Через семь часов дом быстро наполнился родственниками, соседями, а также старыми друзьями Жасмин, которых она не видела целую вечность. Большинство из них были в ковбойских сапогах и шляпах. Царила непринужденная атмосфера. На заднем дворе при свете факелов жарилось барбекю, звучала музыка кантри.

Жасмин надела джинсы и ковбойскую рубашку, натянула ковбойские сапоги, расчесала волосы, оставив их распущенными, и спустилась вниз.

Гости продолжали прибывать, и она отправилась на кухню, чтобы принести еще картофельного салата, но вдруг увидела черноволосого незнакомца в черной шляпе стетсон, который выделялся среди других ковбоев. Наверное, его привел с собой кто-то из приглашенных. Он был немного выше и чуть лучше сложен, чем другие мужчины. Когда незнакомец начал наполнять едой свою тарелку, Жасмин увидела, как под рубашкой у него перекатываются мускулы на плечах и спине.

Она подошла ближе, чувствуя, что волосы встают дыбом. Он напомнил ей Люка. Может, она слишком по нему скучает, и поэтому Шарьер ей всюду мерещится? Он не шел у Жасмин из головы после сегодняшнего разговора с отцом.

Но разве может быть второй Люк на свете? Решив, что должна это выяснить, она обратилась к незнакомцу:

— Привет, я Жасмин Мартин. Не думаю, что мы раньше встреча…

Она не договорила последнее слово, потому что незнакомец повернулся к ней с тарелкой руках. Когда Жасмин увидела эти черные глаза, ей показалось, что у нее галлюцинация.

— Люк, — потрясенно прошептала она.

— Да, — ответил он по-французски, и от его полуулыбки ее тело словно превратилось в желе.

Жасмин распахнула глаза и произнесла, запинаясь:

— Я… Я не могу в это поверить.

Внезапно ей стало ясно, почему отец затеял тот разговор в спальне. Значит, Люк уже виделся с ее родителями!

— Во что тебе не верится? Твои родители пригласили меня на вечеринку по случаю твоего возвращения домой. Разумеется, я не мог ее пропустить.

— Люк… — Жасмин с трудом подбирала слова. — Ты и вправду здесь!

— А где мне еще быть?

— Но когда ты прилетел сюда?

— В субботу.

— Еще до моего прибытия?

— Именно. Не люблю прощаться.

Ее охватила дрожь.

— Ты… ты не должен был приезжать!

— Хочешь, чтобы я уехал прямо сейчас? — Он поставил тарелку на стол.

— Ты прекрасно понимаешь, что я не это имею в виду.

— Тогда о чем ты?

— Тсс! Все смотрят на нас. — Она с виноватым видом огляделась. — Идем со мной.

— Я рад, что ты это предложила. Хочу тебе кое-что сказать, и мне не нужны зрители.

Жасмин закусила губу.

— Пошли наверх.

— С тобой мне все равно, куда идти.

Они поднялись в спальню. Закрыв дверь, Шарьер отшвырнул шляпу и приник к губам любимой долгим поцелуем. Они продолжали целоваться, пока не оказались на кровати.

Глядя на Жасмин, лежащую на спине, Люк заявил:

— Клянусь, ты самая обворожительная женщина, которую я встречал. Я люблю тебя больше жизни. Ты должна выйти замуж за меня, и чем скорее, тем лучше. Я делаю тебе предложение прямо здесь и сейчас.

— Но…

— Никаких но, мое сокровище. Кстати, отныне мы будем жить здесь. Я подыскиваю ранчо. Тут есть одно, в четырех милях отсюда. Оно нам идеально подойдет. Мои родные приедут сюда на свадьбу. Как и твои родители, мы будем летать во Францию, чтобы навещать родных.

— Как ты можешь так говорить, когда вся твоя жизнь — там, за океаном?

— Теперь это не так. Ты и я — вовсе не разминувшиеся в ночи корабли. Мы безумно влюблены друг в друга и не будем счастливы порознь. Скажи, что ты выйдешь за меня, Жасмин. Без тебя жизнь для меня не имеет смысла.

