Место, где земля закругляется (СИ) - Темень Натан - Страница 5

Он взглянул в сторону горизонта. Корабль, покачиваясь с носа на корму, неуклонно шёл вперёд, держа курс наискосок от берега. Солнце, казалось, не сдвинулось с места, всё так же купая круглое брюхо в багровом море.

— За что тебя приковали? — Игорь оглядел палубу. Кроме четверых покойников и этого бедняги, больше никого не было видно. До него начало доходить, в какую задницу он угодил. Судно полно трупов, у мачты сидит какой-то подозрительный тип в кандалах, ведь просто так на цепь не сажают, а он плывёт неизвестно куда, и вернуться к берегу нельзя — повесят. Как пить дать.

— Ты не хочешь встать к штурвалу? — спросил оборванец. Он переменил позу, приподнялся и взглянул на корму.

— Я не умею управлять кораблём, — сказал Игорь. — Ты не ответил. За что тут сидишь?

— Сейчас не это главное, — мягко ответил прикованный. — Если ты не возьмёшься за руль, нас ждёт верная смерть.

— Здесь есть ещё люди, кроме тебя? — может быть, матрос, уснувший после вахты. Он мог бы доставить корабль в тихое место, а там уже они разобрались бы, что к чему…

— Люди? — человек снова рассмеялся, зазвенел цепью. — Какие люди? Ты всех убил!

Он затрясся, задыхаясь от кашля, хлопая по палубе костлявыми ладонями. Игорь окончательно убедился, что у этого психа не все дома.

Он прошёлся по палубе, наклоняясь над каждым телом. У парочки трупов возле борта рядом лежали мечи — обоюдоострые клинки, длиной примерно в локоть, насаженные на грубые рукояти с незамысловатым перекрестьем. Он подобрал оружие и отнёс на корму.

У толстяка на теле, кроме набедренной повязки, ничего не было. Должно быть, он спал внизу, когда шум на палубе поднял его с постели. Возможно, ему повезло, и лодки уже подобрали его, вместе с рулевым. Во всяком случае, ему ничего не помешает плыть. Игорь нашёл его топор, и тоже отнёс на корму, положив возле штурвала в общую кучу. Человек, которому он разбил голову дубинкой, лежал навзничь, раскинув руки. Игорь, стараясь не глядеть в мёртвое лицо, повернул труп, расстегнул пояс с привешенным сбоку кожаным кошельком — мало ли что, сейчас ему всё пригодится — и оттащил тело к борту. Подумал немного, глядя на окровавленные останки. Потом ухватил покойника за ноги, и перевалил через борт. Сколько им ещё плыть, неизвестно. Не стоит ждать, пока труп завоняет. Так же он поступил и с другими телами.

В глазу матроса, того, что тыкал в него мечом возле рулевого колеса, торчала рукоять кинжала. Узкий клинок глубоко ушёл в глазницу, вокруг расплылась пузырящаяся кровавая жижа. Игорь немного поколебался, решая вопрос: стоит ли кинжал того, чтобы его взять, или оставить его там, где он есть? Но всё же решился, взялся пальцами за рукоять, и выдернул клинок из раны.

Потом постоял немного, упёршись ладонями в колени, сдерживая рвотные позывы. Перед внутренним взором стояло зияющее отверстие на месте глаза у мертвеца; разбитое лицо покойного матроса и его отвисшая, болтающаяся челюсть с выбитыми зубами. Он никогда не думал, что способен с одного удара убить человека. Его руки, новые, крепкие, с широкими ладонями, поросшие светлым волосом, упирались в коленки прямо перед его взглядом, и он не узнавал их. Это новое тело оказалось непривычно сильным.

Игорь выпрямился и перевёл дыхание. Хватит распускать сопли. Это ему сейчас ничем не поможет. Он преодолел брезгливость, поднял пояс одного из покойников и застегнул его на себе. Чтобы пристроить в крепление кинжал, пришлось повозиться, но вскоре клинок занял своё место, и Игорь сразу почувствовал себя увереннее.

Он ещё раз оглянулся назад — берег неуклонно удалялся, корабль спокойно двигался в прежнем направлении — и пошёл обследовать трюм.

Люк был по-прежнему открыт, с тех тор, как оттуда выбрался полуголый толстяк. Прямоугольный проём был чёрен, оттуда тянуло жаром нагретого помещения, духотой немытых тел и ещё чем-то мерзким, кислым.