Она воскликнула:

— Я чувствую то же самое! Да, я выйду за тебя. — Она обвила руками его шею и начала покрывать поцелуями его глаза, нос и губы, повторяя: «Да, да, да!», не думая ни о чем, кроме своей любви к этому невероятному мужчине. — Я люблю тебя всем сердцем. Такого, как ты, на свете больше нет.

— Слава богу, — хрипло прошептал Люк, уткнувшись ей в шею и трепеща всем телом. — Я люблю тебя, Жасмин! Я тебя обожаю!

— Пойдем спать, Жасмин!

— Я сейчас. Мне только нужно упаковать этот рождественский подарок для твоей мамы.

Этим вечером на вилле Люка в Кань-сюр-Мер они еще раз отпраздновали с его родителями свою свадьбу, состоявшуюся в августе. Теперь предстояло отметить Рождество.

— А я думал, ты уже все подготовила.

— Да, но этот маленький подарок — особенный. Только вчера я смогла забрать его с парфюмерной фабрики, а теперь мне нужно выбрать для него подходящую подарочную бумагу. Еще одну минутку!

Люк подошел к сидящей за туалетным столиком жене и положил руки ей на плечи. Жасмин взглянула на отражение в зеркале, и сердце застучало сильнее в предвкушении того, что они сейчас вдвоем отправятся в спальню. Каждая ночь у них до сих пор была словно брачная. Люк был неутомимым любовником. Он поднимал Жасмин на самые вершины блаженства, обучая ее тому, как бескорыстно отдавать себя партнеру в любви.

— Ты окружила этот подарок такой тайной.

— Потому что твоя мама — особенная женщина, ведь она родила самого замечательного из всех мужчин! Я люблю твоих родителей.

Он поцеловал ее в шею.

— А они любят тебя. Ты мне не намекнешь, что это за подарок?

Жасмин положила упакованную в бумагу коробочку на стол и повернулась к мужу:

— Если тебе и вправду интересно… Много лет назад я придумала одни духи и ждала, когда мне встретится подходящая женщина, чтобы ей их подарить. Узнав, как сильно твоя мама любит розы, я поняла, что это будет для нее идеальный подарок.

Черные глаза Люка блуждали по лицу Жасмин.

— Ты говоришь про «Майскую розу»?

— Да. — Жасмин провела губами по его губам. — Ты запомнил!

— Эти цветы росли у террасы в Ла-Турете. Их запах был таким приятным.

— Как и твоя мама. То, что тебе понравилось в том благоухании майских роз, — была медовая нота.

— Которую может определить только твое тонкое обоняние. А какой запах нравится тебе больше всего?

— Я люблю разные ароматы, но никакой цветок на свете не может сравниться с моим любимым ароматом.

— Каким?

— Я назвала его «Запах ее мужчины».

— Так ты создала еще и одеколон?

— Нет, дорогой, такой аромат нельзя создать искусственно, потому что это — твой запах. Подобного ему нет на свете — ведь никогда не будет другого Люсьена Шарьера. Между прочим, я так надеялась там, на Геронисосе, что когда спущусь с утеса, ты будешь меня ждать. Ты себе и представить не можешь, как я была разочарована.

Люк выключил свет, взял жену на руки и отнес в кровать.

— Ты скучаешь по лаборатории? — спросил он.

— Нет, — честно ответила она. — А ты жалеешь, что не ходишь на работу в банк каждый день?

— Ты же знаешь, что нет. Благодаря современным технологиям я могу решать все вопросы отсюда, из нашего логова в Бригсе, и у меня еще остается время на то, чтобы выращивать люцерну за домом. Мне нужно научиться всему. Когда наши дети вырастут, я хочу, чтобы меня можно было сравнить с твоим отцом.

Жасмин обхватила ладонями его лицо.

— Тебе не нужно пытаться ни с кем сравниться. Я с ума по тебе схожу. Люби меня сегодня ночью. Я хочу от тебя ребенка.

Ребекка Уинтерз

УКРОЩЕНИЕ ЛОВЕЛАСА

Rebecca Winters

TAMING THE FRENCH TYCOON