Игорь с опаской потыкал перед собой дубинкой. Ничто не бросилось на него из темноты. Зато что-то звякнуло сбоку, возле узкой лесенки, ведущей вниз — фонарь. Он был подвешен на крюке, рядом болтались кремень и кресало, привязанные прочной бечёвкой.

Окошко фонаря было открыто. Игорь с нескольких попыток высек искру кремнем, и запалил фитилёк внутри. Осторожно прикрыл окошко — только пожара ему не хватало на судне — взял фонарь в одну руку, в другой сжал дубинку, и стал спускаться по узкой лесенке.

Внутри было жарко и воняло всё сильнее, чем дальше он спускался по трапу. Должно быть, гигиена была не в чести на судне, невзирая на огромное количество морской воды вокруг.

В мерцающем свете фонаря Игорь увидел несколько пустых гамаков, подвешенных в ряд, смутные очертания лавок вдоль бортов, прямоугольник стола с кувшином и пивными кружками (посуда бы вставлена в выемки в столешнице) и у переборки — ряд бочек и груду мешков. Мешки были аккуратно сложены горкой. Только один лежал отдельно, возле лавки. В полутьме Игорь не сразу разглядел, что там, и вздрогнул, когда от борта послышался тихий стон.

Игорь поднял фонарь повыше и двинулся туда, держа наготове дубинку. Из темноты показались очертания туго набитого мешка из грубой ткани. В углублении между мешком и лавкой лежал человек.

Тонкая фигура утопала в тени, в свете фонаря виднелись только торчащие худые коленки и локти. Человек слабо шевельнулся, стон послышался снова. Игорь опустил фонарь пониже и увидел, что это девушка. Худенькое тёмное тело, тонкие руки закинуты за голову, стройные ножки на лодыжках украшены металлическими браслетами. Кроме браслетов, больше на девушке ничего не было.

Игорь со стуком опустил фонарь на лавку и замысловато выругался. Нет, это были не браслеты.

Щиколотки, на которых он теперь разглядел кровавые ссадины, сковывали ножные кандалы, цепочка от которых соединялась посередине кольцом. Кольцо удерживалось прочным крюком в деревянной стойке у лавки. Он посмотрел — руки в запястьях тоже были скованы. Он выругался снова, переставил фонарь на лавку и осмотрел крепление кандалов. Крюк был вделан в дерево на совесть, цепь выглядела прочной, кандалы тоже. Где-то должен был быть ключ. Если он случайно не выбросил его вместе с покойниками в море.

— Подожди, — пробормотал Игорь, шаря взглядом вокруг, — подожди… Сейчас я тебе помогу.

Он вдруг отчётливо вспомнил блеск металла на столешнице, рядом с кувшином. Но это оказался всего лишь поварской нож. Девушка тоненько заскулила, как брошенный щенок, не открывая глаз.

Игорь зарычал, поставил фонарь на стол и взбежал вверх по трапу. Топор толстяка лежал в общей куче оружия, возле штурвала. Игорь схватил его, вернулся в трюм, и в несколько ударов перерубил цепи на ножных кандалах. Потом проделал то же самое с цепочками на запястьях. Отбросив топор — лезвие у него стало похоже на полотно пилы — он поднял девушку с мешка и усадил на лавку. Сбегал за кувшином, где плескалось пиво, принёс ей. Она только мотала головой, не разжимая губ, и он вылил немного пива на ладонь и протёр ей лицо. Она тяжело задышала, отфыркиваясь, но глаз не открыла. Свежий воздух! Ну конечно. Вот он дурак!

Игорь подхватил девушку на руки и взобрался с ней по трапу наверх.

Там он уложил её на палубный настил и пошлёпал по щекам.

Она легонько вздохнула, выгнула спину, так, что он невольно взглянул на напрягшуюся грудь. В следующее мгновение Игорь успел увидеть только крепкий кулачок, летящий ему прямо в лицо. Глаз полыхнул феерической вспышкой боли, Игорь отшатнулся, не удержал равновесие и грохнулся спиной на палубу.

Он ударился затылком и спиной. Девушка издала тонкий, вибрирующий визг, который ввинтился Игорю в уши, как штопор. Подскочила кошкой, и обрушилась на него всем своим телом, которое, кажется, превратилось в набор локтей, коленей, твёрдых маленьких пяток и оскаленных зубов.